Все ведьмы – стервы, или Ректору больше (не) наливать

Глава 11. Без книг никуда: и ни туда, и ни сюда…

– Это точно человек? – шепотом, еле слышно, спросила я у Нэллы, разглядывая местного библиотекаря.

Низенький, мне по пояс, с большим мясистым носом и губами-сардельками, маленькими глазками и торчащими в разные стороны жесткими черными волосами, он напоминал мне какого-нибудь тролля из сказок, сильно уменьшенного в объеме.

– Точно никто не знает, но спрашивать не решаются, – тихо ответила мне она.

– Почему?

– Потому… – коротко ответила девушка, и скоро я и сама поняла причины.

– Ван Штуц! – почти взвизгнул он при виде лопоухого второкурсника, который был в очереди перед нами. – Где учебник по Общей магии за первый курс?! – и так уставился на несчастного, что даже меня пробрало.

– Сдал еще в конце прошлого учебного года, – дрогнувшим голосом ответил парень.

– Ты сдал чужой учебник, а мне нужен твой!

– К-как чужой? Но вы же его приняли!

Библиотекарь осклабился, выставляя напоказ ровный ряд белых заостренных зубов.

– А кто сказал, что я должен отказываться от принесенных мне книг? Книги я люблю и, шоб вы знали, приму любую, молодой человек. Вот только свою вы мне не сдали.

– Н-но я же мог перепутать ее с соседским учебником, а его тоже уже сдали.

– Ваши проблемы. Или несите свой учебник – или не получите новые.

– Но как я его могу принести, если его, скорее всего, уже сдали! – отчаивался парень.

– Молча, – хмыкнул библиотекарь, буравя его взглядом своих маленьких глазок. Но потом все же сжалился: – Шагайте в казначейство и платите за утерянную книгу. Шоб вы знали, там можно решить очень многие проблемы.

– Но одна академическая книга стоит, как целая лошадь!

– Молодой человек, шоб вы знали, меня такие мелочи не волнуют, – угрожающе оскалился библиотекарь и даже меня передернуло. – Глядишь, со временем научитесь беречь книги, хотя бы свои.

– Но я же ее сдал! – попытался еще раз исправить ситуацию парень, но библиотекарь уже перевел взгляд на нас.

– Ведьмы?! – его глаза расширились, а улыбка стала слишком доброй. – Шоб вы знали, я вас уже заждался. Вот ваши учебники. – Нам с девочками удалось вымучить на лицах улыбки. – Распишитесь в бланках и забирайте. Надеюсь, вы будете следить за книгами лучше, чем местные оболтусы, – все же не удержался он от ворчания, но снова изобразил на лице улыбку, больше похожую на оскал. – Рад буду видеть вас в своей обители знаний.

Расписавшись, мы забрали свои стопки, дождались Нэсси и поспешили выйти в коридор. Теперь придется идти очень осторожно, чтобы ни на кого не наткнуться, а то из-за высоких стопок ничего не видно. Да и тяжелые они – жуть!

Я вздохнула. Нужно было получать книги в несколько заходов. Но, вспомнив архивариуса и его незабываемую улыбку, передернулась и решила, что поднапрягусь, но дотащу все за раз. Девчонки тоже кряхтели, но несли и не жаловались. На языке вертелся один вопрос:

– Что это в библиотеке вообще было?

– Кажется, это был демон.

– В смысле? – я высунулась из-за своей стопки, чтобы посмотреть на Кэсси.

– Разве вы ничего не ощутили рядом с ним?

Я задумалась. Да, что-то царапало изнутри, и жутью иногда веяло, когда библиотекарь с парнем общался, но я могла и ошибаться. Библиотекарь и внешне оказался страшным. Ему, чтобы навести жути, и напрягаться особенно не приходится. Поэтому вот так с ходу сказать, что это демон, я не могла. Да и встречалась с ними всего пару раз.

– Не знаю… – вторя моим мыслям, ответила Стелла.

