Кусучий случай, или няня для обреченного

1.7

Страшный рык оповещал всех, что добрый доктор Айболит все-таки добрался до ран. На полу валялись пустые флаконы. Я зажмурилась, слыша как с меня сдувают скальп рыком.

— Будем думать, что ты сдуваешь с меня пылинки, — заметила я, видя, как раны начинают стягиваться. — Куда пошел! А на руке, ой, то есть на лапе мы так оставим? Нет, нет, нет… И не надо мне тут: «Рррррр!». Я тебя за ушком почешу. И даже левее…

С меня опять, чуть не сдули скальп.

— Добрый доктор Айболит еще не закончил! — выдохнула я, краем глаза отслеживая то, как Титикака охотится на дохлого дядю. Он и выпрыгивал, и рычал и скалился. Мамин защитник.

— Вот и все, — выдохнула я, отшвырнул последний флакон. И тут я почувствовала, как по моей руке прошелся шершавый, как наждачка язык.

— Я тебя тоже … очень сильно… — прошептала я, чувствуя, как силы мне изменяют.

Я видела, как он снова обернулся человеком, подошел ко мне и просто молча обнял. Мне кажется, что в последние несколько дней я жила только ради этого.

— И все-таки, мыши — очень страшные звери… — послышался голос.

— Очень, — прошептала я, вспоминая, как бросилась с мечом на страшное чудовище.

— Вот, — прошептала я, вспомнив про шубу. — Сегодня должна была быть наша свадьба… Но так получилось… Я не знаю ваших обычаев… Но я читала, что если шубу невеста не смогла сохранить, то свадьбы не будет… Я знаю, что тебя много раз предавали… Но…

Я осторожно достала из рукава кусочек драгоценной шубы и протянула его любимому.

— Я… Я не смогла сберечь ее полностью… — со слезами на глазах прошептала я. — Поэтому берегла маленькую частичку…

Я осторожно вложила ее в когтистую руку, закрывая ее.

— Так что ты был всегда со мной, — выдохнула я, видя, как его рука начинает дрожать. И сжимает мою вместе с кусочком шубы. — Всегда… Знаешь, мне казалось, что она действительно пахнет тобой…

Я доставала этот кусочек в тот момент, пока никто не видит. Мое маленькое сокровище лежало у меня в рукаве. И придавало мне сил.

Меня обняли так сильно, обхватив двумя руками, что я заплакала.

— Ой! — внезапно почувствовала я, как в корсете зашевелился придавленный волчонок.

Я схватилась за живот, чувствуя, как маленький пленник корсета просится на волю…

— Ой, да что ж ты… — простонала я, пытаясь его оттуда вытряхнуть.

— Что? — спросили меня.

— Погоди, — простонала я, дуя губы и пытаясь выдохнуть так, чтобы малыш выскользнул из корсета — Не мешай… Я хотела тебе сказать… У нас тут … прибавление… Учти! Я никому его не отдам!