Двойная тайна для босса

Глава 16. Дмитрий

Сказать, что я растерян – не сказать ничего. Я не ожидал столь бурную встречу с дочерью и такой ярый протест во взгляде сына. Мне казалось, что с пацаном будет куда проще подружиться, но все вышло ровно да наоборот. Мальчишка относится ко мне с подозрительностью, и я понимаю, что заслужить его доверие будет непросто.

Приходится заплатить на входе в «Дом ужасов». Пусть в этом месте ничего ужасного нет, и испугаться может разве что младенец, а возрастные рамки у них существуют. Мы входим, но пацан останавливается на месте, словно вкопанный. Свет гаснет, и из туннеля доносится приглушённый вой. Пока ведь ничего ужасного не случилось. Он уже испугался?

- Боишься? Если боишься, мы можем вернуться, - предлагаю я.

Не хочется в день первой встречи давить на психику сына, ведь тот и без того перепуган и подозрителен. Зря я, наверное, согласился повести его сюда.

- Не боюсь, - отвечает Ваня. – Я не хотел сюда идти. Я хотел просто поговорить с тобой, как мужик с мужиком.

Выпадаю в осадок.

Разговор мужика с мужиком?

Это что-то новое.

- Может, тогда следует выйти и поговорить в другой обстановке? Я не против, - пожимаю плечами я.

Освещение в этом месте слишком тусклое. Если спуститься вниз, то нам предложат прокатиться на вагонетке по лабиринту страха, если не изменяет память. Но до того места следует ещё добраться. Дверь открывается, и в дом входят подростки. Они пугаются нас. Ещё бы. Кто будет стоять на входе так просто? Смеясь, они идут дальше, а сын продолжает сверлить меня взглядом.

- Ладно. Если хочешь, можешь говорить тут, но мы пугаем людей.

- Они идут сюда, чтобы пугаться, - отрезает пацан.

Понимаю, что просто с ним не будет.

Как Лера столько времени справлялась с ним? Чего стоит только тот побег в поисках отца, которого теперь не готов принять?

- Окей. Тогда мы можем поговорить. Задавай вопросы, я на все отвечу.

- Ты маму обижал?

Хороший вопрос.

Теперь я понимаю, почему мальчишка хотел поговорить наедине: он решил застать меня врасплох. Не знаю, что Лера говорила детям о нашем расставании, и мне следует быть осторожнее.

- Если хочешь знать правду, то да. Однажды я сильно обидел вашу маму, поэтому нам с ней пришлось расстаться. Знаешь, что такое ложь во благо? – Иван кивает. Такое ощущение, что говорю не с семилеткой, а уже взрослым мужчиной. – Я хотел защитить вашу маму, поэтому был вынужден отпустить её. Я поступил слишком глупо тогда. Мне следовало быть до конца откровенным с ней, но я не смог, струсил.

- Ты себе нашёл другую женщину?

Откуда такие мысли в голове ребёнка?

Говорила ли Лера что-то подобное? Может, её мама? Или Вадим?

- Нет. Я не мог найти себе другую женщину, потому что очень сильно люблю вашу маму.

- Любил? Или сейчас тоже любишь?

- Люблю.

Чувствую себя, как на допросе, но отвечаю без тени сомнения в голосе.

- Почему тогда позволяешь ей ходить на свидания с Вадимом?

От этого вопроса даже скулы сводит, словно я откусил половину лимона и теперь медленно пережёвываю его, смакуя вкус. Неприятно слушать такое, а уж тем более обсуждать с ребёнком. Ну что я могу сказать ему? Он хочет услышать правду, а у меня в настоящий момент её нет. Не то, что следует слышать детским ушам уж точно.

- Знаешь, я ведь не могу запрещать что-то твоей маме. Она мне не жена. Если бы я мог, я давно бы запретил ей ходить на свидания с Вадимом, но она взрослый человек и может выбирать сама, с кем ей встречаться.

- Ты можешь жениться на ней, если любишь, а не врёшь, чтобы понравиться мне.

Если бы мог.