– Похоже, это демонус-жадикатус. Я про таких недавно читала. По описанию очень похож. Иногда такие призываются ведьмами и магами-рунологами для охраны ценностей. В прошлом часто использовались как архивариусы, но из-за мерзкого характера и от того, что подчиняются только хозяину, который их призвал, перестали пользоваться популярностью.

– Почему? Мерзкий характер – это, конечно, плохо, но книги он вон как рьяно защищает.

– Этот еще ничего. Видимо, уже давно призван. Потому и мы его, кстати, плохо чувствуем. Такие демоны могут нагнать такой жути, что мало не покажется. А в домашней библиотеке это ни к чему. Вот их и не любят призывать.

– Любые демоны могут нагнать жути, – согласилась я, вместе со всеми заворачивая за угол. И тут ощутила какое-то копошение у ног, а в следующее мгновение моей лодыжки коснулось что-то мокрое и горячее… – А-а-а! – взвизгнула я, рассыпая книги и с перепугу запрыгивая на первое, что попалось на пути.

Вернее, на первого…

– Адептка Ван Клиф, вам не кажется, что это уже перебор? – услышала я придушенный голос откуда-то из района своей груди.

Я ведьма, а это значит, что у меня хорошо развит инстинкт самосохранения. Его часто перевешивает ведьминское любопытство, но если победил инстинкт, значит возьмет свое на полную. Вот я и вскарабкалась по своему живому дереву или столбику до самых его высот. Могла бы залезть выше – залезла бы, но дальше хвататься было уже не за что. Вот и получилось, что голова несчастного, то есть моего счастливого спасителя, оказалась у меня прямо в декольте, а я сама крепко сжимала ее в тисках своих объятий.

И все же первое, что я сделала – обернулась посмотреть на страшное нечто, коснувшееся меня… языком?

– Бруно?! – испытывая невероятное облегчения, выдохнула я.

А счастливый собакен радостно поскуливал и, высунув свой демонический черный язык, которым и облизал мою лодыжку, скакал вокруг с самым счастливым видом.

– Адептка! – продолжал глухо возмущаться мне в грудь несчастный, на которого я взобралась, но почему-то отдирать меня от себя не спешил, даже придержал под попу.

Это что, я ректора снова так необычно приласкала?! Нет! Нет-нет-нет!

От переживаний я еще сильнее стиснула голову мужчины, боясь опустить взгляд и убедиться, что…

– Что здесь происходит?! – гаркнули впереди.

И в этот момент я поняла, что действительно нет…

Я сижу не на ректоре. И меня это почему-то совсем не радовало. Потому что ректор так сверлил меня взглядом, что я бы предпочла, чтобы это его глаза смотрели мне на грудь. Что-то подсказывало, что тогда избежать его гнева было бы проще. Хотя с чего он злится?! Подумаешь, сижу на другом мужчине! Не просто же так! Спасаюсь!

А, собственно, на ком я сижу?

Ме-е-едленно разжимаю руки и отстраняюсь, чтобы увидеть смеющиеся глаза магистра травологии.

– А вы вкусно пахнете, адептка, – хмыкнул он.

Зря. Ох, зря он это сказал…

***

– Подобное поведение в стенах академии недопустимо! Преподаватель не должен допускать отношений с адептками! И я не допущу, чтобы в моем учебном заведении происходило подобное! – уже, наверное, по пятому кругу вещал в своем кабинете ректор и вышагивал перед нами, как на плацу.

А мы с магистром стояли перед ним навытяжку и слушали. И если поначалу оборотень еще как-то пытался оправдаться и что-то объяснить, то потом плюнул на эту затею и просто стоял, меланхолично уставившись куда-то в одну точку. Даже Бруно заметно приуныл, улегся у моих ног, положил голову на передние лапы и закрыл глаза.

Наконец ректор выдохся и, скрестив руки за спиной, уставился в окно.

– Адептка, вам не кажется, что в воздухе повеяло госпожой Шаболданской? – очень тихо проговорил оборотень, но в то, что ректор его не услышал, я бы никогда не поверила. – А я, между прочим, не настолько темпераментный мужчина, чтобы обжиматься с девушкой на виду ее подруг, если на это нет крайне важной причины. Кстати, вы не сильно испугались этого шалуна? – он указал головой на Бруно.

