Николай I Завоеватель

— Бурчат мои иерархи. Ропщут. Реформа землю и крестьян у монастырей отобрала.

— А Вы недовольных на пенсию отправляйте. В эти самые монастыри монахами. Тех, кто настолько глуп, что не понимает пользы крестьянской реформы для России. Какие из них пастыри для народа?

А если уж очень сильно ропщут и меня за реформы поносят, так на то у меня Гостап есть. Живо вместо монастыря на которгу поедут. У нас в Империи, слава Богу, неподсудных нет.

Пусть монахи работают, а не только лбами в пол стучат. Некоторые монастыри, я знаю, у себя мануфактуры заводят и вполне благоденствуют. Тем более, что церковь налогов в казну не платит. Грех им возмущаться.

— Золотые слова, Ваше императорское Величество.

— Ну что вы опять, отче! Давайте по простому. У нас беседа частная. Но, я вполне серьезен. Если кто Вам мешает, обращайтесь в мою Канцелярию. Там у меня люди ответственные. Они помогут.

Помните, отче, о чем мы с Вами перед Вашим избранием говорили?

— Конечно, помню. Очень был рад все это от Вас услышать. Прямо бальзам на душу. И вижу, слова Ваши с делом не расходятся. Все в империи зашевелилось. Народ простой возрадовался.

— Вот и я о том же. Все стороны жизни в империи я реформирую. А может, и в Церкви нужно реформами заняться? Что скажете на это?

— Думаю, реформы Церкви не помешают.

— Какие, к примеру?

— Вы правильно возрастной ценз в армии ввели, по старости священнослужителей тоже нужно на пенсию отправлять. А то совсем древний батюшка что-то еле слышно поёт, а прихожане ничего не слышат и не понимают. Это позволит молодых священников продвигать.

— Что же Вам мешает? Проведите такое решение на Соборе, введите возрастной ценз. Я вот в армии и на флоте ценз ввел, молодые офицеры довольны. По секрету Вам скажу, скоро я и для чиновников возрастной ценз введу.

— Нужное дело! Как только для чиновничества ценз Вы введете, так и я в Церкви его постараюсь ввести. Еще я вот думаю, может, перевести богослужение на современный русский язык? Другие церкви, в том числе и православные, на современном языке с прихожанами общаются.

— А вот это блестящая мысль. И весьма полезная. Собирайте Собор. Заранее прощупайте настроения иерархов. А не согласных переубедить мы Вам поможем.

Еще мой Вам совет. Издайте документ по ведению бухгалтерской отчетности в монастырях, приходах и епархиях. И утвердите нормы расходования средств на жалование священнослужителей и хозяйственные расходы. И обяжите священников эту отчетность вести.

А тех, кто будет руку в церковную казну неумеренно запускать, увольняйте. Я государственные органы от казнокрадов сейчас чищу. А Вам будет полезно церковные органы от них почистить. Помнится, были в церкви такие — «нестяжатели» при Иване-3.

— Благодарю за совет! Только мне бы проконсультироваться по этому делу. Я в бухгалтерии мало что понимаю.

— Обратитесь в минфин. Вам сведущих сотрудников выделят.

А теперь о самом главном. Для чего я Вас пригласил. Мои реформы, чтобы быть принятыми все народом с душой, нуждаются в идеологическом обосновании. И только Церковь может помочь мне довести эту идеологию до души народа. Идеология моя называется: «Справедливость, православие, народность, самодержавие».

Вот почитайте, что я надумал. — Николай передал Гермогену четыре листа бумаги, плотно заполненных каллиграфически выполненным текстом. В ЕИВ Канцелярии писарей держали отменных. Патриарх углубился в чтение. Император ему не мешал.

Закончив чтение, Гермоген долго молчал. Николай его не торопил.

Наконец, Патриарх встал со стула, отодвинул его, отшагнул на свободное место и бухнулся на колени, громко стукнув ими по полу. Благо, на полу лежал толстый персидский ковер. Гермоген перекрестился, потом трижды стукнул в пол лбом. Николай тоже вскочил из-за стола и бросился его поднимать. Генрмоген упирался. В итоге Николай приподнял его, совсем легкого, и усадил снова на стул. Гермоген порывался схватить руку Императора и облобызать.

— Ну что Вы батюшка, право! — Заявил не ожидавший такого эффекта Николай.

