Мистер Фермер. В объятиях тьмы!

Глава 24

Свирепый Рык, с опаской, взглядом провожал заходящих внутрь его крепости носорогов. Твари огромных размеров, с толстой, грубой кожей, словно сталь. От топота их здоровенных ног дрожала земля, поднималась пыль. «Шланги» самцов носорога, словно второй хвост болтались под их кельтами, юбками, что носили мужчины. Груди самок — настоящие бидоны, выглядели не менее внушительно, чем здоровые, каждая как наковальня, половинки их задниц. В отличии от мужчин, женщины носороги почти не носили брони, одежды. Они исполняли в войске Королевы роль метательниц «пращи», снаряды которых были размером с мою голову. Они прикрывали свои гениталии узкими полосками перетянутой кары. Стринги в средневековом исполнении выглядели очень и очень страшно. Особенно, когда по размеру явно не подходили своей носительнице и впивались туда, куда целиком может пролезть человеческая голова.

Семейство носорогов, в котором каждый размером с огра, являлось особой кастой при дворе Прародительницы. Они имели собственных слуг, из числа мелких ушастых пустынных лис, собственный скот в виде стада верблюдов, пригнанного из пустыни, а так же собственную мебель. Ростом глава семейства носорогов всего на метр превосходил и без того здоровенного Волколака, но вот в плечах… Свирепый рык, его талия и выпирающий в обхвате животик, для Кван-го(Главе семейства Го, носорогов), был примерно с напряжённый бицепс. Когда тот проходил мимо нас, почтенно приклоняя свой рог перед Королевой, даже свирепый, опустив уши и хвост, глядел на него с опаской. Про себя молчу. Вибрация, исходящая от его тяжёлых шагов, чуть ли не на сантиметр подбрасывала меня от земли. Просто здоровенная машина для убийств, для подавления всего живого, а ведь он ещё и нёс с собой оружие, владению коему так же обучался. Потому-то семье этих гигантов и полагались особые условия. Одна лишь их пятёрка, в случае угрозы, могла в гордом одиночестве к херам собачим раздавить отряд верблюжьих наездников, растоптать сотни мечников или копейщиков, или, как было в Абу-Хайра, расчистить путь через толпы нежити.

Пройдя мимо нас, младшая из дочерей Носорога Го остановилась, затем, обернувшись, оценивающе взглянула на Свирепого.

— Моё почтение, брутальный волк… — Заинтересовано кинула она в сторону Свирепого, от чего воин ссутулился ещё сильнее. Он испугался.

— Тебе дом тут ещё нужен? — Спросил я.

— К чёрту… лучше на улице жить буду. — Тихо, чтоб его не слышали, произнёс Рык.

Вся крепость стала одним, большим домом для семейства носорогов. За стенами торопливо расставляли шатры их слуги. Все как один одетые в тряпки, худые, замученные. Их одежда, редкий мех, совершенно не годилась для выживания в здешних условиях. Сейчас мы находились у гор, температура днём едва достигала десяти-двенадцати градусов, а ночью могла спокойно опуститься ниже нуля. Если оставить пустынных жителей в том виде, в котором они прибыли, многие могут с непривычки околеть, заболеть и, в последствии, умереть.

— Королева. — Обратился я к дроу, завязавшей о чём-то разговор с главой семьи Го.

— Мой король? — Обратилась ко мне дроу. Услышав это, Го, тут же приклонив оба колена, опустил голову, что-то промычав в мою сторону. Сын здоровяка поступил так же, женщины, целуя землю и опустив глаза, рогами уперлись в землю. Нет предела их уважения к семьям дроу.

— Передайте тем, кто останется у гор, пусть рубят деревья на дрова, жгут костры и ночуют у пламени. Ночью здесь довольно холодно, если не позаботятся о теплой одежде, ночлеге и обогреве — многие умрут. — Полупоклоном ответив здоровякам, говорю я, получая слова благодарности от дроу и Го.

— Вашим людям есть что есть? — Тавтология в моём вопросе смутила дроу.

— Кому? — переспросила дроу.

— Слугам. — Поправил я себя.

— М-м-ы-ы спра-вим-ся… — Членораздельно протянул Го. Уверенный в себе, здоровый и пузатый носорог выглядел упитанным. Того же не скажешь об окружавших его лисицах, многими из которых являлись худые, облезлые, женщины с множеством старых шрамов от плетей на своих спинах. Их угрюмые лица, худощавый вид, слегка подстегнули во мне гнев, из-за чего я едва сдержался, чтобы не нагрубить.

