Два снегопада

Глава 4

Однако крик Тони оборвался на полуноте, потому что огромная ручища легла ей на рот, крепко зажав его.

— Не ори, — пригрозил голос незнакомца.

Тоня пропищала что-то нечленораздельное.

— Успокоилась? — спросил мужчина.

Перепуганная Тоня кивнула, и он убрал руку с ее рта.

— Насиловать будете? — пропищала она.

— Это вопрос или предложение? — усмехнулся мужчина, все еще нависавший над Тоней, видимо, для того чтобы снова заткнуть ей рот, если она посмеет поднять шум.

— А ну, убирайся сейчас же отсюда! — прошипела Тоня. — Маньяк!

— Нет, вы посмотрите на нее, — возмутился мужчина. — Полночи прижималась ко мне, а теперь маньяком называет. Новый год еще не наступил, а вы уже так наотмечались, что в чужой номер приперлись, еще и обзываетесь.

— Что вы несете? — взвилась Тоня и, изловчившись, скатилась с кровати, избавившись наконец-то от чужих мужских рук, что норовили ей снова рот заткнуть. — Я-то в своем номере, а что вы тут делаете?

Тоня подскочила к выключателю и щелкнула. Комнату залил желтоватый неяркий свет.

С кровати на нее смотрел бородатый мужчина. Тоня даже бы посчитала его симпатичным, если бы не знала, что он маньяк. Вон как за грудь ее щупал! Извращенец.

— Это мой номер, видите? — Она победоносно обвела рукой окружающее пространство. — Так что пьяны тут вы, а не я. Убедились? Теперь убирайтесь!

— Да нет, дорогуша, — возразил мужчина, выбираясь-таки из постели, — этот номер вчера вечером сдали мне. Так что попрошу на выход!

«Еще и до трусов успел раздеться! — ахнула Тоня и попятилась к двери. — Ну точно маньяк».

Мужчина двинулся к ней, и Тоня, уже преодолевшая первый шок, распахнула теперь дверь и закричала во все легкие:

— Помогите! Убивают!

Она кричала и кричала, кубарем скатываясь с лестницы. Мужчина за ней, слава богу, не бежал. Видно, постеснялся в трусах на люди выходить.

Тоня кричала, но на крики ее никто не отзывался. Отель стоял тихий и темный, будто заброшенный. Очутившись в холле, Тоня затренькала звонком на стойке администратора. Где-то раздались глухие шаги, и Тоня уже даже успела обрадоваться, когда вдруг поняла, что шаги эти разносятся с лестницы и принадлежат не кому-нибудь, а ее маньяку.

«Сейчас он меня тут укокошит», — испугалась Тоня.

Мужчина уже был одет. В руках он нес мобильный телефон, на котором ярко горел фонарик. «И правда, кругом темень-то какая», — оглянулась Тоня. Только на неказистой елочке горело несколько разноцветных огоньков от новогодней гирлянды.

Тоня еще раз нажала на звонок и опасливо сделала шаг назад.

Увидев, что она чуть ли не трясется от страха, мужчина сказал:

— Да успокойтесь вы, ненормальная. Никакой я не маньяк.

— Успокоили, — фыркнула Тоня. — А в номер мой зачем залезли в одних трусах?

— Да не залезал я в ваш номер, — нетерпеливо перебил ее мужчина. — Я его снял. Хозяйка отеля сказала, что только он и остался, номер в мансарде.

— И мне она сказала тоже самое… — растерянно протянула Тоня. — Это что же, получается нам с вами один номер сдали?

— Выходит, что так? — вздохнул мужчина и представился: — Меня Григорием зовут.

— Зачем это? Я с вами знакомства водить не собираюсь, — дернула плечом Тоня. — Вот сейчас дождемся Ирину Петровну, и пусть она вас выселяет, куда хочет.

— Или вас, — парировал Григорий.

Тоня лишь хмыкнула — это мы еще посмотрим, кто кого! — и снова надавила на звонок. Григорий присоединился к ее попыткам разбудить хозяйку отеля или хотя бы какого-нибудь администратора.

— Неужто она так спит, что не слышит? — негодовала Тоня.

— Черт знает что такое, — поддержал ее возмущение Григорий.

Тоня все звонила, а Григорий, видимо, отчаявшись отошел к окну.

— Я так орала, пока сюда бежала, что должна была всех перебудить, — задумчиво и почему-то шепотом говорила она.

— А никто на ваш зов не проснулся, — протянул от окна Григорий.

— А если б вы и правда маньяком оказались? — в ужасе выдохнула Тоня.

