Операция «Морской лев»

Человек, не важно мужчина или женщина, пpетендующий на упpавление или хотя бы частичное использование своей психики, не бpезгует даже подсознательной инфоpмацией: от интуитивных pешений до вещих снов. Женщина общаясь с женщиной получает больше информации о реальности, чем общаясь с мужчиной, в силу характера традиционной идеологии, особенно религии. Христианское определение однополой любви как неназываемого порока, вытекающее из общего отрицательного отношения к миру чувственности, один из главных идейных истоков предубежденности и гонений. Цель официальной пропаганды гетеросексизма в его социально-исторической функции — поддержании незыблемости половой стратификации, основанной на мужской гегемонии и господстве. Обязательная, принудительная гетеросексуальность защищает институт брака и патриархальных отношений; женщины для нее — существа второго сорта, главная функция которых — деторождение и сексуальное обслуживание мужчин. В свете этой идеологии независимая женщина — такое же извращение, как однополая любовь. В свете вышеизложенного, женские разговоры между собой порождают альтернативу господствующей в обществе моноконцепции гетеросексизма, вызывая возникновение независимого информационного континиума, в котором женщины постоянно возбуждают друг друга «словесной предыгрой» — тем, что называлось «девичьими разговорами» во времена, когда об этом говорили более сдержанно. Сегодня волосы встают дыбом у того мужчины, которому доведется услышать подобное. Мужчины всегда признавали, что женщины очень любят подробности. Две женщины, разговаривающие о сексе, рассказывают друг другу все и при этом возбуждают друг друга. Когда они остаются наедине, все и начинается.

По самому необыкновенному стечению обстоятельств, — не считая того, что Кэт отчасти подтолкнула их судьбу, — она оказалась в этом безжалостном, но сказочном для любви мире, где смерть и страсть ходят рядом. Как это не похоже на Лондон!

Там, в Лондоне, пять лет тому назад она познакомилась с Кэт.

Лондон! До их знакомства она не любила этот город! Огромный и мрачный, похожий на грязный и безликий муравейник. Но, именно в Лондоне она сделала это неожиданное и стремительное открытие своей подлинной натуры. Будучи до того момента погруженной исключительно в учебу, она обнаружила вдруг в себе какую-то причудливую природу, которая стала ярче под воздействием прелести новизны ослепительной страсти вспыхнувших чувств.

Осторожный стук в дверь блиндажа вернул ее к действительности. Саманта еще больше укрылась шинелью, пока Кэт, поигрывая на ходу упругими ягодицами, не спеша направилась до осиновым доскам толщиной в один дюйм открывать дверь.

Когда, Кэт обернулась, то Саманта увидела в руках у нее поднос с завтраком, доставленный с полевой кухни, содержимое которого ее подруга быстро переставила на низкий столик рядом со спальным топчаном. Война, увы, не баловала пищевым рационом. Копорский чай в термосе (хорошо, что еще с сахаром, но, увы, без лимона). Половинка буханки овсяного хлеба, упакованная в плотную серую бумагу. Несколько нарезанных кусков бекона. Два вареных перепелиных яйца. Два куска сливочного маргарина. Два миниатюрных пудинга. Ни фруктов, ни зелени.

Она тотчас же уселась на суконную оливкового цвета подушку, поджала под себя ноги и сделала себе и Кэт сэндвичи, один из которых тут же начала уплетать за обе щеки.

Кэт засмеялась:

— А ты из породы обжор!

— Говори-говори. С тех пор, как ты здесь, не переставая ешь. — Трудно вести себя иначе. Мы только и делаем, что переходим от одних ласк к другим.

— Это правда. У меня складывается впечатление, что я вернулась на пять лет назад. Ты вспоминаешь о тех днях, когда мы познакомились?

Эта неделя, полная метаний и напряжения нервов, все еще была жива в ее памяти.

— О, когда я об этом думаю! Ни одна из моих подруг не в то время еще не лишилась девственности!

