Операция «Морской лев»

Холодный воздух неприятно сквозил через шпигаты и щели стального корпуса форта, приводя девушек в чувство, где-то вдали стихли звуки моторов удаляющихся бомбенцваймоторенкапмффлюгойгов, сбросивших свой смертоносный груз на цель, дымзавеса, некогда густая и непроницаемая, становилась все меньше и меньше тая на глазах. Саманте, несмотря на проникающий под кожу холод стылого железа, не хотелось подниматься с палубы и приводить себя в порядок. Она устала от всей этой неопределенности, от того, что ничего нельзя спланировать наперед, ей хотелось хоть какого-то постоянства, пусть даже плохого, но чтобы в жизни появилось время, когда можно было заняться друг другом, как несколько дней назад, на позициях бригады, где была хоть какая-то стабильность и хоть какой-то распорядок.

— О боже! Один уходит! — раздался крик Сары Мазелевич.

Девушки, на ходу пытаясь привести одежду в порядок, бросились к смотровым щелям форта. Из гавани, на большом ходу выходил двухтрубный двухмачтовый эсминец, длиной приблизительно сто восемь или сто девять ярдов, на его корме развевался королевский штандарт.

— Черт! Значит, им удалось спастись! — крикнула Дора, — Там, где королевская семья, там и новое эмигрантское правительство!

— Это «Грейхаунд», — уверенно сказала Натали Одинцоффа, — Длина триста двадцать два фута, ширина тридцать три фута, осадка одиннадцать футов и два дюйма, скорость тридцать шесть узлов, водоизмещение полное тысяча восемьсот пятьдесят девять тонн, три адмиралтейских котла, два турбозубчатых агрегата Парсонса, четреста семьдесят тонн нефти. Вооружение четыре 120 мм орудия типа Mk IX, два счетверенных пулемета калибром 12,7 мм и два четырехтрубных 533 мм торпедных аппарата. Экипаж сто сорок пять человек.

— И еще сотни две или три человек из правительства на борту, — добавила Валерия, — Вон, часть из них на палубе разгуливает! Черт! Придется себя раскрыть, чтобы его уничтожить! Сара! Передай команду отрыть огонь!

От внезапных выстрелов стадвадцатимиллиметровых орудий, расположенных палубой выше заложило уши, а железная коробка форта заходила ходуном. Следом за стодвадцатками рявкнула трехдюймовка QF 20cwt. Затем воздух донес звуки орудийных выстрелов с соседних фортов. Саманта увидела, как с самого крайнего форта, ближнего к выходу из гавани потянулась цепочка трассеров. Видимо расчеты пулеметов «Бердмор-Фэркуэр» калибра 12,7 мм решили внести свою лепту в выполнение поставленной задачи. Огонь велся быстрый, но бестолковый. И это неудивительно, ибо орудийные расчеты стодвадцаток были укомплектованы бывшими зенитчицами, которые ознакомились с новым типом орудия всего час-полтора назад. Стреляли как умели, стреляли в направлении цели, целясь через ствол. Времени на организацию централизованной системы управления артиллерийским огнем не было, каждый форт вел бой самостоятельно, зачастую мешая друг другу. Вокруг «Грейхаунда» вырос целый частокол водяных столбов от падений снарядов и разобраться где и чей упал снаряд, и какую вводить поправку было невозможно. Чуть лучше вели огонь расчеты трехдюймовок, в смысле что стреляли быстрее и слаженнее, но так же бестолково, ибо девушек обучали вести огонь по воздушным целям, а не морским. Наибольший эффект принес огонь двух ближних к выходу из гавани фортов, благодаря тому, что расстояние до цели составляло двести и четыреста ярдов соответственно, и огонь четырех пулеметов «Бердмор-Фэркуэр» калибра 12,7 мм с этих фортов нанес экипажу эсминца не меньший урон, чем огонь большинства орудий. Струи тяжелых пуль хлестали по надстройкам эсминца, уничтожая всех, кто попался им на пути.