Поговорив немного со Свирепым, выделяю из его группы несколько хищников, специализирующихся на речной охоте. Оставляю их при себе, добавляю к ним часть кролли из отрядов инквизиции. Отобранные мною ушастые парни, умельцы на все руки, к тому же, куда послушней, чем му и выдры — не станут конфликтовать с хищниками. Сначала я создам сети, затем вместе с ними обучу наших гостей озёрной охоте. Озёра здесь большие, наверняка и рыбы там много, только хищники имели сети, но жили не так уж и хорошо, нуждались в провианте, а значит рыба могла стоять на таком отдалении от берега, на котором неводом или сетями её не достать. Потому, следующим этапом будет массовый крафт удочек, возможно даже рыболовных лодок. Хочу я того или нет, мне придётся остаться в этой крепости, помочь гостям разместиться и обустроиться.

— Шаман, они зло, не помогайте этим…

— Заткнись. — Перебила шептавшего мне на ухо Меллэра дроу. — Я в Мрачное Столетие натерпелась этих ваших «они зло». Сколько лет прошло, две тысячи, три? Не надоело?

— Вы…

— Меллэр, я услышал вас, прошу, прекратите. — Произнёс я, и эльф послушно заткнулся. Иш какой расист сыскался. Правду говорят, голубоглазые блондины красавчики опасны для общества. Сейчас эльфы, их презрительные взгляды, направленные в сторону дроу, создавали опасность для начала нового конфликта. Потому я вынуждено отправляю их обратно к Цветку Древа Жизни. Вместе с ними(что б провели до деревни) прошу Прародительницу отправить к моей деревне неспособных к физическому труду беременных женщин, стариков и грудных детей. Подобных нужно защитить. Ужасным известием стал факт, что во время странствия многие беременные предпочли прибегнуть к тёмной магии, убить детей в утробе. Так же многие младенцы во время странствий погибли от голода, ужасных условий и сопровождавших кочующий народ болезней. То же коснулось и стариков. Большинство тех, кто не мог позаботиться о себе сам, погибло.

Используя остатки имевшейся у нас провизии, я немедленно велю накормить последних из матерей всеми имеющимися средствами, пусть даже молоком хищных самок. Дети, они ни в чём не виноваты, и смерть их зловещим эхом может откликнуться в нашей дальнейшей жизни.

Больше часа мучавшись от головных болей, в момент размещения первых из мигрантов, за пределами крепости, у церковного оплота меня находит Эсфея. За спиной её, вооружившись мечом, угрожающе стоит Зуриэль.

— Меч души… у неё всегда он был, а я только сейчас его заметила… — От моих слов Зуриэль не повела и глазом. Она в разы устойчивее, чем её вспыльчивая госпожа.

— Матвей, Богиня Эсфеи, мать Астаопы, часть её силы сейчас где-то рядом, я чувствую. Скажи, чтобы они отдали нам богиню, отпустили небесную дочь. — Слова Зуриэль, я в точности переозвучиваю прекрасно понимающей нас дроу.

— Боги, какие ещё боги? Будь среди нас подобные — не ходили бы мы по земле… — Рассмеявшись, повисла на моём плече тёмная. — Любимый, из какого они племени, культа? Я чувствую в них безграничный магический потенциал, но умения их на уровне раба, что вилами над полем навоз разбрасывает. Вроде и опасен, но не убедителен…

Эсфея начинает закипать, я, добавив голосу печали, прижав к себе дроу, с ноткой секретности рассказываю кто и что такое Астаопа. Богиня, дитя… причина, по которой мне помогают Эсфея с Зуриэль, а так же проблема. Проблема, как оказалось, не только для меня, но и для дроу. Прародительница отвела нас к Астаопе, вернее к тому, что осталось от неё после долгих, длившихся почти что год, пыток и экспериментов. Дроу, эльфы прозвали их слугами тьмы не просто так, и сторона их зловещая клеймом сломанной психики отозвалась на оставшейся от Астаопы личности.

Везли её в закрытом шатре, прикованной магическими цепями к особой, пропитанной и укрепленной маной телеге. Подопытная номер «0». Существо, чьё обезглавленное тело отрастило себе голову, а голова смогла вырастить новое тело. Именно она, ½ части единого целого тела, причиной вспыхнувшей в Абу-Хайра эпидемии, превратившей пустыню в обитель мертвецов.