— А по-другому и не могло выйти. Ты была такой трогательной и беззащитной в душе, что я не могла устоять и хоть чуть-чуть подождать.

Будучи чувствительной к сладостным воспоминаниям… Саманта оживилась.

— Помнишь?. Как я испуганно и зачарованно смотрела, на то, что ты делала со мной тогда?.

При этом упоминании Кэт не смогла сдержать улыбки и призывно, что подзадорить подругу провела языком по губам.

— Верно-верно. Я не могла остановиться. Но надо сказать, что ты стоила того. Ты была очень красива. Вся в струях мерцающей воды, с разметавшимися по плечам каштановыми волосами, ты походила на принцессу.

— А ты, твои пронзительно-карие бесстыдные глаза, я испугалась тебя!

Тогда, стоя в душе, оказалось, что они одного роста.

В день их знакомства Кэт только появилась в их школе-интернате и в их классе. Во время игры в хоккей на спортивных занятиях Кэт упала, и Саманта помогла ей встать. За несколько мгновений проведенных на земле Саманта успела разглядеть длинные стройные ноги Саманты, а также фасон трусиков, которые были на ней надеты. Потом был школьный полдник: фисташки, грецкие орехи, миндальный мармелад, цветочные марципаны были уложены в широкие корзинки. На столах стояли чашки с горячим шоколадом. Кэт взяла две чашки и подошла к Саманте. Та с благодарностью взяла предложенную ей чашку и они разговорились. Поначалу Саманта не придала действиям Кэт вниманию, полагая, что новенькая просто использует повод, для того чтобы быстрее обрести подруг в незнакомом для нее девичьем коллективе. И когда Кэт спросила насчет того, у кого из девочек, а жили они в двухместных комнатах, можно поселиться и распаковать свои вещи, Саманта, жившая одна, сказала без задней мысли, что можно и у нее. Ее предыдущая соседка была вынуждена прервать обучение, так как у родителей не нашлось денег для оплаты продолжения обучения — они разорились. Она даже бросила благодарный взгляд в сторону Кэт, которая как-то странно смотрела на нее.

— Я открою тебе один секрет, — сказала ее подруга — Когда меня и так должны были поселить в твою комнату, и я все равно бы у тебя жила. То, что ты проявила такую отзывчивость тогда ко мне, твои потрясающие стройные ноги, кружевные трусики, которые были на тебе, все это сложилось и толкнула меня на такой смелый шаг. Наверное нужно было дождаться ночи и просто залезть в твою постель. Это было бы и куда проще. Но я не утерпела. Теперь же мне представляется, что именно мое нетерпение пробудило тогда твои чувства. В любом случае теперь я и не представляю, как это могло происходить иначе.

— Я тоже.

При воспоминании об испуге, который охватил ее тогда, а затем о нахлынувшей ранее неизведанной страсти Саманта улыбнулась. Кэт вела себя очень агрессивно, а она растерялась, так как никогда ранее с этим не встречалась в жизни. Но что за наслаждение она тогда испытала!

Поначалу ее пугало все, начиная от крови, которая потекла по ее бедрам от потери девственности, и заканчивая вопросами как быть дальше. Когда Кэт ее успокоила, они легли спать вместе. Саманта знала, что если кто-то узнает, о том, что они делают с Кэт по ночам, то их тут же немедленно и с треском отчислят из школы. Но, внимая лишь своей любви, решила пойти на риск, во имя своего счастья. Конечно, она общество отвернулось бы от них, узнав о их взаимоотношениях, но в разве человеку может быть отказано в праве на личное счастье?

Они продолжили учебу вместе, сидя за одной партой. Если бы не разные фамилии, можно было бы подумать, что они родные сестры. Под воздействием друг друга они переняли все привычки. Однако в личных отношениях более агрессивная Кэт играла доминирующую роль.