Гермоген снова часто закрестился, и обливаясь слезами, горячо зашептал:

— Вы, государь, и впрямь, Помазанник Божий! Я прямо как в самые первые христианские времена попал! Это же все написано прямо по заповедям Христовым! Сам Дух Святой Вашей рукой водил! — Гермоген снова вгляделся в бумагу и прочитал:

— «Труд есть высшее служение каждого Богу и Государству Российскому! Труд каждого будет учтен и оценен. Каждому будет воздано в империи по трудам его.» Это же прямо из Нового Завета!

— Все так. Намерен я строить наше Государство по законам Божественной Справедливости. И Церковь в Вашем лице должна мне помочь. — Владимир Ильич был опытным манипулятором, и знал, как пронять пастыря до спинного мозга.

— Теперь почитайте вот это. Николай передал Гермогену еще один лист. Гермоген вытер платком слезы с глаз и прочитал:

'Подданный Российской империи обязан:

Чтить принципы Божественной Справедливости.

Православным чтить веру Православную и пастырей её. Иноверцам чтить веру свою и пастырей своих.

Любить Российскую народную Монархию, соблюдать ее законы. Уважать Помазанного Богом Императора и другие власти Монархии и подчиняться им.

Уважать всех людей в Монархии: человек человеку друг, товарищ и брат. Все люди в Монархии равны по рождению.

Добросовестно трудиться на благо Монархии и общества: кто не работает, тот не ест. Монархия вознаграждает каждого по трудам его.

Заботиться о сохранении и приумножении государственного и общественного достояния Монархии.

Быть честным и правдивым, простым и скромным в общественной и личной жизни.

Любить своих домочадцев, уважать их, заботиться о своей семье и воспитании детей.

Дружелюбно относиться к людям других племен, национальностей и вероисповеданий, быть нетерпимым к национальной, религиозной и расовой розни.

Непримиримо относиться к несправедливости, подлости, жадности, нечестности, карьеризму, казнокрадству и безделью.

Изобличать нарушителей общественных интересов и законов Монархии перед специальными государственными органами.

Быть нетерпимым к врагам Монархии. Защищать народную Монархию от внешних врагов, не жалея даже жизни своей. Каждый за всех, все за одного.'

Затем Патриарх подумал и заключил:

— Готов подписаться под каждым словом. Это всё угодные Богу заповеди Церкви Христовой. И как точно сформулировано! Почти как у пророка Моисея. Вот только, как быть с дворянами? Они то, по рождению простолюдинам не равны.

— Пока что, это так. Но, идеологию я рассматриваю как цель, к которой следует стремиться. Заповеди Моисея тоже до сих пор не все соблюдают. Думаю, в дальнейшем дворянство станет просто почетным званием, и будет присваиваться за особые заслуги перед обществом.

Я хочу, отче, чтобы Церковь эту «Идеологию» и эти «Заповеди» проповедовала прихожанам в каждой службе, чтобы дошли они до души и ума каждого подданного Империи. А для этого следует богослужение вести на современном русском языке.

Может быть, следует несколько сократить длительность богослужений. Все же отстоять на ногах 4 −5 часов весьма утомительно. К концу такой длинной службы мозг тупеет, и перестает воспринимать слова священнослужителей. Может быть, разрешить прихожанам сидеть в храмах на лавках, как у католиков принято. Подумайте над этим, отче. Я в Ваших реформах всеми силами Вам помогу.

И над разъяснением Идеологии и Заповедей простым людям подумайте. Как им в проповедях подоходчивей все разъяснить.

— Несомненно, сын мой! — Гермоген уже несколько успокоился и вернулся к обычному стилю общения с паствой. — Я лично составлю по Вашей «Идеологии» цикл проповедей. Всего будет 30 проповедей, и каждый день на службе будет читаться одна из них. А по Заповедям будут читаться 12 проповедей, по одной в каждый двунадесятый праздник. — Воодушевившись, Гермоген начал развивать идею.

— Вот и отлично, батюшка! — Заключил Николай. — Вместе с Вами мы в России построим царство Справедливости. И никто нам не помешает!

И еще одно, батюшка. Напоследок я Вас попрошу встретиться с верховными Иерархами российских католиков, протестантов, мусульман, иудеев и буддистов. И доведите до их сведения Идеологию и Заповеди. Мне нужно, чтобы их проповедовали во всех конфессиях. Думается мне, что Бог, на самом деле, для всех народов един. Только трактуют его разные народы по-разному. Но, жить все народы в России должны по Божественной Справедливости.

А если кто-то, все же, будет Вам мешать, обращайтесь прямо к брату моему Константину. Он поможет. Да и ко мне заходите, когда будет Вам нужно.

Затем Николай проводил воодушевленного Патриарха до дверей столовой.