Соблазн

Глава 18

– Будь здесь и ничего себе не надумывай, я все решу, – Демид быстро натянул на себя домашние брюки и вышел в дверь, не позволяя Лене войти внутрь.

– Пойдем поговорим внизу, – послышался его голос из-за не до конца прикрытой двери.

– Эта шалашовка тут? – в ответ ему раздалось более звонко и зло.

– Прекрати Лена, мы же все решили.

– Ничего мы не решили! Ты со мной по телефону расстался, скотина! После двух лет вместе. А я заслуживаю нормального разговора, как минимум!

– Просто скажи, чего ты хочешь? – голос Демида стал удаляться и звук женских каблучков вместе с ним.

– Ты трахаешь какую-то художницу? Да что с тобой не так, Дема? Ты же знаешь, я на твои загулы всегда смотрела сквозь пальцы. Взрослая девочка и понимаю, меня рядом нет, ты тут один. Завел себе роман, отвлекся. Но отношения зачем рушить? Все равно же ко мне прибежишь потом, кто еще тебя такого вытерпит.

Нервно сглатываю. Дема. Демид. Да бред какой-то. Быть такого не может, просто потому что подобных совпадений не бывает. Я мать в этом городе с частным детективом найти не могу, так что то, что Демид и тот мальчик из прошлого один и тот же человек, просто нереально.

– Лена, просто скажи сколько.

– Сволочь! Я на тебя целых два года жизни потратила. А ты теперь откупиться хочешь?

– Давай без драмы. Квартира в Москве останется тебе. Лена, пожалуйста…

Дальше слушать все это я уже не могла. Подорвалась на кровати и закрылась в ванной, единственном месте, куда не долетали ее крики. Включила воду и забралась под отрезвляющий душ.

Что я наделала? Сама ведь была в подобной ситуации. Помню, как чуть с ума не сошла, когда застала мужа с любовницей дома. И вот теперь оказалась на ее месте. Дура, дура, дура. Я их развела.

Набираю в ладонь гель для душа и оттираю кожу от прикосновений Демида, нужно срочно убираться из этой квартиры и пусть идет все к черту. Не буду я ничего дописывать, пусть ищет себе другого художника. У Натки, уверена, вариантов масса найдется.

– Ангел, – я вздрогнула, услышав его голос из-за спины и уронила бутылку с гелем под ноги. Демид шагнул в душевую прямо в брюках и развернул меня к себе, – не обращай внимания.

– Она ушла? – растерянно смотрю по сторонам и обнимаю себя руками. Понимаю, что несмотря на горячую воду меня бьет озноб.

– Да и я забрал ключи, Лена не вернется, – его ладони обнимаю и осторожно поглаживают меня по спине, – мы расстались.

– Я слышала, – пытаюсь оттолкнуть Демида от себя, – по телефону. После двух лет вместе. Ты вообще бесчувственный? Нельзя так с близкими людьми.

– Ангел, послушай, у нас с ней были немного не те отношения.

– Какие не те? – вздергиваю на него лицо, хоть падающая из насадки вода и заливает глаза, – два года и ты ее бросил по телефону.

– Потому что не любил, – его ладонь обхватывает мой затылок и не дает отклониться, когда Демид тянется за поцелуем. Его губы вторгаются в мой рот, а тело вжимает меня в кафель стены, – не думай о ней.

– Подожди, – не могу вот так, здесь же каких-то пару минут назад была другая женщина, – отпусти. Я не хочу! – отчаянно отпихиваю и пытаюсь вырваться.

Господи, да что я вообще творю? Меня же дома Алекс ждет. Он мне верит. А я что вытворяю и с кем? С этим зажравшимся сукиным сыном, для которого женщины расходный материал?

Демид медленно выпускает меня из стальной хватки и прислоняется к стене. Жесткое дыхание и сжатые кулаки выдают насколько сложно ему дается эта попытка взять себя в руки.

– Тебе нужно остыть, Ангел.

Хватаю с вешалки полотенце и быстро стираю с себя воду. Выскакиваю в спальню, где не с первого раза нахожу свою одежду. Тело все еще влажно и натянуть на себя одежду гораздо сложнее обычного, что злит меня еще больше. В чем-то Демид прав – мне нужно выдохнуть, остыть и подумать над тем, что я натворила.

– Куда ты собралась? – он выходит из ванной с полотенцем на бедрах и садится передо мной на кровать.

– Домой, – с десятого раза наконец справляюсь с молнией на юбке, – давай просто забудем, ладно?

– Не ладно, – повышает Демид голос.

– К черту все, – разворачиваюсь и спешу прочь из спальни. Сбегаю по лестнице и закручиваю гулькой все еще мокрые волосы. Хорошо что лето, иначе я бы точно заболела с подобными экспериментами. Обуваю туфли и вылетаю на улицу.

Тут хотя бы можно дышать свободно. Поднимаю лицо к голубому небу, вдыхаю и выдыхаю, пытаясь прийти в себя. Оглядываюсь на заросли сирени вокруг, на прогуливающихся мирно людей, на воды Невы, что протекает рядом. Сейчас даже не верится, что это все сумасшествие со мной произошло.

Медленно бреду вдоль канала, задумчиво рассматривая темные воды, останавливаюсь временами и просто замираю, наслаждаясь красотой этого города. Ничего подобного дома я не увижу. Другая жизнь, другие люди и чувства здесь как все равно другие.

Через час или полтора блужданий выхожу к галерее. Почему-то в самые сложные моменты тянет не домой, а туда, где мои картины. Среди них хорошо и спокойно. Они не осуждают и не злятся.

