Цена мира. Полюбить врага

20

Парадную дверь для Николая Астахова с готовностью распахнул охранник, который узнал меня, и которого узнала я. Большой холл с колоннами заполнился гулким эхом множественных шагов. Русоволосый бандит с брутальной бородой по-прежнему тащил меня за шиворот, не позволяя отставать от остальных бандитов. А я, впиваясь пальцами в края пальто, наталкивалась взглядом из-под ресниц то на одно знакомое лицо, то на другое и голова моя опускалась все ниже.

Казалось, они все смотрят на мой выпирающий живот, который я судорожно прикрывала верхней одеждой.

В какой-то момент меня резко заставили остановиться, и дыхание сбилось от мощного удара сердца. Из-за лестницы показалась фигура, в которую я лихорадочно вцепилась взглядом. Мира… Мирочка. Господи, как будто видение из прошлой жизни!

Заметив в холле столпотворение, она застыла точно вкопанная и рукой коснулась рта. А когда кухарка увидела меня, на ее полном лице застыл шок, от которого мурашки разошлись по коже.

Бородатый подонок рывками стянул с меня пальто, словно я осужденная перед гильотиной, и расширенные синие глаза Миры уставились на мой живот. Теперь он был виден абсолютно всем. В том числе и Олегу, который вышел из-за лестницы практически следом за кухаркой.

Теплый разряд перекрыл жгучее смятение, пропитавшее меня насквозь. Не думала, что буду так рада видеть его... Уже здорового, без единого бинтика! А он… Остановился и поджал губы, выплюнув спичку изо рта прямо на пол.

Мое лицо исказилось от накатывающего плача. Сосредоточив на мне тяжелый, пробивающий взгляд исподлобья, охранник едва заметно качнул головой, словно говоря: что же ты наделала, девчонка…

– Ну, чего стоите как замороженные?! Зовите хозяина! – прогремел бодрый приказ Николай Астахов. – Пусть выходит встречать гостей.

Однако звать хозяина дома не пришлось.

Я едва услышала шаги на втором этаже и сразу поняла, почувствовала – это он. Поэтому не могла заставить себя поднять глаза. Только обостренным слухом отслеживала, как мерный стук дошел до лестницы и начал раздаваться на ступенях.

Стало тяжело дышать. Упрямо глядя себе под ноги, я стойко терпела боль в мышцах, которые уже буквально немели от напряжения. Но когда дорогие ботинки застучали по паркету, главарь внезапно оказался рядом, схватил меня пятерней за подбородок и дернул его верх.

– Глянь, что я для тебя приготовил! – с оскалом проговорил Астахов-старший, словно ему было мерзко даже прикасаться ко мне. – Узнаешь это милое личико?

Едва затянувшаяся ранка на губе треснула от нажима мужских пальцев и соль во рту смешалась с кровью. Лихорадочно покосившись в сторону, я все-таки сделала это… Посмотрела на Вадима. Встретилась прямо с его голубыми глазами, которые порезали меня отблеском стали и мощный удар сердца лишил легкие воздуха.

Он стоял возле лестницы, гордо и уверенно вскинув голову. Элегантный, мощный и угрожающий красивый… Пелена слез быстро размазала силуэт, но я заметила малейшие изменения в его внешности. Прическа стала короче, а вот щетина превратилась в бороду.

Главарь отцепились от моего лица, и я пристыженно опустила голову. Обнимая напряженными руками живот, все вздрагивала как осиновый лист на ветру, сетуя на то, как унизительно выгляжу. Растрепанная, в мятом и грязном коричневом платье, заметно пополневшая, измученная, побитая…

– Однажды, ты сказал, что у тебя все под контролем, – холодно заговорил отец Вадима. – И я тебе поверил, сын. Но теперь ты должен признать, что просчитался. Дал этой девице провести себя и вот… итог.

Он выбросил руку в направлении моего живота. Затем с упоением поделился:

– Сука хорошо пряталась, но я ее нашел. «Мертвую» из-под земли достал, пока ты занимался своими делами!

Вадим молчал. Он не выглядел растерянным, сбитым с толку или виноватым, но молчал! Задумчиво, смотрел на меня, хищным взглядом обводил присутствующих и внимательно слушал отца.

– Что ж… – Внезапно Астахов-старший достал пистолет. Большой элитный ствол, с которым не спеша направился к сыну. – Ты совершил ошибку. И настало время ее исправлять.

