Разгром Брянского фронта

Т-34 из состава 108-й танковой дивизии Брянского фронта, уничтоженный в бою 6 октября 1941 года.

В городе советских частей не было, поэтому штаб 13-й армии принял решение «выбросить» туда 120 человек «истребительной команды под командой капитана Гвозд», а также задействовать неисправные танки 141-й танковой бригады в качестве огневых точек (в городе дислоцировался СПАМ 141-й бригады — прим. автора). После уличных боев части 17-й танковой дивизии взяли Середина-Буду, а передовой отряд продвинулся до Павловичей (20 км западнее Севска).

18-я танковая дивизия к исходу дня своими стрелковыми подразделениями на широком фронте вышла к Орлии (17 км западнее Севска) и заняла местность северо-западнее села.

29-я моторизованная дивизия силами своего 15-го полка заняла Жихово и Уралово, потеснив 143-ю стрелковую дивизию 13-й армии. Одновременно подразделения полка продолжали зачищать территорию южнее данных населенных пунктов от остатков окруженных частей 298-й стрелковой дивизии. По данным журнала боевых действий 2-й танковой группы к 17.30 было захвачено 2000 пленных, 9 танков и 18 орудий.[292]

В свою очередь второй полк дивизии, 71-й моторизованный, продолжал успешное наступление на восток и к вечеру захватил Чернатское (3 км западнее Середина-Буды).

Тем самым 29-я моторизованная дивизия надежно прикрывала левый фланг 47-го моторизованного корпуса.

Сохранялась тяжелая ситуация на стыке 2-й танковой группы и группы армий «Юг». 48-й моторизованный корпус никак не мог выйти из боя в районе Штеповки, где отражал мощные контратаки советских войск. Лишь во второй половине дня 16-я и 25-я моторизованные дивизии начали организованный отвод на линию сторожевого охранения северо-восточнее Гадяч — рубежи реки Груня. Вплоть до района в 5 км северо-восточнее Василевка — в 8 км западнее Штеповка — рубеж реки Суда. 9-я танковая дивизия прикрывала их отход, с большим трудом сдерживая усиливающийся натиск частей 40-й армии. В ближайшие дни ожидался подход пехотных дивизий 35-го корпуса и 6-й армии, которые должны были сменить 48-й мотокорпус и высвободить его для участия в генеральном наступлении.

Не смотря на проблемы с 48-м корпусом в остальном ситуация на фронте складывалась для немецких войск более чем благоприятно. Фактически ударная группировка с захватом Севска вышла на оперативный простор, развив тактический успех в оперативный. Гудериан на следующий день планировал продолжить наступление на Орел: «По причине стремительного продвижения 4-й тд, главнокомандующий принимает решение — уже завтра утром нанести удар на Орел.

По всей видимости, 4-я тд прорвала линию фронта неприятеля, в то время как 47-й ТК до сих пор не смог преодолеть занятую противником и заминированную местность».[293]

Вот только стремительному прорыву «быстроходного Гейнца» мешали проблемы с доставкой горючего. В итоге пришлось обратиться за помощью в штаб группы армий, но поддержки и понимания командующий 2-й танковой армии там не нашел: «Развитию прорыва мешают трудности с доставкой по дорогам горюче-смазочных материалов.

Повсеместно подвоз топлива к войскам сталкивается с серьезными проблемами. Потребности войск при продолжительной операции не соизмеримы с низкой пропускной способностью железных дорог и с крайне незначительным парком технически исправных топливозаправщиков.

Так, к примеру, начальник тылового отдела 2-й Танковой Группы обращался в штаб Группы Армий «Центр»:

«…По мере развития операции самовывоз горючего силами автотранспорта 2-й Танковой Армии из Чернигова невозможен. Запрашивается поставка топлива объемом 1000 м3 на Конотоп автотранспортным парком Группы Армий «Центр».