Брожу по пустому залу, днем с посетителями всегда не очень. Рассматриваю полотна одно за одним. Почти под каждым табличка «продано». Одиноким и не востребованным остался лишь портрет уютно лежащей на морском песочке загорелой девушки. Ее тело погружено до половины в ласковые воды океана, песок прилип к коже и нам достается только ее задумчивый взгляд из-под широкой шляпы.

– Одна осталась в этом зале, – Соня незаметно подошла сбоку.

– Как думаешь, в чем дело? – я бросила на нее рассеянный взгляд, – обычно такие картины уходят первыми.

– Слишком загорелая для нас, слишком другая, – подруга подошла поближе, – даже не знаю, я ее не чувствую.

– Ясно, – отворачиваюсь от картины и неловко обнимаю себя руками.

– Что случилось? – Соня внимательно осматривает меня с ног до головы, – пойдем кофе выпьем.

– Пойдем, – поднимаюсь следом за ней на второй этаж, – а во втором зале что осталось?

– Только портрет твоего отца и пустынный пейзаж из пустыни.

– Что, все мои страдания купили? – криво усмехаюсь, вспоминая душераздирающую, резку и дерганую серию после развода.

– У нас такое любят, вроде в каком-то бизнес – центре повесят.

– Круто, – сбрасываю туфли и забираюсь на небольшой диванчик с ногами, – а есть коньяк к кофе?

– Демид? – Соня вздыхает и идет к небольшому шкафчику, где хранится кофе, печенье и бутылка коньяка на всякий случай.

– С чего ты взяла? – опускаю глаза и рассматриваю затейливый рисунок на ковре кабинета.

– Ты растрепанная, без лифчика, с несмытой в уголках глаз тушью и с вот с этим ужасом на голове.

– Мы переспали, – бросаю на Соню загнанный взгляд. Знаю, она такое не одобряет, но идти к Натке с этой темой еще хуже.

– Понятно, – она грустно вздыхает и берет с полки коньяк и маленькие рюмочки, – он хоть не принуждал?

– Нет, я, мы, я не знаю, – в груди нарастает ком раскаяния, – я рисовала, он заказ обнаженную натуру и так все время смотрел, ты не представляешь. Я про все забыла – про Алекса, про его Лену, про приличия. Господи, я жениху своему изменила, а он ведь верит мне, Соня. Как мне с этим жить?

– Как-нибудь, – она налила нам обеим и передала мне рюмку, – я слишком хорошо тебя понимаю, чтобы осудить.

Соня села в кожаное кресло и осушила рюмку. Ее милое личико сморщилось.

– Слишком хорошо, – я тоскливо заглянула в рюмку, – ты изменяла?

– Да, – она кивнула и отвернулась, – давно.

– Ты изменяла Ренату? Не может быть, – ошарашенно смотрю на нее.

– Я изменяла с Ренатом, – Соня подалась вперед и уперлась локтями в стол, бросила на меня взгляд вскользь, – мы с ним вместе обманывали Тимофея.

– Тимофея? – у меня перед глазами вспыхивает образ раздраженного рыжего парня, который смотрел на Соню и Рената с неприятием.

– А Мали?

– Она Рената.

– Ты спала с братом своего парня?

– Жениха, – Соня кивнула на мое колечко, – мы с Тимом собирались пожениться, когда Ренат объявился. И он тоже смотрел, – она невесело усмехнулась, – так, что меня пробирало. А бедный хороший Тим ни о чем не догадывался. Не совершай моих ошибок, Ангелина. С ними очень сложно жить.

– Но он крестный.

– Да… Когда наш первый брак с Ренатом распался, я вернулась домой беременной и Тим меня поддержал. На самом деле он хотел большего, а я тогда одна была и сильно нуждалась в поддержке. Вот и не нашла в себе сил его оттолкнуть. А потом Ренат вернулся, увидел дочь, наши чувства вернулись и Тим остался не у дел.

– Ужасно, – сглатываю. Эти двое поездом проехались по парню.

– Не смотри так, – Соня жмурится, – я за эти годы устала от этих осуждающих взглядов. Хотя бы не ты.

– Прости, просто мне нужно переварить информацию.

– Я тебе это не для того, чтобы ты меня пожалела или осудила, рассказала. Ангелина, не делай Алексу больно, скажи сейчас, сразу.

– По телефону, как Демид своей Лене? – залпом выпиваю коньяк и ставлю рюмку на подлокотник дивана, – это ужасно. Человек такого отношения не заслуживает. У меня виза скоро выйдет и надо будет лететь домой, где-то после выставки в Москве, не позже. Я ему все объясню, расстанусь нормально.

– Смотри сама.

– Алексу сейчас все равно не до меня и уж тем более ему не нужны проблемы. У него очень важный проект, он над ним полгода работал и стадия финальная. Ночами не спит и днями тоже. Даже мне не звонит, – распускаю все еще влажные волосы и пытаюсь прочесать их руками, – так что неправильно будет говорить сейчас. Я подожду.

– Ты просто трусишь, – Соня крутанулась в кресле, – но я искренне надеюсь, что у вас получится расстаться по-хорошему.

– Я тоже, – прикусываю губу.

– Так Демид с Леной ради тебя расстался?

– Он просто с ней расстался.

– Вот что за бред, Ангелина? Ради проходного романа с девушкой не расстаются.

– Думаешь?

– Уверена.

– А я его послала, – кусаю губы и опускаю глаза.

– Ну это ты молодец, конечно. Чувствуется, русская.