Оглушающий пульс забил по вискам. Вадим опустил ледяной взгляд на оружие, который главарь демонстративно протянул, и вдруг стальным тоном отрезал:

– Я не устраиваю казни в своем доме.

Но Николай Астахов не отступил.

– Я знаю, сын. Ты не из тех, кто трогает женщин и детей, – проникновенно заговорил змей. – Но она сделала свой выбор. У девки был шанс избавиться от ребенка. И она соображала, что подписывает себе смертный приговор, оставляя его!

Мои губы затряслись от надрыва эмоций. Невыносимо слышать правду… Но я действительно понимала на что иду, хоть и постоянно надеялась на чудо!

На доли секунды в воздухе повисла жуткая тишина. Но этот краткий миг закончился – Вадим протянул руку и уверено взял пистолет. А когда он, не сводя глаз с отца, передернул затвор, мое сердце остановилось…

В то же мгновение мир словно раскололся пополам. В моих глазах потемнело, все стало черно-белым, обреченным, мрачным. Нет, я все же не понимала, на что иду… Когда Вадим сидел связанный в моей комнате, я совершенно не осознавала грядущего ужаса. Теперь же реальность ударила меня наотмашь. Вот он – итог, Эльза, твоих дел.

Конец истории.

До моих ушей вдруг донесся громкий, надрывистый стон и я невольно устремила взгляд в сторону. Это была Мира. Она плакала навзрыд. Зажимая рот ладонями, вся тряслась, не сводя с меня глаз, и грудь изнутри пронзила щемящая боль. Я перехватила ее эмоции точно зеркало и тоже горько заплакала.

Олег вовремя остановил кухарку, которая начала порываться идти в направлении меня, словно вздумала вмешаться. Он жестко пресек эту попытку – без церемоний оттолкал причитающую Миру в ближайший коридор и я до последнего за этим наблюдала жалким взглядом.

Мы с малышкой остались одни… В окружении врагов.

Краем глаза заметив, что Вадим начал ко мне приближаться, я резко повернула голову, и колени подогнулись. Я испуганно смотрела на пистолет в его руке, а когда бандит остановился, подняла дрожащий взгляд к его лицу.

Плотное сжатые губы, взгляд острый, точно лезвие, грозно сведенные брови. Такое я не могла себе представить даже в кошмарах! Что может все так закончится. Что меня не станет от его руки…

Николай Астахов придумал поистине изощренную казнь.

– Эт-то девочка!.. – внезапно пробился мой слабый голос из горла.

Вадим не шелохнулся. Не выдал абсолютно никакой реакции, и душа заныла от боли.

Опасливо выставив дрожащую ладонь, я опустила глаза и с трудом разлепила губы:

– Я… знаю, что не имею права тебя просить. Но п-прошу!.. – Ком сковал горло. Я встретилась с глазами, в которые посмела влюбиться и заставила себя молить: – Выстрели так… чтобы она осталась жива!.. Ты же знаешь, ч-что она ни в чем не виновата…

Слезы брызнули из глаз. Губы Вадима превратились в тонкую линию, а крылья носа разошлись, как от резкого вдоха. Атмосфера накалилась до предела. Она сжигала меня по молекулам с каждой новой секундой.

Только не молчи… Только не говори – нет!..

– Хорошо, – вдруг услышал я ответ, и внутри меня что-то разбилось вдребезги. Так спокойно он это сказал, так хладнокровно.

Но я была благодарна.

Шмыгнула носом, стараясь унять слезы, и затрясла головой, потому что слов уже издать не могла. На большее я и не надеялась… Я плохо соображала и не знала, как это возможно устроить – кто рискнет вызвать скорую, чтобы успеть спасти малышку, до того как я истеку кровью, но… я верила ему! Это последнее, что мне оставалось.

Вадим поднял пистолет и уверенной рукой направил дуло мне в грудь. Ни один мускул не дрогнул на его лице, а мое дыхание стало тяжелым, рваным. Последний раз взглянув в глаза бандита, я зажмурилась и резко вдохнула в ожидании выстрела. Секунда превратилась в мучительную вечность.

Господи как же страшно…

Умоляю, не медли!

Из горла вырвался жалостный всхлип. Я вся взмокла, напрягшись от макушка до пяток и, наконец… Меня оглушил выстрел, с которым я больно ударилась коленями о пол.