Но бритаинские моряки недаром считаются одними из лучших в мире. Орудия и пулеметы «Грейхаунда» ответили практически сразу, с трех-четырех секундным запозданием. Не все, ибо часть расчетов была выведена из строя пулеметным огнем фортов, но ответили. По крайней мере один стадвадцатимиллиметровый снаряд из первого залпа и два таких же снаряда из второго залпа ударили в железную коробку ближнего форта, а огонь уцелевшего счетверенного 12,7 мм пулемета прошелся по верхней палубе второго форта превратив расчет трехдюймовой зенитки и пулеметные расчеты форта в кровавые ошметки.

Трехдюймовая бортовая броня фортов защищала от огня мелкокалиберной артиллерии, но никак не от огня стадвадцатимиллиметровых орудий эсминца с расстояния в двести и в четыреста ярдов. Три сорокапятифунтовых гранаты с взрывателем, поставленным на ударное действие, разорвались о стальные борта форта. Взрывной волной трехдюймовые листы бортовой брони вдавило вовнутрь, сорвав со своих креплений, и они превратили содержимое форта в хаос огня, крови, смерти, разрушив палубные крепления, сорвав орудия форта с фундамента, закрутив палубные настилы вместе с людьми и имуществом, словно тюбик зубной пасты. А потом море содрогнулось от страшного взрыва, и на четырех железобетонных опорах расцвел гигантский огненный цветок — это сдетонировал боезапас форта, разорвав в клочья металлические конструкции и расшвыряв их во все стороны.

— Господи! — вкрикнула Саманта, — Там же три десятка девчонок!

Кто-то рядом с ней всхлипнул, кто-то, кажется Натали, громко выругалась. Но бой с «Грейхаундом» был еще не закончен, было видно, что его надстройка и мостик расцвели вспышками четрыех разорвавшихся снарядов — девушки все-таки попадали в эсминец, но слишком мало и слишком медленно.

— Торпеды! — закричала Натали, и метнулась наверх на батарейную палубу к стодвадцаткам, а все на командном форте увидели, как от эсминца в сторону фортов потянулись четыре пенных следа. Саманта судорожно вцепилась в стоявшую рядом Кэт, и пыталась сообразить, почему торпед только четыре, ведь у эсминца данного типа, как говорила Натали, их должно быть восемь! Может один торпедный аппарат они сумели вывести из строя? А с верхних палуб фортов в сторону стаи стальных сигарообразных чудовищ потянулись трассеры пулеметных очередей — пулеметчицы пытались остановить приближающуюся смерть, потом на их курсе взметнулись водяные столбы от огня трехдюймовок, но все было напрасно — четыре пенных следа приближались в направлении форта номер два. Была надежда на чудо, на то, что бетонные опоры слишком малоразмерная цель, но его не случилось, точнее случилось, но с обратным знаком — бог, или кто-то там наверху был на стороне британских моряков, и одна из торпед разошедшихся веером, все же нашла свою цель и ударила в одну из четырех бетонных опор. Взрыв был такой силы, что стальную коробку форта подбросило вверх и в сторону, одновременно накренив ее в сторону открытого моря. Все дальнейшее происходило как при замедленной киносъемке. Саманта видела, как подрошенная и накрененная взрывом бронированная коробка форта медленно падает вниз, как она касается одним своим краем двух их трех оставшихся после взрыва бетонных опор, как она замедляет падение вниз, одновременно накреняясь все больше и больше, как затем наренившись почти под прямым углом срывается с опор и погружается бортом в море, как погружается в море полностью и целиком, и на месте ее погружения возникает водоворот. Вся эта картина сопровождалась криками и всхлипами девушек находившихся в рубке командного форта. И одинокий выстрел стадвадцатки над головой, на батарейной палубе форта номер четыре прозвучал как-то жалко и несерьезно, словно насмешка над погибшими, словно намек на тщетность их усилий в попытке победить противника, который гораздо лучше их умеет воевать. И возглас Натали, который прозвучал за секунду до выстрела «Blyad! Tvaju mat!», мозг Саманты, потрясенный картиной гибели еще трех десятков девушек, никак и не воспринял, и логическая цепочка того, что произошло спустя две или полторы секунды после одиночного выстрела, сразу не выстроилась.

