Измена. Бежать или остаться

Глава 30

Назар

— Хорошо, обязательно все разузнаем, — расстроенный голос Каролины звенит в динамике моего мобильного телефона. — Я сейчас скажу Илье, чтобы он вместе с айтишниками поискали след заказчика. Мы обязательно найдем того, кто это устроил. Не волнуйся, Веснушка. Отключи телефон и не думай об этом, хорошо? Я в течение часа вернусь домой.

Каролина бормочет ответные слова любви и отключается.

Открываю еще раз пересланную ссылку и пересматриваю снова то видео. Удивительно, что в объектив камеры попал именно этот момент. Минутой ранее я отчитывал Баженову за чересчур торжественный вид и сказал, что никакого праздника и похода в ресторан, на которые Аннет рассчитывала, не будет.

— Мы просто напишем заявления и разъедемся в разные стороны. Поняла? — Сказал я и отвернулся. А через пол минуты Аннет схватила меня под локоть, якобы поскользнувшись на высоких каблуках.

Верчу в руках мобильный, продолжая раздумывать над словами жены.

До сегодняшнего дня мои будни никогда не попадали в объектив чьей-то фотокамеры. Для простого жителя страны я обычный предприниматель, коих по улицам городов ходит сотни, а то и тысячи. На улицах меня узнают исключительно после того, как видят рядом идущую Каролины. Она — модель, а значит априори более публичная личность, чем я.

Солидарен с Веснушкой. Эта «случайная» видеосъемка сто процентов кем-то подстроена. Тот же человек, полагаю, стоит и за атакой ботов на интернет-страницы Каролины.

Из раздумий меня вырывает звонкий смех Мирослава. Сын пытается в очередной раз собрать высокую башню из деревянных кубиков из нового набора, который я ему привез утром. Но шаткая конструкция все равно в какой-то момент валится на пол.

Видеть улыбку на его бледном лице для меня словно награда. Парень вымотан бесконечными анализами и паллиативным лечением, которое предоставляет местная онкологическая клиника.

Второй день подряд он слишком беспокойный и раздраженный. Постоянно пытается сорвать катетер-бабочку, которую ему установили на груди, для облегчения подключения капельниц.

Осталось десять дней до поездки в Германию. Надеюсь, немецкие врачи смогут помочь ему и вернуть ребенку нормальное детство.

— Молодец, Мир, — шепчу я, касаясь светлой макушки.

— Я все равно не понимаю, Назар, — Аннет возвращается в гостиную с двумя чашками кофе. — Почему ты не хочешь вместе с нами отпраздновать такое событие?

— Это формальность.

Забираю у бывшей помощницы свой напиток и ставлю его на журнальный столик.

— Для меня очень важно, что ты веришь мне. — Рука Баженовой ложится на мое плечо. Ее тонкие пальцы пытаются ненавязчиво массажировать мою дельтовидную мышцу. — Ты в очередной раз показал, каким должен быть настоящий мужчина. Хотя я в тебе и не сомневалась. Никогда.

Сбрасываю ее руку и поправляю воротник пиджака.

— Не придумывай.

— Господи, Горский. — Баженова падает в другое кресло, которое стоит напротив моего, и закатывает глаза. — Опять твоя маленькая капризуля позвонила, и ты стал чернее тучи. Тебе не надоело бегать на побегушках у жены?

— А тебе не надоело ей завидовать? — склоняю голову на бок и прищуриваю взгляд.

— Ха-ха, было б кому завидовать, Назарушка. Пока в очередной раз бедная девочка сидит одна дома, ты в это же находишься тут со мной и с нашим сыном. Каролине только посочувствовать можно в этой ситуации.

Перестаю слушать треп бывшей помощницы и ныряю носом в свой мобильный. Пишу брату сообщение о ботах, пересылаю видос и прощу через ай-ти отдел найти адрес первоисточника. Хочу побеседовать с этой «удачливой» блогершей как можно скорее.

— Ну правда, Горский, — как только я заканчиваю глазеть в телефон, Баженова продолжает давить мне на мозг. — Она тебя приворожила что ли? Я помню, как она нервы мотать умеет. Помню, как ты звонил и заставлял всех сотрудников офиса искать ее по ночам. Только не говори, что забыл, как ты срывался с важных переговоров из-за нее и мне с Ильей приходилось краснеть за тебя перед партнерами. Господи! Объясни мне этот феномен. Ты вроде не похож на подкаблучника, но каким-то волшебным образом столько лет терпишь Каролину со всеми ее детскими выходками. Как такое возможно? Неужели ты не видишь, что тебе нужна совершенно другая женщина? Спокойная, заботливая, мудрая, покладистая.

