Портал человечности

По обе стороны костра, греясь сидели двое людей. Высокий мужчина в камуфляже и молодая девушка в короткой свободной тунике. Снопы ярких искр, блестящими точками поднимались в черную высь. От реки тянуло сыростью. Вечерний небосвод, был усыпан мириадами сверкающих звезд. А отсветы оранжевого пламени, причудливыми тенями отражались на лицах невольных спутников.

Наконец парень, оторвав свой неподвижный взгляд от пляшущих языков огня, задумчиво посмотрел на девушку. Соседка, почувствовав перемену в его поведении, заметно напряглась и вновь, обратила все внимание, на этого непонятного человека.

Землянин, указательным пальцем ткнув себя в грудь, четко и раздельно произнес:

– Сергей.

Туземка оказалась сообразительной, быстро поняв, что от нее требуется. В свою очередь, она показала на себя и мелодичным голосом проговорила:

– Синильга.

Украинец, едва сдержал улыбку. Он не знал, как подобная мимика, может быть воспринята аборигенкой. Будучи историком, мужчине было известно, что у многих первобытных народов, а потом и в средневековье, даже в Европе – открытая усмешка, нередко трактовалась как проявление хитрости, коварства и двуличности. И вообще, демонстрация оскала зубов – в том же животном царстве, всегда означает враждебные намерения. А местные люди, были еще очень «близки к природе». Поэтому, следовало проявлять крайнюю сдержанность и осторожность, чтобы не испортить «налаживание отношений», с представительницей коренного населения этого мира.

Несмотря на некоторые трудности в артикуляции (например девушка, никак не могла выговорить полное имя землянина – называя его в сокращенной транскрипции упрощенно: Серг) – тем не менее, «процесс общения пошел»… Причем украинец, гораздо скорее схватывал слова ее говора, чем Синильга усваивала обозначения из речи пришельца. Частично, дело объяснялось тем, что обычно языки примитивных племен еще довольно просты и имеют не так много слов, чем богатый словарь более цивилизованных народов. Но главной причиной, быстрого продвижения в овладении наречием местных жителей, оказались новые способности Сергея. Он легко запоминал и мог весьма точно воспроизвести целые фразы, сказанные девушкой. Буквально чувствуя смысл того, что она пытается сказать или хочет донести до его сведения. Это сильно ему помогало, в изучении языка местных людей.

Естественно, интенсивно налаживая «контакт» со здешней жительницей, первопроходец не забывал, постоянно сканировать окружающее пространство. Не теряя бдительности. И не будь у него «новообретенных качеств» – парень никогда бы не позволил себе, отвлекаться на филологические уроки, пребывая в чужом и полном всяческих угроз мире. Кроме того, находясь на изолированном водой открытом полуострове – люди, вдобавок еще и окружили себя кольцом из трех костров. Стремясь максимально надежно обезопаситься, отгородившись от возможных внешних неожиданностей и тревог. Оба отлично знали, что любые животные боятся огня – поэтому таким образом, при полном взаимопонимании между собой, они постарались принять все возможные меры для защиты своей стоянки.

Наконец, когда уже было далеко за полночь, доцент заметил, что девушка клюет носом от усталости и потрясений, пережитых днем. Мужчина прекратил общение, но соседка, еще опасаясь чужака, стойко пыталась бороться со сном. Сергей укоризненно покачал головой, послав небольшой импульс внушения спутнице. И та вскоре, вынуждена была покориться объятьям морфея. Бережно уложив ее на каремат и заботливо укрыв своей курткой, землянин остался бодрствовать у костра, осмысливая полученную с немалым трудом информацию…

Людские анклавы в этом регионе, располагались действительно за рекой на западе. Там оказались, максимально благоприятные условия для жизни человека. Поскольку, в бесплодных горах Севера, обитать было невозможно. В эти предгорья, лишь периодически выбирались за кремнем, кварцем и обсидианом. Из которых, делали инструменты и оружие.

В густых лесах на Востоке, люди также не селились. В тех дебрях, находиться было слишком опасно и не очень выгодно. Ограниченные возможности защиты в непролазной чаще, много опасных зверей, гиблые топи и скудная кормовая база для вероятных жителей (при их слабом оружии и фактически отсутствии металлических орудий труда) – делали эту местность, не очень привлекательной для жизни. Ведь даже нарубить дров каменным топором, становилось затруднительной задачей.

Просторная и теплая саванна на юге, кишевшая живностью и отличавшаяся буйной растительностью, на первый взгляд, казалось открывала более широкие перспективы для охоты, скотоводства и земледелия. Однако, защититься от агрессии страшных хищников или ярости огромных стад – было проблематично. Как и уберечься, от грозных степных пожаров или восполнять нехватку воды. Ведь к редким источникам и родникам в прериях, всегда приходила масса громадных зверей и всяческих ужасных тварей.

А вот к западу от реки – места для жизни людей, оказались весьма благодатными. Небольшие, но сочные луга и рощи, в избытке снабжали деревом, разными плодами, медом, вкусными злаками и доступными для промысла животными. На тучных левадах, можно было успешно выпасать некоторых прирученных животных и даже заниматься примитивным земледелием. Уютные водоемы, были богаты рыбой. Хищной и свирепой фауны, тут водилось мало. А широкая, стремительная река и высокий правый берег, удачно отсекали эту природную зону от опасного левобережья с его холодными и бесплодными горами, жуткой бескрайней пущей с гиблыми болотами, страшными и полными всяческих угроз пампасами, которые далее к югу переходили в ужасную раскаленную пустыню.