Саманта видела, что сразу за кормовой трубой «Грейхаунда» расцвел бутон взрыва от попадания снаряда, а затем, эсминец исчез в ослепительной вспышке и клубах дыма и пара. Когда, через несколько секунд, ветер отнес облако, окутавшее «Грейхаунд» в сторону, эсминца в этом облаке уже не было. Там, гдде он должен был находиться плескалось черное пятно растекшейся нефти среди которого маячили какие-то обломки и головы оставшихся в живых членов экипажа.

— Eto vam za Sеvastopol! Suki! — разнесся по форту вопль Натали Одинцоффой, а следом за ее криком, орудия и пулеметы открыли огонь по месту гибели эсминца, добивая тех, кто оставался на плаву. Канонада продолжалась еще минут пять, пока Натали вернувшаяся сверху, не приказала прекратить огонь. Огонь удалось прекратить, но не сразу, ибо разгоряченные боем и потрясенные гибелью подруг, девушки не желали покидать боевые посты.

— Нужно послать катера к месту гибели фортов, — скомандовала Натали, насечт первого не уверена, но во втором кто-то мог уцелеть и не захлебнуться под водой, используя образовавшиеся воздушные подушки, да и тела погибших не гоже отдавать чайкам и рыбам на съеденье. Наших погибших! Те, — Одинцоффа махнула головой в сторону гавани пускай сами разбираются со своими.

Саманта посмотрела на акваторию гавани. «Нельсон» лежал на правом борту, больше чем наполовину погрузившись в море. Чуть далее из воды торчасли трубы и мачты двух других эсминцев, которые, по всей видимости, стали жертвой авианалета штаффелей люфтваффе. Сколько смерти и горя им принес скоротечный бой с одним эсминцем, страшно подумать, сколько бы жизней они положили, если бы эсминцев в бою участвовало четыре! Саманта вздрогнула и крепко прижалась к Кэт. Господи, нужно бы наконец одеться! Ведь то, что они сделали — это еще не все! Им нужно выстоять еще несколько часов, прежде чем они смогут покинуть землю, некогда родного Греат Бритаина. Как странно и быстро все поменялось! Еще несколько дней назад, они с Кэт защищали эту землю, считая ее своей родиной! А теперь? А теперь они топят корабли Бритаинского Королевского Флота! Когда же все это поменялось? Тот суд в Манчестере? Те сытые рожи, опухающие от скуки и безделья в глубоком тылу? Видимо да. Скорее всего тогда все и началось. Именно тогда и сломали об колено их уважение к государству, которое они защищали и считали своей родиной. И что теперь будет их родиной? Саманта закрыла глаза и попыталась представить картинку. Картинка получилась весьма странная — тысячи женщин одетых в одно нижнее белье и головные уборы как у Натали Одинцоффой, стояли на расчищенной от глубокого снега площади, покрытой чем-то красным и делали физические упражнения. Между рядами этих женщин бродили медведи. Белые медведи. Да, ничего не скажешь, веселые представления о будущей родине! Но другой информации пока нет. Вернее есть — у Натали, только вот спросить об этом некогда! Все бегом, бегом. Завтрак опять вместе с обедом сместиться в район ужина, или в район глубокой ночи.

— Воздух! — раздался в на командной палубе форта, звонкий голос Сары Мазелевич, — Лево сто двадцать, дистанция шестьдесят тысяч ярдов, высота две тысячи футов, шесть Boulton Paul P. 75 Overstrand с двигателями Pegasus II мощностью 580 лошадинных сил, и восемь Vickers-Armstrongs Limited Type 281 Wellesley Mk.I с двигателями Bristol Pegasus XX мощностью 938 лошадинных сил!