Телохранитель. Мы под запретом

Глава 16

СВЕТА

На следующий день я решаю поехать в универ, конечно, внизу стоит Женя и терпеливо меня ждет. Даже спускаясь по лестнице и еще не взглянув на него, у меня волосы на теле встают дыбом. Эта реакция сводит меня с ума, как и слегка сумбурные мысли, когда я поднимаю на него растерянный взгляд и тихо здороваюсь.

Он же, наоборот, скала, состоящая из чистого спокойствия, громоздкая и непоколебимая. Уверенный в себе и взрослый, он стоит и в упор смотрит на меня, что-то спрашивая. А я настолько теряюсь в нем, что уши закладывает, и ничего не слышу, не вижу, не соображаю.

— Что? — переспрашиваю, чувствуя тремор рук. По спине гуляет волнение, вызывая шквальные порывы ветра в душе. Я облизываю нижнюю губу и перехватываю внимательный взгляд, мягко стелющийся по моей коже касанием перышка.

— Как чувствуешь себя? — повторяет и на какую-то долю секунды мне кажется, что он склоняется в мою сторону, слегка нарушая мое личное пространство. Может просто кажется, но слова мамы так и всплывают в голове всякий раз, когда смотрю на Женю.

— Спасибо, все хорошо.

Женя достает очки и надевает их. Клянусь, даже такой обычный жест вызывает у меня трепет.

— После пар планы есть? — дежурным голосом спрашивает меня, когда мы подходим к машине. Он чуть впереди, обгоняет, чтобы открыть дверь. Я скольжу взглядом по покрытым корочкой ссадинам на кисти и хмурюсь. Не знаю, что произошло, но кому-то точно было очень больно. Мне все кажется, что он наверняка кого-то спасал. Не упал же, в самом деле, на кулаки?

— Нет… — поправляю сумку и снова перевожу взгляд на мужественное лицо и перетекаю к глазам, скрытым за черными очками-авиаторами. Сегодня мужчина одет как-то по-другому, не как обычно. Аж дыхание перехватывает от эмоций, бурлящих внутри.

Естественно, он в костюмах не ходит, все совершенно обычное, удобное, но очень ему к лицу. Сегодня же стиль больше спортивный и вкупе с легкой трехдневной небритостью, что заставляет испытывать острое желание провести пальцами по ней, он смотрится моложе. Почти смахивает на студента, если бы не проглядывающиеся морщины на лбу. Они явно выдают возраст.

— Предлагаю тебе освоить базовые принципы самообороны. Отец в курсе, он только «за».

Весь флер романтичности спадает куда-то к ногам. Я, ощущая нешуточное волнение, сжимаю руки в кулаки до боли от впивающихся в кожу ногтей. Зачем мне эти курсы, если у меня есть телохранитель? К чему меня собрались готовить?

Наверняка смятение явственно прослеживается на моем лице, ведь я чертовски не умею скрывать свои эмоции, в отличие от моего с виду бесчувственного Телохранителя.

— Это надо лишь для успокоения совести и чтобы перебдеть. Никто не собирает тебя оставлять один на один с гребанным ублюдком, но мне будет в разы спокойней, если ты будешь знать какие-то очень примитивные вещи. А еще если у тебя в сумке всегда будет это, — Женя достает из кармана куртки маленький баллончик и протягивает его мне.

Похолодевшими пальцами я принимаю не самый приятный подарок в своей жизни, мысленно проговаривая «Жене так будет спокойнее». У меня есть возможность отказаться, я могу найти чертову причину, чтобы доказать ненужность такого мероприятия, но вместо этого прячу баллон в сумке, поднимаю взгляд на телохранителя и уверенно отвечаю:

— Я согласна. Так будет спокойнее и мне.

Либо я просто сойду с ума. Что предполагают собой уроки самообороны? Он будет использовать постороннего человека для демонстрации? Или будет активно участвовать сам? Ладошки моментально начинают потеть, я незаметно вожу ими по ткани черных брюк, радуясь, что пятен видно не будет.

Больше мы не разговариваем, и я засовываю в уши наушники, пытаясь прослушать задание «Green Apple» и обогнать переводчика-синхрониста в записи. Половина просто не усваивается, и я откладываю смарт вместе с проводками в сторону.

Все пары проходят мимо меня, я вялая и неактивная, хоть мне задают прямые вопросы. В учебной кабинке синхрониста то и дело совершаю глупые и нехарактерные для себя ошибки. Вся группа посматривает на меня с неприкрытым удивлением, ведь я отличница и всегда у меня все на высоте.

Промах за промахом падает сверху снежным комом, но кое-кто совершенно не может сосредоточиться на обычной деятельности, отвлекаясь на скачущее сердцебиение, на безумные мысли о том, кто уже много лет подряд не дает мне дышать полной грудью.