На что последовал ответ штаба Группы Армий «Центр»:

«Уже многими неоднократно запрашивалось, чтобы автотранспортный парк ГА подвергался риску на плохих дорогах. Это будет сделано в крайнем случае, когда речь пойдет о жизни или смерти. Число аварий автотранспорта в войсках значительно меньше, чем в автопарке Группы Армий. К тому же в войсках имеется значительное количество неучтённого трофейного автотранспорта. Мощная концентрация частей обоза, автотранспорта и подразделений дивизионных колонн, к тому же широко используя самовывоз, — это лучшая помощь и поддержка, чем выход из строя автотранспортного парка ГА, имеющего узкоспециализированные задачи по дальним перевозкам».

Таким образом, поддержки в этом вопросе не оказано ни с одной, ни с другой стороны и на общий ход операции это отражается самым неблагоприятным образом.

Несмотря на эти трудности, тыловой отдел 2-й Танковой Группы в конце концов, пообещал поставлять каждые два дня 250 кубометров топлива в Эсмань в распоряжение 24-го Танкового корпуса. Однако первый транспорт может прибыть туда только 03.10.

Таким образом, 24-й Танковый корпус 02.10. может продолжить наступление в направлении Орла только слабыми силами. Тем не менее, на этом настаивает главнокомандующий, так как нельзя пропустить столь благоприятный момент, и сомнительно, что в этом году второй раз представиться еще такая прекрасная возможность».[294]

Не найдя поддержки у вышестоящего командования Гудериану пришлось решать проблему своими силами, что привело к ограничению количества задействованных сил в операции.

В приведенной выше цитате также вызывает интерес информация, о том, что в частях и соединениях Вермахта активно использовалась трофейная советская техника. Можно смело утверждать, что рациональное использование трофейной военной техники было отличительной чертой немецких войск во Второй мировой войне. Как мы видим, не стала исключением и война против Советского Союза, с первых месяцев войны захваченная техника Красной Армии находила свое место в подразделениях противника.

А вот в штабе Брянского фронта царила совсем иная атмосфера. Лишившись почти на сутки связи со своими армиями ни командующий фронтом, ни начальник штаба толком не владели информацией о положении на своем левом фланге. Однако это не вызвало тревоги в штабе фронта, наоборот, стабильность обороны на других участках действовала успокаивающе на командование фронтом. Оно продолжало считать, наступление 2-й танковой группы отвлекающим и думало, что с ним 13-я и армия и оперативная группа А.Н. Ермакова могут справиться своими силами.

«На вечернем совещании Военного совета вопрос о глубоком прорыве группы Гудериана на левом фланге фронта в значительной мере был смазан. Стабильность обороны на участках армий фронта, исключая левый фланг 13-й армии, и спокойное, «без перемен», положение на Западном и Резервном фронтах как-то сглаживали остроту обстановки на нашем фронте. К тому же сведения о появлении противника в районе Дмитровск-Орловского и на ст. Комаричи мы получили от гражданских организаций, а не от Ермакова, с которым нам два-три раза в день с трудом удавалось связаться на несколько минут по радио».[295]

Командующий фронтом А.И. Еременко с «невеселыми думами» отправился в штаб 13-й армии, чтобы на месте прояснить обстановку. То есть, менее чем за сутки до начала общего наступления группы армий «Центр», командующий одного из фронтов, прикрывавших московское направление, в условиях отсутствия устойчивой связи с войсками фронта, отправляется в одну из своих армий. Учитывая, что наступление Вермахта на Москву ожидалось со дня на день, данный поступок является опрометчивым. С другой стороны, точных данных о дате и времени начала наступления у советского командования не было, а вот обстановка на левом фланге фронта становилась все более угрожающей, захват Севска и дальнейшее наступление немецких войск на данном направлении создавало угрозу охвата всего левого фланга фронта крупными механизированными соединениями противника. Кроме того, за ситуацией на Брянском фронте пристально следила Ставка ВГК. Поэтому, чтобы не повторилась ситуация последних чисел сентября, когда Андрей Иванович был не в состоянии внятно доложить Верховному обстановку в полосе действия оперативной группы А.Н. Ермакова, он принял решение направиться в армию А.М. Городнянского и навести порядок на месте. Вот только поездка эта обернулась не стабилизацией положения, а развалом всей системы управления фронтом.

