Еврейские законы больших денег

Диалог с Аркадием Ковельманом

«Евреи первыми прокладывали пути, потому что начали заниматься бизнесом раньше других» Аркадий Ковельман – заведующий кафедрой иудаики ИСАА МГУ имени М. В. Ломоносова, доктор исторических наук, профессор

Дмитрий: Приятно с вами познакомиться! Я много про вас прочитал и понимаю, что вы самый авторитетный человек в области еврейской истории.

Аркадий: Спасибо за комплимент!

Дмитрий: Это не комплимент, это действительно так! Как я говорил, я пишу книгу. Она называется «Еврейские законы больших денег», и там не только о деньгах, но и о воспитании детей у евреев. О том, чем еврейский подход ведения дел отличается от подхода других национальностей, и о многом еще.

В рамках этой книги я бы хотел начать с самого детства. Не могли бы вы рассказать, как прошло ваше? Самые яркие воспоминания.

Аркадий: Наверное, как и у всех людей. О свежем снеге, о коричневых калошах, натопленной школе. Мало ли, какие бывают воспоминания о детстве, главное, что летишь, не чувствуешь почву под ногами. Что-нибудь еще в этом роде.

Дмитрий: Скажите, пожалуйста, а в каком городе вы оканчивали школу?

Аркадий: Я родился в Москве, точнее, в городе Перове, который тогда еще не был Москвой. В школу ходил в районе Новые Черемушки. Все было вполне обыденно, как у многих других.

Дмитрий: Расскажите, пожалуйста, когда вы узнали, что вы живете в еврейской семье? Вам рассказали родители или ребята во дворе?

Аркадий: Это случилось еще до школы. Играем во дворе, у нас была дворничиха – красивая, высокая женщина со здоровым мальчиком, которого все начали дразнить: «Татарин! Татарин! Татарин!»

Я тоже дразнил. И его мама мне сказала: «Тебе не стыдно? Ты что, не знаешь, что ты еврей?»

Мне стало стыдно. Я вспоминаю, что, как только возник «Еврейский культурный центр», там собирались великие артисты и рассказывали, каково им было в детстве. И все сошлись на том, что их били во дворе. Мне стало стыдно и противно, что вся еврейская составляющая этих людей состоит в том, что их били во дворе. С тех самых пор разговоры о дворовых потасовках мне неприятны.

Дмитрий: То есть с антисемитизмом вы столкнулись уже до школы?

Аркадий: Это не был антисемитизм, я столкнулся со злобой и насмешкой, и даже не в отношении меня. В отношении татарского мальчишки. Дальше в своей жизни я, конечно, встречал и антисемитизм, вполне его хватало. Я встречал и вообще злобу. На мой взгляд, ненависть к человечеству – это и есть основа антисемитизма и любого расизма. Антисемитизм – это частный случай. Интересный, но частный.

Дмитрий: А вы можете вспомнить, чему вас учил отец? Что у вас отложилось в памяти из детства?

Аркадий: Он был очень хорошим человеком, прекрасным инженером. Он своим примером показывал, как надо жить. Как у всех детей, сначала для меня отец был непререкаемым авторитетом, потом началась критика в процессе созревания. Потом я стал безумно жалеть отца, который прошел через многое в жизни – войну, Холокост. Потом понял, что я – это и есть мой отец и мне никогда не исправить грехов, совершенных в его отношении.

Дмитрий: Вы сказали, он прошел Холокост?

Аркадий: Он сам не пострадал, он воевал и был в армии. Но его родители погибли под Уманью, в этом смысле он прошел его.

Дмитрий: А как родители относились к вашим школьным оценкам? Вас ругали, если вы не успевали, или спокойно к этому относились?

Аркадий: Моя дочь занимается в Америке психолингвистикой. Одна из ее экспериментальных групп – китайские дети. Китайская мама называется здесь tiger mom – мама-тигрица. Она просто выбивает из своих детей пятерки. Китайские дети замечательные, прекрасно учатся и страшно дисциплинированы, трудолюбивы.

Это объединяет их со многими еврейскими детьми, но по трудолюбию еврейские дети даже близко не подходят. Но и та и другая цивилизация, и конфуцианская, и еврейская, очень высоко ценит учебу.

Но есть гигантская разница. Если китайская мама хочет, чтобы ее дети преуспели, были дисциплинированными и лучше учились, то еврейские родители делают из своих детей вундеркиндов. Им хочется, чтобы каждый ребенок был особым. Либо стихи писал, либо на скрипке играл, либо был великим математиком. Чтобы не был похож на других. Если им кажется, что ребенок обычный, даже если хватает пятерки, еврейские родители раздражаются и мучаются комплексом неполноценности. И в этом – различие между еврейскими мамами и китайскими мамами. Это восходит к древности.

Я для вас приготовил два небольших текста. Один принадлежит Иосифу Флавию.

Он говорит так: «Я много преуспел в учении, отличаясь, как считали, памятью и разумением. Еще когда я был ребенком, около 14 лет, меня все хвалили за любовь к книжности. Первосвященники и старейшины постоянно приходили, чтобы уточнить у меня что-нибудь из законов».

А вот другой текст, написанный приблизительно тогда же. Это Евангелие от Луки:

«Каждый год родители его ходили в Иерусалим на праздник Пасхи. И когда ему было 12 лет, пришли они также по обычаю в Иерусалим на праздник. Дальше родители идут к себе в Назарет и обнаруживают, что с ними мальчика нет. Они возвращаются и через 3 дня находят его в храме, среди учителей, слушающего и спрашивающего. Все, слушающие его, дивились разуму и ответам его».

Вот перед вами два вундеркинда, один – Иосиф Флавий, другой – Иисус. Это невероятно свойственно еврейской цивилизации, воспитание вундеркиндов.