— На себя намекаешь?

— А хоть бы и на себя. В чем проблема? Я могу о тебе позаботиться, как никто другой. Я знаю, что ты любишь есть, что предпочитаешь пить. Знаю какой ты зверь в постели и даже помню марку трусов, которую ты любишь носить.

У Мирослава опять падает башня и часть кубиков падает к моим ногам. Ребенок тянется за игрушками, но поскальзывается на маленькой машинке, валяющейся на полу. Реагирую молниеносно, срываясь с кресла. Ловлю пацана под мышки и не даю ему удариться виском об угол журнального столика.

— Ты о сыне позаботься для начала, мудрая женщина. Безопасность в этой квартире до сих пор хромает. — Прижимаю Мирослава к своей груди и осматриваю его лицо и руки на предмет новых травм. — Где силиконовые накладки на углах, чтобы ребенок не бился об них постоянно? Где замки на окнах, установкой которых я просил тебя заняться?

— Тебе надо, ты этим и занимайся. Я в этих штуках ничего не понимаю. Мне хватило мороки с замками на ящики. Мирослав открывает их все за три секунды. И вообще мне некогда, на три у меня запись на эпиляцию.

— Слышал, Мир? Маме некогда. Она очень занята. Не подскажешь, где она каждыми днями пропадает? — Ребенок внимательно смотрит на мой нос и пытается своими маленькими пальцами ухватиться за него. Что-то лепечет на своем на детском. Я ни слова не пойму. — Работает? А где?

Мирослав в очередной раз что-то произносит на своем тарабарском языке. С трудом удается сдерживать улыбку.

— Вот и я не знаю, где твоя мама пропадает. Может на конкурентов твоего папы время от времени работает? Однажды она уже так делала, чем знатно попортила мне жизнь. — Отрываюсь от разглядывания сына и поднимаю глаза на подскочившую с кресла Баженову.

— Да как ты смеешь? — вспыхивает Аннет и начинает бегать по комнате. — Я ни за чтобы так не сделала.

— Прецедент был.

Ставлю Мирослава на ноги и, держа его за ручку, довожу до белого толокара. Помогаю ребенку залезть в салон электрической машинки, включаю проигрыватель с детскими песенками, что вмонтирован в пластиковую панель приборов.

— Да, не скрываю, я на самом деле тогда связалась с твоими конкурентами. — Аннет падает на колени перед машинкой Мирослава. — Глупая секретарша, которая влюбилась в своего красавца-босса. С кем не бывает. После Греции, где мы с тобой провели незабываемую ночь вместе, ты повел себя как самая настоящая скотина. Прямо с самолета поскакал к своей принцессе жене и перестал отвечать на мои звонки. В офисе вообще, сделал вид, что ничего не произошло между нами. Игнорировал любые попытки поговорить с тобой, постоянно грузил меня невыполнимыми заданиями. Ты даже не извинился.

Трагический монолог Баженовой не цепляет ни единой струны в моей душе. Встаю на ноги и подхожу к журнальному столику, чтобы забрать свой мобильный и ключи от машины.

— Извиняться за твои фантазии я не обязан. Никаких перспектив и будущего я не обещал. Все условия озвучил прямо у порога. Ты знала, что я люблю Каролину, но все равно легла в мою постель.

— Да, знаю я. И мне стыдно за ту прошлую версию себя. Очень стыдно. — Аннет резво подскакивает с колен и бежит следом за мной. Опустив плечи, она поднимает повыше подбородок и тихо произносит: — Ты простишь меня, Назар? Я никогда больше не предам тебя. Никогда.

— Смотри, Аннет, если я узнаю, что ты опять что-то проворачиваешь за моей спиной — расплата будет мгновенной. И в этот раз я не просто лишу тебя работы и жилья в этом городе. Я заберу все. Даже Мирослава. Не смей лезть в мою семью. Не смей тянуть руки ни ко мне, ни к моей жене. Нас с тобой связывает только опека над Мирославом. Как только немцы помогут ему, мои адвокаты тут же пойдут в суд. Будет четкий график, где обозначат, когда и сколько времени Мир будет с тобой или со мной. Никаких совместных походов в парк, общих чаепитий и прочего. Это максимум, на который ты можешь рассчитывать. О другом, даже не мечтай.