Мельвир

Глава 7 Часть4

Я сидел на полу пещеры, вгрызаясь в сочное мясо дикой козы, раздобытой Ийесом, и рассеянно наблюдал за Сумеречной Тварью и Белизаром. Во взгляде Ийессамбруа читалась непередаваемая гамма чувств. Словно, он хочет разорвать на части древнего чародея и сам же себя останавливает. «Лишь ученик. Не учитель. Он не виновен в том, что сделал кто-то другой» - казалось, я практически слышу мысли, крутившиеся в голове Сумеречной Твари. Дракона.

Почему лишь одному магу во всем нашем мире они признались, как их называть? Мельвир же спрашивал, но, невзирая на довольно-таки теплые отношения, что сложились у него с Ийесом, имя своего народа он ему не сказал, так же, как и мне. Отчего это тайна? Или не тайна вовсе, а так… пощечина? Нашим чародеям, что призывают их умирать и убивать в нашем мире, не спросив, желают ли они приходить… Никто ведь не спрашивал. Даже я не решился.

-А что ты ел в подземелье? – вдруг спросил Фьерд, то ли решивший развеять тягостную тишину, повисшую в пещере, то ли правда из любопытства. – Крыс?

Белизар хмуро взглянул на Молчаливого.

-Ничего, - очень ровным голосом произнес маг. – Крысы там не водятся. А если бы и водились, меня приковали к стене, так, что не поохотишься.

Мой взгляд скользнул по запястьям и голым лодыжкам чародея, торчавшим из-под моего плаща. На них виднелись черные полосы – не синяки даже. Скорее следы, вызванные магией, заложенной в оковы, что его сдерживали.

-Как же ты выжил?! – поразилась Элия.

-Мою жизнь поддерживала магия подземелья, - мрачно ответил Белизар.

Я посмотрел в потемневшие глаза чародея. То, что заклинание Семерроса не давало ему умереть, не значило, что он не испытывал голода.

-Не ешь слишком много, - предупредил я, вспомнив, что было с расколдованными жертвами Проклятья после первой же трапезы (Мелиссара предупредила их об умеренности, но не все послушались). – Магия сохранила твою жизнь, то телу нужно время, чтобы вернуться к ней. Ты можешь умереть, если переешь. Или, в лучшем случае скрутит.

Лицо Белизара окаменело. Он медленно отложил свой кусок мяса на каменный пол пещеры. Кивнул. Лицо Молчаливого странно дернулось, а затем Фьерд последовал примеру темного.

-Оставим на завтрак! – решила Элия.

Пару мгновений спустя от своих порций отодвинулись и мы с Ийесом, даже Безарр уронил сочное мясо (Он предпочел сырое) в какую-то каменную нишу. Что касалось безучастно лежавшей возле стены Беаллы, то Элии и так едва удалось накормить ее размоченными остатками лепешки.

-Как тебе удалось не сойти с ума в заточении? – этот вопрос не давал мне покоя, даже сильнее, чем протестующее забурчавший против бесполезного благородства желудок.

Белизар пожал плечами.

-Иногда я отключался, возможно, на годы. Словно растворялся там… Переставал существовать. Да и кто сказал, что я не сошел? Я до сих пор не уверен, что вы – не плод моего воображения.

Фьерд легонько ткнул древнего чародея локтем в бок.

-Мы настоящие! – заверил Молчаливый.

Белизар окинул нашу компанию задумчивым взглядом.

-Либо так, либо я окончательно свихнулся, - подытожил легендарный Владыка Темных земель, глядя на четырехглазую морду Безарра.

Ночью я едва не задубел от холода. Обычно во время военных походов я спал либо в своем роскошном шатре, либо под теплым крылом Ийессамбруа. Но Сумеречная Тварь улетела куда-то, то ли на разведку, то ли еще поохотиться. А мой плащ остался у Белизара. Да и лезть под мохнатый и теплый бок зловеще порыкивавшего во сне Вьерна Благородного мне не хотелось. Это Близнецов он кое-как узнает. А мной спросонок может запросто закусить.