— Считайте, что вам повезло. Я вообще весьма приличный человек, так что на насилие не рассчитываете. — В его голосе слышался сарказм, и Тоня уже собиралась сказать в ответ какую-нибудь резкость, когда Григорий удивленно воскликнул: — Обалдеть!

— Что? — вздрогнула Тоня.

— Смотрите. — Он уставился в окно.

Тоня забыла, что еще пять минут назад вырывалась с боем из рук этого «маньяка», и тоже подошла к окну.

А там творилось что-то невероятное. Буран мел такой, что ничего не было видно. Однако время от времени порывы ветра будто отгоняли в сторону снежную завесу, и тогда вдалеке проглядывал огонек. Этот огонек мигал, подпрыгивал и… выхватывал из темноты фигуру.

— Это ж Ирина Петровна! — ахнула Тоня. — Чего это она делает?

— Судя по всему, гуляет, — тоже удивленно протянул Григорий.

Хозяйка отеля и правда словно прогуливалась. В руке она держала старинный, видимо, еще керосиновый фонарь. Свет от него падал на ее потрепанное голубое пальто, выхватывал круглые щеки, которые даже в темноте казались румяными.

— Надо ее позвать, — неуверенно предложила Тоня. — Заметет же снегом…

— До сих пор не замело же.

— Я что-то ничего не понимаю. — У Тони закружилась голова.

— Может, она лунатик, — предположил Григорий. — Вот и гуляет.

— Тогда тем более нужно позвать.

— Думаю, она справится без нас, — возразил Григорий.

— С чего вы взяли?

Перепуганная Тоня заглянула ему в глаза. Григорий пожал плечами, и они оба снова уставились в окно, за которым хозяйка отеля, все такая же румяная и улыбчивая, продолжала расхаживать по берегу озера. А над озером сгущались белые тени, и вот Тоне уже мерещились сани с тройкой белоснежных коней, и слышался звон бубенцов. И вот обрюзгшая седая Ирина Петровна уже и не старушка вовсе, а юная девушка с толстой золотистой косой, в новом ярко-синем пальто с причудливыми белоснежными узорами. Она садится в ледяные сани…

Тоне стало жутко, и она отступила от окна. Григорий последовал ее примеру, будто тоже почувствовав страх.

— Пойдемте. — Он взял Тоню под локоть.

Она не стала спрашивать куда, а безмолвно последовала за этим незнакомым Григорием, который теперь для нее воплощал единственный оплот нормальности. Тоня даже не пыталась объяснить себе, что она видела такое за окном. Может, у нее галлюцинации? Может, вино было отравленное? А может, она просто видит сон? Да, наверное, так и есть. «Вот сейчас проснусь, и все будет как и должно быть», — утешала себя Тоня.

В себя она пришла, когда снова оказалась в мансарде. Тоня села на край кровати и посмотрела на Григория.

— Скажите, вы тоже ведь видели это?

— Видел, — кивнул Григорий, — только черт его знает, что я видел.

Он стоял, скрестив руки на груди и нахмурив брови.

— И правда — чертовщина, — согласилась Тоня.

— Знаете что? — посмотрел на нее Григорий серьезно. — Давайте-ка спать!

— Спать? Теперь?

— Именно теперь. Помните, как во всех русских сказках говорили? Утро вечера мудренее.

Тоня растерянно осмотрелась по сторонам.

— И как же мы будем спать? Кровать-то одна?

— Ну, еще полчаса назад вы усиленно прижимались ко мне, с позволения сказать, вашим аппетитным задом.

— Нахал, — тут же взвилась Тоня.

— Да не кипятитесь вы, — усмехнулся Григорий. — Ложитесь-ка лучше к стеночке, а я с краю.

— Я не собираюсь с вами спать! — отрезала Тоня.

— Ну и спите тогда на полу, — развел он руками, а потом совершенно беззастенчиво стянул с себя свитер и забрался в кровать в тренировочных штанах и футболке.

«Хоть до трусов не стал раздеваться», — отметила Тоня.

Спать на полу ей не хотелось, да и холод пробирал чуть ли не до костей. Наверное, это не столько от низкой температуры в комнате, сколько от испытанного страха.

«В конце концов, не изнасиловал же он меня, пока я во сне, думая, что это муж, прижималась к нему. Значит, и сейчас не будет», — решила Тоня.

Сбросив обувь, она легла с краешка, и тут же почувствовала, как заботливая рука накинула на нее одеяло.

— Спасибо, — шепнула Тоня.

— Двигайтесь ближе, так теплее, — предложил Григорий, и Тоня подвинулась, тут же согревшись и погрузившись в усталый сон.