Вечеринка моей жизни

Ивы раскачивались у пруда, как будто танцевали и говорили ей: «Привет, сумасшедшая ведьма. Готова продолжать выбрасывать деньги на эту дурацкую вечеринку? Что, если бы ты вместо этого пожертвовала деньги нуждающимся, или оплатила свои кредиты, или отправила бы родителей в отпуск?»

Но действительно ли было так уж неправильно тратить свои деньги на себя? Она не отмечала свои дни рождения с тех пор, как ей исполнилось десять. Всегда что-то мешало, или возникали другие проблемы. Почему всем было так трудно понять, что чествовать свою жизнь – это нормально?

Она верила в девиз «не оставлять за собой никаких следов». Но эта фраза подходила для национальных заповедников или каньона. Но не для жизни.

Люди, – женщины – которых запомнила история, были первопроходцами, оставившими этот след. И она намеревалась сделать то же самое.

Тлеющие угольки в ее сердце разгорелись до размеров дикого пожара, когда она увидела Маркоса, направлявшегося к ней. Казалось, он ждал, когда у нее хватит смелости выйти из машины.

На нем были джинсы и футболка, ничего особенного, но он выглядел как герой любовного романа, темноволосый, высокий и немного щеголеватый. Он подождал, пока она подойдет, и провел рукой по волосам, как делал в колледже, когда нервничал перед встречей.

Ее сердце ухнуло в пятки.

Она не хотела испытывать это покалывающее ощущение при одном его виде. Но что это было? Мышечная память? Ее тело вспоминало прикосновение его пальцев и губ?

Когда она училась в седьмом классе, ее класс посетил храм Харе Кришна в Спэниш-Форке, в сорока минутах езды к югу от Орема, где жили ее родители. Класс бегал с ламами и разучивал мантры, которые они распевали с самым сильным мужчиной, которого Надя когда-либо встречала. А затем он показал классу картинку, на которой был изображен ход жизни человека. От рождения до смерти, демонстрируя старение тела.

– Клетки полностью обновляются через семь лет, – объяснял он. – Примерно через семь лет ваше тело, наконец, превращается в совершенно другое, хотя, конечно, что-то глубоко внутри вашей сущности по-прежнему все помнит.

Вопреки распространенному мнению, она мало что помнила из учебной программы, если не зубрила всю ночь. Но она запомнила его слова на всю оставшуюся жизнь. И по мере того, как проходили годы с Брэндоном, она думала, что клетки ее тела не помнят, кем она была в Аргентине или кем она была с Ракетой, таинственным парнем, с которым провела великолепное лето. Когда ей исполнилось двадцать восемь, она горевала о том, что, возможно, последняя клеточка ее губ обновилась и больше не помнила мягкости губ Ракеты. Разве это не доказывало, насколько несчастной она была с Брэндоном?

Интрижка с Ракетой была до неприличия прекрасной и непорочной, поэтому она никогда не рассказывала о ней Стиви или Мэди. Ее сестра пришла бы в ужас от того, что она переспала с мужчиной вне брака, поэтому Надя утаила это и от Изабеллы. Это был ее единственный секрет, как и мучительное осознание того, что, хотя он наконец-то был на расстоянии вытянутой руки, но никогда не смог бы принадлежать ей. Надя еще даже себя полностью не нашла. Но она пыталась. Ее сердце было разбито, и она не знала, как это исправить. Она только знала, что если не сможет сама себе помочь, то никто другой не сделает это за нее.

– Спасибо, что согласился встретиться со мной сегодня, – сказала она и, как дурочка, протянула ему руку для пожатия.

Маркос взял ее и… поцеловал.

Время тут же остановилось, и на секунду они замерли в таком положении.

«Теперь моя рука навсегда запомнит прикосновение его губ», – мысленно сказала она. – «Даже если каждая клеточка кожи сгорит и отвалится, и когда я умру, и моя плоть начнет разлагаться, я буду ощущать электричество его губ на своей руке».

Она знала, что дала волю эмоциям, но с четверга ее жизнь превратилась в череду драматических событий.