— Пожалуйста… п… пожалуйста… мне больно, пожалуйста… — На момент когда мы её обнаружили, в животе Астаопы, виднелась огромная дыра, её извлеченный желудок, кишки, изучала приставленная к ней группа алхимиков.

Видя дитя своё в столь ужасном положении, Эсфея тут же попыталась кинуться ей на помощь, в следующий миг так же, как и Зуриэль немногим ранее, оказавшись у ног Прародительницы.

— Вы… чёртовы дьявопоклонники, мучители… — Рыча с пеной у рта и ненавистью в глазах, кричала Эсфея.

— Мы? Из-за этой дряни погибло более двадцати тысяч невинных, и неизвестно, сколько ещё умрёт. — Оправдываясь передо мной, воскликнула дроу. — Я должна была узнать причину эпидемии, а после найти антидот!

— Да она же проклята… видно ведь, проклятье в её крови, опустите её, отпустите! — Тело Антиопы перестало слушаться, крик сменился на мычание. Дроу подавила её, растерянная, вновь взглянула на подопытную. Она с ног до головы ту оглядела, используя магию, какие-то заклятия, что-то бубня, отрицательно кивала. Королева ничего не видела.

— Позволь Эсфее помочь. — Обратился к дроу, и уже в следующую секунду тёмная, своими руками исцелив бессознательное божество, вручила той колбу с кровью, перемешанной с плотью.

— Любой, кто выпьет — становится одержимый демонами — измени это. Тогда я поверю, что ты хоть что-то можешь, и подпущу тебя к ней. — Небрежно кинула в сторону богини дроу.

Мгновение, пальцы Эсфеи лишь коснулись колбы, та, словно пустая, звенит, отзываясь вибрацией внутри сосуда, после чего божество заявляет: «Всё готово»

Дроу не верит, в её глазах читается, что ключ к спасению её народа не мог быть столь простым, магия, сотворённая Эсфеей оказалась слишком банальной и элементарной.

— Корни хаоса, Аид, это его рук дела, победить эту скверно не сложно…

— Брехня… Что ещё за Аид, как ты очистила кровь от скверны так быстро? Издеваешься надо мной, это твоих рук дело⁈ — Личная обида за свой народ, за своих детей, братьев, сестёр заставила дроу схватиться за оружие. Расправа, в глазах её читалось желанием показательно, чтобы все и каждый видел, как наказывают причастных к величайшему из ужасов, увиденных дроу. — Молись, чтобы твоя регенерации оказалась такой же как и у этой суки, а не то…

Едва рука Прародительница занесла над собой кинжал, как я выхватив колбу, тут же направил её в свою сторону и…

— Матвей! — Пискнула Зуриэль.

— Милый? — Испугано крикнула дроу.

Выпить содержимое мне естественно никто не дал. Я даже не моргнул, как Зуриэль, обхватив меня за тело, тянула в одну сторону, а дроу, руками схватившись за мои пальцы, пыталась их разжать.

— Верь ей. — Концентрируя в кулаке энергию, готовясь моментально разрушить стекло, угрожая себе порезами и заражением, говорю я. Они, даже используя остановку времени, не смогли разжать моих пальцев, а значит у меня ещё есть шанс предотвратить конфликт. Эсфея, древний бог, одержимый желанием спасти своё единственное дитя. Сейчас, находясь в этом мире, с нами, имея лишь частичку от прошлого «я» своей дочери. Единственное, чего может желать богиня, так это победить слуг Кузнеца, вернув недостающий фрагмент души Астаопы и съебать с этой планеты побыстрее. Если ей удастся, если они слиняют, мстительная Древняя вторым своим действием соберёт войско небесное, придёт в миры Кровавой Кузни, снесёт и разнесёт их создателю кабину. Ну а дальше…либо нас в благодарность за помощь оставят в покое, либо так же начнут «фильтровать». Что Кузнец, что Эсфея — для меня два сверхмогущественных представителя стороны Зла, и если Кузнец это Зло первозданное, древнее, такое каким его видят во всех библиях и откровениях. То… Эсфея тянет максимум на «Зло с сиськами», очень красивыми и заботливыми — как бы тупо это не звучало.