Пока слишком много «но» вокруг, о которых мне не хочется думать в данную секунду. Ребёнку этого не объяснишь. Вряд ли Лера примет меня с распростёртыми объятиями после всего случившегося. Да и я пока не готов к браку. Я должен закрыть все хвосты, которые держат и не пускают двигаться дальше – в светлое будущее.

- В детстве всё кажется куда проще…

Дверь снова открывается, вошедшие девушки с опаской смотрят на нас и посмеиваются, а я не обращаю на них никакого внимания. Из тоннеля доносится скулёж, за которым следуют крики подростков, и я инстинктивно тяну сына к себе.

- Я не боюсь, - ворчит Ваня, а я присаживаюсь на корточки и заглядываю ему в глаза.

- Послушай, я не враг тебе. Узнав о том, что у меня есть дети, я и мечтать не мог, что получу прощение вашей мамы и смогу познакомиться с вами. Прошу тебя, дай мне шанс. Я сделаю всё, чтобы доказать, что желаю вам и вашей маме всего самого лучшего. Я не лгу, и я действительно люблю её. И вас люблю. Просто нам всем нужно время, чтобы познакомиться и научиться доверять друг другу.

- Если ты обидишь маму, я тебе этого с рук не спущу.

Я улыбаюсь.

Здорово, что у Леры есть такой защитник.

Интересно, он Вадиму так же говорил?

Немудрено, что мой старый приятель желает избавиться от детей женщины и просит меня забрать их, а её оставить в покое. Но я никогда не боялся сложностей, и мне нравится характер парня.

Мой сын растёт.

- Если я когда-то обижу маму снова, я сам себе этого с рук не спущу. Обещаю тебе, - отвечаю я.

Пацан расслабляется и улыбается.

- Пойдём ужасы смотреть или присоединимся к нашим девочкам?

- Пора присоединиться к девочкам, они же одни пропадут. Зная Валю, сейчас стоят у входа и ждут, боятся, что мы с тобой не поладим.

- А мы поладим?

- Поладили. Пока.

Протягиваю руку, и пацан с деловитым видом пожимает мне её.

Ну, кажется, мы нашли общий язык. У нас есть одно общее – мы хотим защитить наших девочек, а значит, быстро найдём и другие точки соприкосновения.

- Похоже, ты ошибся, - с улыбкой говорю, когда мы с сыном выходим на улицу, а Леру с Валей у входа не видим. – Твоя сестрёнка учится доверять тебе.

А Лера мне.

И я благодарен женщине за то, что она смогла переступить через все обиды. Лера выросла, стала мудрее. Впрочем, она и тогда была умна не по годам. Она ведь даже не устроила сцену ревности, не стала сыпать мне на голову проклятия, повела себя достойно, в отличие от меня. Меня задело её это поведение, но я понимал, что так даже легче взять и отпустить. Теперь до меня доходит, почему она так себя повела – она знала, что беременна и волноваться в её положении не следует.

- Пойдём искать их?

- Да что их искать? Они точно на цепочной карусели катаются. Валя любит их, - хмыкает Ваня.

Мальчишка старается выглядеть серьёзным, но ребячество проскальзывает в его интонации, в мимике, и мне едва удаётся сдерживать улыбку. Однако следует отнестись к нему со всей серьёзностью, если хочет, чтобы его считали взрослым. Мне ведь несложно. Я хочу понравиться сыну, произвести на него впечатление.

- Ты любишь машинки? – спрашиваю, когда мы идём к цепочной карусели.

- Машинки? Они ведь в прошлом. Мне больше нравятся трансформеры. Они куда интереснее.

Ну конечно!

Идёт в ногу со временем.

Это я отсталый папаша.

Однако мне всегда казалось, что машинки для мальчишек не выйдут из моды, как и куклы для девчонок.

- А ты мне хочешь купить что-то? Лучше сам не выбирай. У меня уже есть много трансформеров, мне их Вадим дарил. Вдруг повторный купишь, а у меня комната небольшая, придётся кому-то передаривать.

Неприятно упоминание мужчины, который стал частью МОЕЙ семьи.

Всё должно быть не так, но… за что боролся, на то и…

- Конечно. Думаю, мама не будет против, если мы заедем в магазин после прогулки, и вы с сестрой купите себе то, что сами хотите, - улыбаюсь я, пусть и давлю из себя эту улыбку.