Он выглядел неуверенным, а затем слегка улыбнулся ей.

– Прости, – произнес он, пожимая плечами. – Вчера я провел с другом и его маленькими девочками весь день, и мне пришлось притворяться лакеем и прислугой в течение двух часов. Полагаю, я увидел принцессу, и это просто случилось само собой, Нани.

Что-то екнуло в ее груди, когда он назвал ее Нани, и она почувствовала сильное притяжение к нему, как будто он был магнитом, и она не могла контролировать свои действия.

Но она была не такой женщиной, которые поддаются на глупые жесты или глупые слова.

Она просто пренебрежительно рассмеялась.

– Давно меня не называли принцессой, Хокинс, – сказала Надя, потому что ни в коем случае не могла позволить себе назвать его Ракетой. Если бы это произошло, она потеряла бы последние остатки самоуважения, а она запретила себе падать так низко. Даже башенный кран не смог бы поднять ее снова.

Надя испытывала сильный соблазн поддаться на его жесты, но что, если она сдастся, и он снова сбежит?

Она покачала головой, думая о том, какой глупой была в выборе мужчин. Их было двое. Одного ей пришлось выгнать, а другой сбежал из ее жизни, когда все было идеально. Нет. Она не могла ослабить бдительность с Маркосом. Она не собиралась больше ставить себя в такую ситуацию.

– Я ценю твое решение встретиться со мной, но у Кензи было несколько вопросов о стоимости. Я думаю, она была ошеломлена. – Она попыталась рассмеяться, но потом подумала, что ее смех звучит немного невменяемым, и поэтому остановила себя. – Я считала, что работа с невестами требует стойкости и твердости характера. Может быть, я слишком многого требую?

Она попыталась пошутить, но ее голос дрогнул в конце предложения.

– Нет, – ответил Маркос и взял ее за руку. – Дело вовсе не в тебе. Она переживает кое-какие личные проблемы, и у фирмы дела не очень. Она просто очень напряжена, и когда ты позвонила, то застала ее в неподходящий момент. Мне жаль. Надеюсь, ты не примешь это близко к сердцу.

Надя проглотила комок в горле. Конечно, она знала, что лучше не принимать все близко к сердцу. Она гордилась своей непробиваемостью. Но события последних нескольких дней причинили ей такую же боль, как тогда, когда она училась в младших классах и разбилась на велосипеде, расцарапав себе даже те места, о существовании которых она еще не подозревала, потому что они никогда не видели солнечного света. Это все произошло на глазах у всей баскетбольной команды мальчиков.

Но почему именно Надя всегда делала поблажки другим? Когда уже кто-нибудь подумает о ее чувствах и оценит их? Она устала быть сильной. Она просто не знала, как избавиться от этой фальшивой маски. Она не знала, как прекратить этот фарс. Надя чувствовала себя героем старого фильма с Ди Каприо, «Человек в железной маске». Она была женщиной в стальной маске. И благодаря жару вулкана, который извергался внутри нее, вулкана, с которым многим не хватало сил справиться, маска расплавилась, став такой естественной, что люди путали ее с личностью Нади, а правда заключалась в том, что она устала.

Единственным человеком, который знал ее настоящую, был тот юноша, которому даже ее настоящее имя было неизвестно. Это было много лет назад. Она знала, что изменилась. Он едва ее узнал, но та же самая ранимая девушка, которой хотелось быть импульсивной, по-прежнему жила внутри нее.

Она пожала плечами, и ее голос прозвучал резко, когда она произнесла:

– Мне все равно. Но в любом случае, спасибо за встречу. Нам нужно обсудить задаток и то, что я все еще вам должна. Я надеялась, что украшения можно было бы заменить на что-то менее свадебное и более… нейтральное, понимаешь? Кензи сказала, что в ваших запасах можно найти что-нибудь подходящее.

– Тогда идем, – предложил он и повел ее к коттеджу, который выглядел заброшенным и вызвал у нее мурашки.

Глава 10