Кстати, свои поселения, даже в этой относительно благополучной для жизни местности, люди устраивали прямо посреди изобильных вод озер, возводя там крепкие поселки на сваях. Насколько мог понять Сергей со слов девушки, социально-общественная организация аборигенов, находилась на уровне родоплеменного уклада. Власть пребывала в руках старейшин, жрецов и вождей. Впрочем, более обширные и точные сведения в этих вопросах, он надеялся получить позднее.

Условные «азиаты», от плена у которых он избавил девчонку – являлись дальними соседями (воинами и купцами). Они приплывали по реке с южных земель, лежащих далеко за знойными песчаными пустошами, на цветущем побережье у моря. Эти торговцы, везли сюда для обмена соль, ожерелья из красивых раковин и жемчуга, рыбий клей, алую и синюю краску, керамическую посуду, ткани из водорослей, а также – медные и бронзовые металлические изделия. В обмен на доставленные товары, местные туземцы отдавали гостям мед, воск, меха, шкуры, драгоценную кость, золотые и серебряные самородки, янтарь, а также иногда захваченных невольников. У самих жителей озер – рабства, за редкими исключениями, практически еще не существовало. В принципе Сергея, подобное состояние вещей, вовсе не удивило. Уровень материального достатка, здесь пока, это не слишком позволял. Содержать рабов, выходило чересчур накладно. Однако, продавать на сторону захваченных пленников – аборигены уже прекрасно могли. Подобное дело – было довольно выгодным занятием. Хотя, оставалось покуда и мало распространенным явлением.

Когда землянин, попытался выяснить у Синильги, статус четырех других похожих на нее женщин (не производивших впечатление подневольных людей), то узнал интересные вещи. Оказывается, ее спутницы, были чем-то вроде невест, которых местные озерные общины за своеобразный «калым», а точнее за определенные товары – «передавали» в рода узкоглазых тиринов. Девушки не были рабынями и впоследствии, становились полноправными женами тамошних мужчин. Правда естественно, никакого права выбора определять свою судьбу, у вынужденных супружниц не имелось. Обычно, таким образом скреплялись узы клановых союзов. Либо, как в данном случае, племя отдавало иноземцам на чужбину девчат (как правило, из наиболее бедных и ослабленных семей), за нужные и выгодные предметы.

История самой Синильги, оказалась не слишком типичной. Она была дочерью старейшины одной из озерных общин, располагавшейся на расстоянии дневного перехода на закат от Большой реки. На весеннем празднике, девушка приглянулась сыну родового вождя из соседнего племени. Это совпадало с замыслами, ее знатных и состоятельных родителей. Однако сама Синильга, не испытывала никакой симпатии к косоглазому и грубому «жениху».

В результате, обозленный отказом юноша, вместе с друзьями подстерег и выкрал понравившуюся девушку. Старейшины его племени, узнав обо всем и стремясь избежать губительной огласки (ибо обнародование произошедших событий, по словам рассказчицы, могло привести к войне между общинами) – решили побыстрее, скрытно устранить несчастную жертву и свидетеля в одном лице. И таким образом, постараться избежать распространения опасных известий и неудобных слухов.

Почему вожди ругов пошли на столь радикальные меры, а просто не вернули пленницу родителям с выплатой определенной компенсации, или не попробовали договориться о браке – Сергей не понял. Хотя может быть, местные традиции или внутриплеменные расклады – подобный исход, делали невозможным. Правда украинец подозревал, что его собеседница не захотела говорить о том, что обиженный ее негативным отношением и выказанным отвращением, распаленный юнец не сдержавшись, вполне вероятно – ее изнасиловал. В таком случае, многое становилось ясным.

От смерти, девушку спасло, случайное присутствие в общине приплывших с юга торговых гостей. Вожди и родственники юнца посчитали, что можно не топить, а без риска и с выгодой, сбыть Синильгу заезжим купцам. Которые обязались, не оставлять ее у себя в племени, а продать еще дальше за море. Цена за столь неудобную девчонку – была невысокой. К тому же, «порченная» юница, наверное и так стоила немного. Кстати, возможно именно оттого, что она уже лишилась девственности – с ней не церемонились. Мол, от такой не убудет. Поэтому, предводитель купцов и решил поразвлечься с невольницей на привале. А пришлый «колдун», получается освободил ее, убив «громом» главу торговцев, напугав и прогнав других тиринов.

Размышляя, во что он вляпался, Сергей озабочено покачал головой. С условными азиатами из «пустынь и моря» – он напрочь испортил отношения, убив вождя их купеческой экспедиции. Причем землянин, действовал абсолютно вопреки принятым тут обычаям и традициям. Торговец был полностью в своем праве, желая «попользоваться» законной живой собственностью. И теперь тирины, возможно будут воспринимать чужака как кровного врага.

Для местных «европеоидов», он скорее всего, станет сейчас триггером междоусобной войны двух соседских общин. Как только поможет спасенной, но обесчещенной девушке, добраться к своим родичам. Ее смертельно оскорбленные соплеменники, непременно начнут мстить за страшное поругание. Ну а племя, продавшее на сторону знатную девчонку, после публичного разоблачения злодеяния – тоже, обязательно запишет пришельца, в свои заклятые недруги. В общем, похоже доцент, своим невольным участием, совершив вынужденный «благородный» поступок, мог теперь оказаться, источником большой крови и бедствий для местных людей. «Проклятье! – выругался про себя украинец. – И что, спрашивается, делать?»