Неожиданно ко мне прижался кто-то теплый, а на грудь легла златокудрая голова. Элия накинула на нас свой изрядно подранный и частично пущенный на перевязки плащ. Фьерд перед сном пытался развести в пещере огонь, но Безарра это слишком нервировало. Неудивительно, учитывая, сколько раз монстра пытались убить. Должно быть, огонь для него сейчас ассоциируется с факелами, фаерболами и кострами тех, кто пришел за его шкурой.

Я бережно обнял Элию, не веря своему счастью. Неужели Охотница отвечает мне взаимностью? В Латрасе во время наших прогулок мы ни о чем таком толком не говорили. Просто болтали обо всем на свете, наслаждаясь солнечными днями и свалившимся на нас безмятежным покоем. Я осторожно коснулся ее губ поцелуем. Невероятно, но она ответила…

Проснувшись, я услышал приглушенные голоса, доносившиеся снаружи от пещеры. Осторожно выбравшись из-под Элии, уснувшей на моей груди (Представляю лицо ее братца, когда утром он обнаружит Охотницу рядом со мной!), я направился к выходу из пещеры, стараясь ступать как можно тише.

Снаружи около входа виднелось два темных силуэта. Ийессамбруа и Белизар вместо того, чтобы дежурить поодиночке, охраняя пещеру, похоже, оба проснулись и выясняли что-то между собой.

-Да говорю же! Он сожалел! – настаивал на чем-то своем легендарный чародей.

-Одних сожалений мало! - сухо отрезал Ийес.

Второй раз в жизни я услышал в его голосе ненависть. В первый – когда он рассказал мне о чародее, бывшим когда-то его хозяином. Этот маг был настолько темен душой, что даже Сумеречная Тварь вспоминала его с содроганием. Шкура Ийеса до сих пор хранит шрамы, нанесенные этим человеком, когда он отказался повиноваться.

«Ты знаешь, каков я в бою… Но то, как он расправлялся с пленниками… Заставлял это делать меня… Было слишком», - вспомнился мне грустный голос Сумеречной Твари.

«Как ты сбежал от него?»

«Убил», - кратно ответил Ийес.

Впервые с тех пор, как маленький оборванец убедился, что Сумеречная Тварь явилась его спасти, а не сожрать, я почувствовал страх перед Ийессамбруа. Мое воображение с легкостью нарисовало это картину. Как непокорное чудовище набрасывается на мага вместо того, чтобы выполнить жестокий приказ, а затем исчезает в портале, вместе с окровавленным телом хозяина. Я был как раз на пути становления Повелителя Темных земель. И не мог с чистой совестью сказать, что мои приказы совсем не похожи на те, что отдавал тот ублюдок.

«Ты ведь знаешь, что я отпущу тебя, если пожелаешь уйти?» - спросил я тогда, отчаянно надеясь, что Сумеречная Тварь никогда этим не воспользуется.

В ответ чудовище легонько дунуло на меня, взъерошив макушку, как в детстве.

«Глупый мальчишка!» - к моему облегчению, с ворчливо ласковыми нотками, ответил Ийес.

Однажды, когда я лежал ночью без сна, уже потеряв Даннару и Ийеса, я подумал о том, что было бы, если бы я позволил ему убить тогда Хэллорда. Бывали дни, когда после особенно жестокого сражения Ийессамбруа ходил мрачный, не смотря на победу. Я догадывался, почему, но гнал от себя эти мысли. Разорви он Хэллорда на кусочки из-за моего Приказа… Не был бы я следующим в его списке убитых хозяев?

-Учитель пытался исправить зло, которое причинил Стражам и твоему народу, - голос Белизара прозвучал глухо, выдавая застарелое сожаленье и горечь.

-У него были на это тысячи лет! – возмутился Ийессамбруа. – Не больно-то он торопился!

-Он погиб, пытаясь разрушить Столпы Вечности! – я видел, как напряглась спина Белизара.

-Он же их создал! Как его угораздило?! – в голосе Ийеса смешалась непередаваемая гамма эмоций.

Наверное, примерно так же он бы среагировал, если бы кто-то принес в его мир весть о том, что погиб я – как раз в то время, когда Ийессамбруа залечивал искалеченную мной лапу.

Белизар тяжело вздохнул.