После слов сына о том, что Вадим дарил ему трансформеров, я понимаю, что Вадим и Даша никуда не денутся из нашей жизни. Нам придётся жить с тем, что есть. Оставить настоящее в прошлом не так уж и просто, ведь планы у всех нас были совершенно иными, но мы справимся. Я справлюсь. Если придётся, то сделаю это за двоих.

Эти дни мне пришлось разбираться со случившейся аварией. Она на самом деле имела место быть, хоть поначалу я считал, что Юрский придумал её. Значит, Даша действительно сейчас находится в реанимации. Вот только почему так долго её не переводят? Пока мне не удалось добиться, что с ней приключилось, какие прогнозы на будущее дают врачи. Всё со слов Юрского, заявившего, что дочь останется инвалидом. А выкарабкается ли она вообще?

Конечно, я не желаю жениться на женщине из чувства вины. Да и она вряд ли захочет себе в мужья человека, который никогда не подарит ей самое главное – любовь. Это раньше она рассчитывала, что сможет очаровать меня, а теперь наверняка будет винить в том, что с ней приключилось. А ещё она не знала, что у меня есть дети, которых я никогда теперь не оставлю.

- Вон они, - тычет пальцем Ваня в сторону цепочной карусели, откуда уже выходят Валя и Лера.

Залипаю взглядом на женщине, сияющей от счастья. Мне хочется всегда видеть Леру такой. Жаль, что я допустил так много ошибок в своей жизни, а она вынуждена была тянуть детей в одиночку всё это время.

- Вы быстро. Страшно было? – спрашивает Лера, поглядывая на сына.

- Ваня, рассказывай! Испугался? – налетает на мальчишку сестра.

Видно, что в этой паре главная Валя. Ну или брат позволяет ей считать себя главной. В любом случае у нашей девочки боевой характер, в маму пошла.

- Вот ещё! Ничего я не испугался. Надо было самой идти, а сейчас не спрашивай ничего. Пойдёмте лучше кататься.

Мы с Лерой переглядываемся. Женщина взволнована, она словно хочет услышать от меня, что всё в порядке, и я просто улыбаюсь ей. Кивком даю понять, что ничего плохого не произошло. Я не планирую рассказывать ей о нашем «мужском» разговоре с Ваней. Пацан правильно сделал, что решил поговорить со мной, и это должно остаться между нами. Я его услышал – он услышал меня. Что ещё нужно?

- Куда пойдём кататься?

- Я хочу на пиратский корабль! – заявляет Ваня. – Пойдёшь со мной? Маму там укачивает.

Парень закатывает глаза и недовольно цокает.

- Пойдём, конечно.

Смотрю на Леру, а потом перевожу взгляд на дочь. Неплохо было бы уделить время и ей, ведь она так пламенно встретила меня.

- Ты с нами, Валечка?

Девочка думает, молча пожёвывает губами и отрицательно мотает головой.

- Я не хочу, чтобы мама скучала. Мы с ней лучше пойдём на что-то другое.

- Милая, я не буду скучать. Я пофоткаю вас, посижу на скамейке рядышком, - тут же вмешивается Лера. – Иди, если хочешь. Ты ведь хотела.

Валя смущается, а я протягиваю ей руку.

- Ты ничего не бойся. Я буду рядом и не позволю тебе упасть.

Лера всхлипывает.

Когда-то я говорил ей точно такие же слова, а потом не просто позволил упасть: я собственными руками толкнул её в пропасть, но она смогла удержаться.

От боли в груди щемит, и я понимаю, что потребуется немало времени, чтобы победить эту боль, избавиться от неё. Впрочем, последнее вряд ли удастся сделать, максимум – приглушить.

Валя берёт меня за руку, и на душе становится теплее.

Я отец.

Поверить только!

А я ведь и подумать не мог, что когда-то стану отцом.

Дурное предчувствие ни на секунду не оставляет, и я смотрю по сторонам, словно кто-то может за нами следить. Вот только вряд ли это кому-то нужно. Скорее всего, это просто раздражение из-за мыслей о будущем, в котором придётся принять немало тяжёлых решений.