Прорыв под Сталинградом

Окончательное фиаско, которое потерпел Союз немецких офицеров, где Герлах исполнял должность редактора газеты Freies Deutschland (“Свободная Германия”), не умаляет факта его учреждения – ввиду беспросветных бед на фронте то была попытка уберечь немецкий народ от невосполнимых потерь, а страну – от разрушений. Шойриг считает, что “Зейдлиц поступал, руководствуясь чистым благоразумием, коего не лишена и руководящая верхушка. «Ошибка» в первую очередь заключалась в том, что он шел против интересов народа и вермахта, которые сами не желали освободиться от тирана”[204]. “Случай Зейдлица” характерен для большинства офицеров, так же как и Герлах активно сотрудничавших с СНО и Национальным комитетом. По мнению Герда Р. Убершера, к противникам национал-социализма следует также относить “тех солдат и офицеров – членов НКСГ и СНО, которые, находясь в особой, исключительной ситуации – за колючей проволокой лагеря для военнопленных, руководствовались моральными и гуманистическими принципами, а еще любовью к собственному народу и к родине, несмотря ни на что заключили пакт с внешним врагом Германии и отважно заявили о вступлении в борьбу против гитлеровского засилья”[205].

Генрих Герлах, как и большинство военнопленных офицеров, надеется, что с образованием СНО он сможет вмешаться в развитие истории. Травматический опыт, полученный в котле Сталинграда, не отпускает его и побуждает к действию. Картины пережитого ужаса не отпускают. Он не забыл, как командиры дивизий умоляли командующего армией “положить конец бессмысленной бойне”. Он знает, что “22 отборные немецкие дивизии и другие формирования” уничтожены. Знает, что на поле сталинградской битвы “русские собрали и похоронили 147 200 немецких солдат и офицеров”. И он слышит приговор Гитлера тем, кто выжил, оброненный во время обеда: “Те, кто сражался за Сталинград, должны быть мертвы!”[206] В книге воспоминаний, написанной спустя более чем два десятилетия после этих событий, Герлах так описывает свои чувства, охватившие его после заключительной речи фон Зейдлица и воззвания СНО “К немецким генералам и офицерам! К немецкому народу и вермахту!”:

Перед глазами снова встают мрачные картины трагедии, разыгравшейся на берегах Волги во всем ее масштабе, тяжести и чудовищности. Ужасающее и беспримерное по своему варварству жертвоприношение безумца. И вот он, наш ему ответ. Делегаты по одному выходят вперед и ставят свою подпись под документом[207].