-Он отдал большую часть своих сил, чтобы спасти нас с братом в детстве, - печально рассказал маг. – Думаю, поэтому ему не удалось разрушить Столпы…

Несколько мгновений полукровка (Я с самого начала заприметил, что уши у наследного принца Светлых земель такие же, как у меня) и Сумеречная Тварь молчали.

-Как благородно с его стороны! – язвительно нарушил тишину Ийес. – Наконец-то Менсенир Величайший подумал о ком-то, кроме себя!

-Прекрати! – рявкнул Белизар, рывком вскочив на ноги, так, что его голова почти поравнялась с мордой сидевшей Сумеречной Твари. – Не говори о нем так! Он был прекрасным наставником! Добрым, заботливым…

Я видел, как в янтарных глазах Ийеса блеснуло сочувствие. Ни с чем не спутаешь, если однажды с этим выражением Сумеречная Тварь, как могла, лечила твои раны, а ты – десятилетний мальчишка, корчился от боли и умолял его прекратить.

-Тебе виднее, каким учителем он был, - сухо произнес Ийессамбруа. – Мой народ знал его, как предателя и лжеца.

Не слушая Белизара, который явно намеревался что-то возразить на его слова, чудовище поднялось на ноги и направилось в мою сторону. Вернее, пещеры, в которой, предполагалось, что я сплю, так же, как и все остальные. Стараясь не перебудить всех, запнувшись о какой-нибудь каменный выступ, я вернулся к Элии. Едва я успел обнять спящую чародейку, как сверху на нас опустилось теплое крыло Ийессамбруа.

-Любопытный мальчишка! – проворчала Сумеречная Тварь в темноте.

Наутро я обнаружил, что мы с Элией лежим, бережно укрытые теплым крылом. Светлая чародейка сладко посапывала на моем плече, рядом вздымался чешуйчатый бок Сумеречной Твари. Удивительное чувство, когда ты лежишь посреди жуткой, заваленной костями пещеры и вдруг понимаешь, что счастлив. Рядом были двое из трех существ, что мне дороги в этом мире. Я замер, боясь пошевелиться, чтобы не разрушить это хрупкое волшебство.

Пару минут спустя Элия сонно завозилась. Ореол чар едва заметно горел вокруг ее лица, впрочем, настолько слабый, что я без труда мог разглядеть шрамы, что он обычно скрывает. Охотница настолько привыкла к своим чарам, что поддерживала их даже во сне. Улыбнувшись, я поцеловал ее.

-Доброе утро!

-И тебе, Гвир! – согласилась она, потягиваясь, а затем, совершенно по-детски уставилась на крыло, которым мы были укрыты.

Обычно светлая имела дело с Сумеречными Тварями на поле боя. Она привыкла сражаться с ними. Видеть в сородичах Ийеса смертельную опасность. Теперь же, я надеялся, что она сможет разглядеть в Ийессамбруа нечто иное. То, что заставляло когда-то Повелителя Темных земель раз за разом орать в пустоту: «Вернись! Пожалуйста, прости меня!»

Не успел я порадоваться тому, что светлая все больше проникается благодарностью к моей Сумеречной Твари, как из-под второго крыла выбрался взлохмаченный Белизар.

Окинув пещеру внимательным взглядом, он широко зевнул.

-О, так вы мне не приснились! Доброе утро! – беспечно заявил чародей, и, протянув руку к огромной чешуйчатой голове моего чудовища, благодарно потрепал Ийеса за роговым выступом.

(Очень чувствительное место у Сумеречных Тварей. Они обожают его чесать. О резной шкаф, например. Или телегу с продовольствием для воинов, которая как-то сама собой опрокинулась!)

-Агрр! – свирепо ответил я сквозь зубы, глядя, как Ийессамбруа млеет под рукой бывшего Повелителя моих земель.

Чтобы хоть как-то улучшить свое настроение, я отправился будить остальных. Когда еще представится возможность насолить сразу троим членам Светлого Совета? Сонный Фьерд совершенно не желал отлепляться от теплого бока Безарра, когда я потянул его за ногу. Безарр тоже не горел желанием открывать свои четыре глаза. Беалле я собирался вылить на голову остатки воды из своей фляги, но передумал. Запасы воды у нас и так кончаются. Не стоит так шутить, пока не пополним.