Дракон глаз на затылке не имел и вполне мог подумать, что магистр именно так охарактеризовал его.

Ох, ведь с огнем играет. Еще такой получасовой лекции о нравственности я не переживу. Но искушение оказалось слишком сильным:

– Испугалась. Чуть сердце не выпрыгнуло. Знаете, какой у него длинный и горячий, – дракон резко обернулся, гневно раздувая ноздри, и увидел, как я наклонилась к Бруно и глажу его по холке, – язык. Я с этими тяжеленными книгами иду, ничего перед собой не вижу. Еще и с девочками как раз демонов обсуждали и жуть всякую, а тут чувствую – кто-то ногу облизывает. Как представила, что это что-то только примеривается и сейчас как тяпнет, так и взобралась на первое, что попалось.

– Не на что, а на кого, – окидывая нас тяжелым взглядом, поправил ректор.

– Для меня в тот момент разницы не было, – призналась я.

– А зачем тогда было его голову к себе в декольте засовывать?

– Ну, знаете! – возмутилась я. – Я ее не засовывала, а прижимала! Если бы у господина магистра вместо головы выступала какая-нибудь другая часть тела, я бы прижалась к ней.

– Вместо головы, значит… – протянул дракон, как-то странно булькнул и переглянулся с оборотнем. – Ладно, адептка, на этот раз выговор отменяется. Идите. И чтобы я о вас хотя бы несколько дней не слышал. Очень прошу!

Я только кивнула, боясь спугнуть удачу и сказать что-нибудь лишнее. Быстро шмыгнула к двери и вышла. Но уже прикрывая ее за собой, успела услышать:

– Знаешь, друг, я, кажется, знаю, как буду тебя называть, если еще раз увижу рядом с этой ведьмой в неурочное время.

– Не знаю и знать не хочу, – хмыкнул оборотень. – Но, по-моему, с той самой выступающей частью тела вместо головы сегодня ходишь ты.

Что на это ответил ректор, я уже не услышала – дверь захлопнулась. Зато ощутила, как кто-то снова облизывает лодыжку. На этот раз я уже не испугалась.

– Бруно, ты-то чего вышел? Там же твой хозяин. – Бруно только бодро завилял обрубком хвоста и выразил полное желание следовать за мной. – Ну как знаешь.

Я попрощалась с проводившей нас круглыми глазами секретаршей ректора, у которой от невольно подслушанного даже седые кудряшки встопорщились, забрала с ее стола стопку свих учебников и пошла в общежитие. В душе теплилась надежда, что ремонт закончили и я смогу отдохнуть от этого сумасшедшего дня, который длился будто целую вечность.

***

Оказывается, идти по коридору со стопкой книг, которые закрывают обзор, в обществе Бруно очень удобно. На своем довольно длинном пути я ни на кого не наткнулась и ни обо что не запнулась. И было бы странно, случись иначе – мой сопровождающий радостно распугивал адептов, и я, кажется, заметила у стеночки даже нескольких преподавателей и малодушно спряталась за свою стопочку. Может, не разглядят новенькую ведьмочку?

Не знаю, как бы я с этой стопкой преодолела крутую лестницу, даже остановилась, чтобы обдумать этот вопрос, но у ее подножия меня окликнул знакомый голос:

– Матильда, что это за зверюга рядом с тобой?

– Фу! – прикрикнула я на Бруно, который весело оскалился на кудрявого и явно собирался на него прыгнуть.

От моего окрика почему-то присели оба: и Бруно, и Алай. Только второй быстро опомнился, откашлялся и сделал в мою сторону нерешительный шаг.

– Давай, помогу, что ли.

– Ага, давай, – облегченно выдохнула и тут же сгрузила все книги ему на руки. – Бруно, фу! – повторила снова зарычавшему псу. – Это свой.

Он перевел на меня такой выразительный взгляд, что я запнулась. А в нем так и читалось: «Кто свой? Этот задохлик? Пусть не надеется, что его жизнь будет легкой».