В связи с отсутствием командующего фронтом в Ставку ВГК ранним утром 2 октября докладывал начальник штаба Брянского фронта генерал-майор ЕФ. Захаров:

«Сталин: Что у вас делается?

Захаров: 30.9 пр-к с утра повел наступление с участка Дубровка, Годуновка, Эсмань в двух направлениях: 1) Середина-Буда, Севск. 2) Эсмань, Пустогород, Севск.

К исходу 1.10 пр-к захватил Севск полком мотопехоты с танками.

25—30 танков прошли Комаричи, идут на Дмитровск-Орловский.

Оцениваю, что всего прорвалось около двух танк. дивизий (205–300 т.) и две мотодивизии.

Сталин: Ваши мероприятия?

Захаров: 1. В районе Севск введена в бой 42 тбр и в район ст. Евдокимово перебрасывается по желдороге 287 сд; бригада и дивизия имеют задачу уничтожить пр-ка, не допуская распространения юго-восточнее Севск. На место боя для руководства выехал Еременко.

2. Авиации поставлена задача уничтожить пр-ка, прорвавшегося в наш тыл.

3. Договориться с Орловским военным округом, чтобы последний занял рубеж р.р. Пука, Ока в районе Касьяново, использовав для этой цели 447 арт. ПТО полк и стр. полк, дислоцированные в Орле.

4. Непосредственно на фронте на месте прорыва предполагается нанести удар по флангам прорвавшейся группы в общем направлении Хут. Михайловский, ст. Локоть: а) с севера — 307 сд, 55 кд, остатками 121 сд из района Середина-Буда в направлении Хут. Михайловский, Свесса;

б) с юга из района ст. Локоть — 2 гв, 160 сд в общем направлении ст. Локоть, Эсмань, Свесса.

Сталин: Хорошо, действуйте.

Вам направляются к 3–4.10 две танковые бригады и две стр. дивизии через Орел.

Утром 2.10 прилетает т. Рухле; у него четыре авиадивизии.

Принимайте меры к уничтожению пр-ка.

Захаров: Ясно. В Орел вышлю представителя».[296]

Итак, командование Брянского фронта принимает абсолютно логичные и ожидаемые в сложившейся ситуации меры — удар по флангам прорвавшейся группировки противника. Вот только необходимо учитывать один момент, резервов для этого ни у А.М. Городнянского, ни у А.Н. Ермакова не было. Подчиненные им войска имели одноэшелонное построение и были растянуты в цепочку вдоль линии фронта. Таким образом, для проведения контрудара было необходимо снять часть сил со спокойных участков фронта.

Отсутствие резервов на направлении наступления 2-й танковой группы вызвало серьезный кризис в полосе Брянского фронта. Как мы видим, Ставка ВТК обратила на это внимание и выделила фронту дополнительно две стрелковые дивизии и две танковые бригады. Вот только пока они сосредотачивались против немецкого танкового «копья» на орловском направлении был брошен «щит» из 287-й стрелковой дивизии и частей тылового Орловского военного округа.

Отметим, что в начальный период войны в распоряжении советского командования было не так много «инструментов» для противодействия быстрым и глубоким прорывам немецких моторизованных корпусов. Аналогичных по подвижности и структуре соединений в распоряжении советского командования не было. Поэтому оно было вынуждено в сложившейся ситуации рассчитывать исключительно на стрелковые кавалерийские дивизии, танковые бригады и авиацию. Соединениям сухопутных войск, которые сильно уступали в подвижности противнику, требовалось значительное время для выхода в район сосредоточения, за которое ситуация на фронте могла радикально измениться не в пользу Красной Армии. Действия авиации, не поддержанной сухопутными войсками, оказывались малоэффективными, но других «инструментов» в распоряжении командиров Красной Армии не было.