Дмитрий: Из вас тоже делали вундеркинда?

Аркадий: Знаете, с самого начала стало ясно, что я абсолютно бездарен в математике, физике и тому подобных предметах. Мама моя плакала от этого, а отец, который был прекрасным инженером, просто раздражался. Оказалось, что я пишу стихи. Меня потащили в кружок к Маршаку, которым руководил не сам Маршак, а его секретарь.

Это был талантливый человек, литературный критик, тогда он был молодым и красивым, с роскошными кудрями. Я один раз сходил на эти занятия, потом мои стихи напечатали в сборнике «Раннее солнце». Он у меня до сих пор хранится. Потом я стихи перестал писать – стало ясно, что Пушкина из меня не выйдет, а на меньшее я не был согласен. Вот так.

Дмитрий: За что вы благодарны своим родителям?

Аркадий: За все. За то, что я их часть, а они часть меня. Я не благодарен, я мучаюсь совестью. За невозвратный долг и неискупаемые грехи.

Дмитрий: Я недавно читал статистику и увидел интересную цифру – 39 % лауреатов Нобелевской премии по экономике – евреи. На ваш взгляд, это случайность или закономерность?

Аркадий: Я могу вам другую цифру назвать. Сколько лауреатов Нобелевской премии по литературе было в России? Пять, если мне не изменяет память. Двое из них были евреи, Пастернак и Бродский. То есть 40 %. Экономика в этом смысле абсолютно не привилегированна.

Дмитрий: Скажите, а вундеркинд – качество врожденное или приобретенное?

Аркадий: По моим наблюдениям, все приблизительно равны, за некоторым исключением.

Но есть люди с леностью разума, есть с необыкновенным трудолюбием в разуме, и точно так же есть люди с леностью в спорте, физических движениях. Есть масса вещей, в которых люди могут быть ленивыми, а могут быть усердными.

Евреи очень усердны в интеллектуальной деятельности. Поскольку среди евреев до XX столетия не было ни воинов, ни землевладельцев, усердие шло в этом направлении.

Дмитрий: А скажите, пожалуйста, переходя к вопросу бизнеса и заработка, ведения дел. Если посмотреть десятку самых богатых людей мира журнала Forbes, увидим, что 40 % из них евреи. Это тоже благодаря тому, что они вундеркинды, или есть нечто другое?

Аркадий: Здесь нечто другое. Здесь склонность, заложенная генетически в культуре. Не в гене человека, потому что никаких генов специфических у евреев нет, а в гене культуры.

Заложенная наклонность к предпринимательству. К тому, чтобы брать на себя риски самостоятельного ведения дел, не поддерживаемых государством, вертикальной структурой. Евреи существуют, как правило, в горизонтальных структурах. Пресловутая солидарность евреев сильно преувеличена, евреи сами по себе.

В обществе, по крайней мере на протяжении последних 2000 лет, евреи функционируют в качестве отдельных частиц, которые не иерархичны. Нет главного, заместителя, помощника, иудаизм почти лишен иерархии. В результате приходится заниматься предпринимательством. Причем не только на уровне бизнеса, но и на уровне науки. Евреи рискуют открывать свои лаборатории и набирать гранты, заниматься отраслями, которые не прописаны в государственном плане, просто так.

Дмитрий: Вы сказали, что в еврейской традиции нет главного. Но давайте вспомним тех же первосвященников в истории. Они же были главными.

Аркадий: Они были 2000 лет назад. С тех пор еврейское общество поменялось. Иудаизм, как и ислам, – не вертикальная структура. Нет вертикальной структуры с тех пор, как был разрушен Храм.

Дмитрий: А что в вашем понимании отличает правила ведения бизнеса у евреев и у неевреев? Есть ли особенности?

Аркадий: Есть такое правило еще со времен Средневековья: закон государства – это закон. Евреи придерживаются тех же законов государства и правил бизнеса, которых придерживаются все предприниматели их общества. Никакой специфики, на мой взгляд, у них нет.

Дмитрий: Но если мы посмотрим еврейские тексты, то увидим, что там огромное внимание уделяется деловым взаимоотношениям, долгам, требованиям к мерам весов и гирям.

Аркадий: Знаете, это абсолютно ни о чем не говорит. Это есть решительно во всех культурах. Есть огромное количество евреев-жуликов среди предпринимателей. Более того, XX–XXI века знают фантастические схемы жульничества, которые были основаны евреями. И в межвоенное время, и сравнительно недавно. Возьмем аферы Медоффа, Эпштейна.

Дмитрий: Вы, как ученый и историк, видите отличия в ведении бизнеса с евреями?

Аркадий: Почитайте Макса Вебера. Он писал о правилах бизнеса в Соединенных Штатах. И показывал, почему бизнес там процветает. Потому что это в какой-то степени община. И принадлежность к общине – баптистов, адвентистов, методистов, гарантирует для бизнесмена то, что его партнер окажется порядочным человеком.

Она создает климат доверия. В этом смысле евреи – общинная организация. Длительное время принадлежность к евреям гарантировала, допустим, польским евреям, когда они вели друг с другом бизнес, что их не кинут. Но жизнь показала, что кидали. Кидали со страшным треском. Есть замечательный польский фильм «Земля обетованная», в котором текстильный бизнес основывают немец, поляк и еврей, и еврей добирает деньги в долг у евреев, чтобы открыть дело, а потом кидает своих. Они ему говорят: «Ты что, с ума сошел? Ты что делаешь?» Ну вот извините, такие обстоятельства. Так что, давайте не будем говорить так. Еврейский бизнес – это все равно что эфиопская математика. Нет такого понятия.