Пораженная этим открытием, она как-то сказала ей:

— Когда я вижу твою страсть и напор чувств, мне с трудом верится, что ты провела время до меня в одиночестве.

— Ее звали Равва, но к счастью, мы расстались! Иначе был бы и скандал и драка.

— Ты права. Ни за что на свете я не позволила кому-то отнять тебя у меня.

— Ты дралась бы с ней?

— Насмерть! Это очевидно.

— Твоя решимость отстаивать нашу любовь меня восхищает. К счастью, мы сейчас очень далеко от идиотского ханжеского общества. И те, кто нас окружает, кто воюет рядом с нами плечом к плечу придерживаются тех же взглядов об общем уровне социальной и культурной терпимости в Англии. Авторитаризм и нетерпимость к различиям несовместимы с сексуальным, как и всяким другим, плюрализмом. Английское общество не понимает, что именно желание обрести свободу в любви, и заставило нас и таких же как мы сбежать на войну. Именно здесь в одном шаге от смерти мы свободны от предрассудков.

Саманта посмотрела ей в глаза с полным согласием.

— Ты забыла, что чувственная любовь — это не только величайшее из доступных человеку искусств, но и особый режим функционирования человеческого организма. Благодатный Эрос гармоничен и целителен, он дарует взлеты и просветления, но может привести и к катастрофам, разбивающим в пух и прах все жизненные планы и даже саму жизнь человеческую. Недаром древние эллины с трепетом и благоговейным страхом наряду с радующим, лучезарным Эросом почитали и брата его — мрачного, зловещего и угрюмого Танатоса, вестника смерти. Для того же, чтобы, не погубить присущую всем нам от рождения энергию чувственного влечения, каждой из нас надлежит хоть сколь-нибудь пристально всмотреться во множество вопросов, спектр которых определяет не только проблематику чувственной любви, но и увы не свойственные до недавнего времени проблемы ведения современной войны.

— Согласна. Обучение женщины воевать является важной темой.

— Безусловно, но твоя манера говорить об этом! Такое впечатление, что ты собралась обучать прибывающее пополнение не только тому, как воевать, но и чувственной любви. В конце концов, вопрос не в том. Я совершенно не против, чтобы расширить наш сексуальный опыт, но мне не хотелось, чтобы наши новые подруги изменили силу и чувственность наших с тобой отношений.

— Ты уже начинаешь ревновать?

Саманта пожала плечами. Прибытие пополнения открывало многочисленные возможности расширить полноту их чувств, и одновременно повышало их шансы выжить в этой бойне. Но, с другой стороны ее пугала вероятность того, что среди пополнения окажется та, чье появление разрушит их с Кэт отношения.

Как раз именно новенькая — Рахиль Мистаккер, во время их с Кэт службой на РЛС, чуть было не разрушила их счастье. Бледная, невзрачная и неопрятная, она повсюду таскалась за ней и Кэт, пытаясь завязать дружеские отношения. Тогда Саманта не выдержала, и, во время очередной попытки Рахили, когда та увязалась, за ней и Кэт, отправившихся на прогулку после дежурства вдоль пустынного побережья, банальным образом вспылила в разговоре, раздула ссору до вселенских масштабов, а затем избила несчастную Мистаккер, после чего заставила прямо там же доставить им с Кэт интимное удовольствие. Это был очень рискованный поступок, но Рахиль не стала жаловаться, а наоборот еще больше к ним привязалась. И Саманта стала заставлять их новую подругу играть роль служанки и рабыни и ублажать ее и Кэт. Точку в этом групповом садо-мазохизме поставил рассвет того дня, когда немцы начали операцию «Морской Лев». Осколок одной из двухсотпятидесяти килограммовой бомбы сброшенной самолетом «Не-111» во время авианалета снес голову их новой подруге, и она так и осталась незахороненной, когда они с Кэт спасались бегством от германского десанта. Были у них с Кэт и случайные разовые знакомства, но они не как не влияли на чувства, и не оставили никаких глубоких воспоминаний.