Триллер в призрачных тонах
- Автор: Владимир Колганов
- Жанр: Ужасы / Юмор: прочее
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Триллер в призрачных тонах" полностью
Глава 11. Любовь зла
Очнулся Терентий Павлович в незнакомом месте. Перед ним окно, а за ним мохнатые ели и какая-то стена. «Похоже, в другую психушку запихнули?». Потом пригляделся: «Ба, так я же нахожусь в Кремле! Сюда-то каким образом попал?» А когда успокоился, понял, что всё вполне логично: «Я же прямиком из питерской резиденции царя. Ну а Кремль, по сути, то же самое».
И вдруг Терентий Павлович весь похолодел, причём от макушки и до самых пяток. Всё потому, что кинул взгляд на грудь, но ордена там не обнаружил, да и царская грамота пропала. В такой ситуации надо срочно принимать решение — либо возвращаться в дурдом, либо снова на семьдесят лет назад… «Впрочем, есть и третье решение». Попытался открыть окно, но оно не поддавалось. Снял ботинок, со всего размаха стукнул по стеклу — никакой реакции, броня! И тут ощутил чью-то руку на своём плече:
— Терентий Павлович! А мы вас обыскались. Неучтиво с вашей стороны заставлять первого секретаря ЦК так долго ждать. Да, и оденьте, пожалуйста, ботинок, здесь непринято ходить босиком. И вот ещё, тут охрана кое-что у вас изъяла… Ну да Никита Сергеевич всё вам объяснит.
Не успел войти в кабинет, как началось!
— Что это ты себе позволяешь? Ишь, орден царский нацепил на грудь! — Хрущёв указал пальцем на стол, где лежали и грамота, и орден, а затем, собравшись с мыслями, продолжил: — Не за то мы проливали кровь, чтобы восстанавливать монархию! С культом личности покончили, а ты опять? Сам-то, небось, воевал за Врангеля…
— Да нет, по возрасту не прошёл.
— Врёшь, я тебя насквозь вижу! Много вас таких тут развелось! Вот и в искусство лезете со своей мазнёй. А когда сельское хозяйство надо поднимать, вас и силком на пашню не затащишь… В общем так, свеклы на Украине недобор, этим и займёшься.
— Так я не агроном, а политолог.
— Ты это брось, нет у нас такой науки! Нахватались всякой дряни там, в Европе! А мы сами, знаешь ли, с усами, нам Европа не указ! Поня́л?
«Как не понять? Только ведь и грязь месить в деревне очень уж не хочется».
— Никита Сергеевич! А может, я в другом деле пригожусь? Например, в качестве спичрайтера…
— Чего, чего?
— Говорю, речи вам могу писать.
— Так я что, по-твоему, неграмотный?
— Да нет, я не о том. Но вы проверьте меня в деле. Вдруг понравится?
Хрущёв почесал лысину:
— Ладно! На днях Пленум будет, в повестке дня мой доклад о международном положении. Тут у меня есть ещё один такой же грамотей, так ты пиши, а я посмотрю, кто лучший в этом деле. Тогда и решим, куда тебя направить.
«Был бы под рукой интернет, тогда доклад можно сочинить за пару часов, а теперь придётся вспоминать, что писал когда-то о Хрущёве и его политике. Какая-никакая, а всё же личность, надо только слегка приукрасить, критику убрать, тогда наверняка понравится». Но получилось всё не так …
Едва Терентий Павлович вошёл в кабинет Хрущёва, как тот вскочил из-за стола и, размахивая кулаками, закричал:
— Ты что такое тут понаписал?! Международное сотрудничество… Это нам зачем? Советскому Союзу с капиталистами не по пути! Да, наша партия за мирное сосуществование, но, если надо, покажем кузькину мать, надолго нас запомнят.
— Никита Сергеевич, я полностью согласен, но ведь и у них можно что-то позаимствовать. Пока мы делали революцию и воевали, Америка далеко ушла вперёд.
— Догнать и перегнать! О том и напиши… Да, и побрякушку свою забери, мне она ни к чему. Только не вздумай снова нацепить на грудь, не то в Сибирь отправлю, будешь для медведе́й речи сочинять!
На этом разговор закончился, и стало понятно, что надо отсюда выбираться, несмотря на то, что наступала оттепель. «А ведь интересно посмотреть, как на самом деле это было».
Стоило об этом подумать, как сразу изменился интерьер, а вокруг Терентия Павловича закипела жизнь, не имевшая никакого отношения к политике. Всё потому, что здесь снимали фильм.
Первым из знакомых актёров увидел Игоря Ильинского — решил прикинуться журналистом и взять интервью:
— Игорь Владимирович! Как по-вашему, хороший будет фильм?
Актёр, видимо, ещё не вышел из роли Огурцова:
— По этому вопросу обратитесь к моему секретарю.
Тут на съёмочной площадке появился сам Рязанов — молодой ещё, сразу и не узнаешь создателя «Иронии судьбы» и «Служебного романа». Рядом с ним толпа помощников, что-то напряжённо обсуждают. С трудом удалось привлечь его внимание:
— Эльдар Александрович! По случаю двадцатипятилетнего юбилея журнала «Искусство кино» мы намерены опубликовать интервью с людьми, внёсшими наибольший вклад в развитие российской кинематографии.
Рязанов не то, чтобы растерялся, но, видимо, почувствовал себя не в своей тарелке:
— Вы, наверное, с Пырьевым меня спутали.
— Дойдёт очередь и до него. А пока я хотел бы узнать, что за фильм снимаете.
— «Карнавальную ночь».
— В каком жанре?
— Да вот хотел поставить сатиру на чиновников сталинской закваски, но… — тут он развёл руками, словно бы извиняясь. — Но, видимо, получится совсем не то. Парадокс истории! Сталин говорил, что нам нужно больше Гоголей и Щедриных, а после того, как покончили с диктатурой и вроде бы настала оттепель, оказалось, что сатира больше не нужна, — и, снова как бы принося извинения за то, что не оправдал надежд, Рязанов пояснил: — Приказано снять весёлый фильм, чисто развлекательный… Но это уже не для печати, а то нас, чего доброго, прикроют.
— Уверен, что всё у вас получится. И лирические фильмы будете ставить, и остросатирические.
— Насчёт сатиры — это вряд ли. Сильный правитель критики не испугается, а вот слабому сатира ни к чему, — тут он махнул рукой: — Что-то я разболтался. Извините, меня работа ждёт.
Уже покидая съёмочную площадку, Терентий Павлович прокручивал в уме слова Рязанова: «Пожалуй, он не прав. Любой правитель опасается критики, даже конструктивной, причём не только потому, что боится потерять власть. Причина в том, что не хватит времени со всеми спорить, доказывая свою правоту, да и признавать ошибки как-то не с руки. Гораздо проще и надёжнее с высокой трибуны заявить, что всё у нас идёт по плану, а сомневающимся затыкать рот, не подпуская к микрофону».
И снова декорации изменились, снова Терентий Павлович в Кремле, стоит перед окном и думает: «А не пора ли возвращаться? Ведь ничего нового я здесь не узнаю — всё то же самое было, есть и будет, и по сути не изменится, разве что фасад подкрасят и новую мебель завезут».