Калейдоскоп. Многомирье

Глава 24

— Всем стоять! Водитель гиромобиля Сиван Ким-моторс, один-девять-девять-эф-о-ю-ар, прекратить движение!

Либер не сбавлял скорость. Гиромобиль мчался вперед, оставляя затор позади.

— Зачем?! — крикнула Мила, чувствуя, что вот-вот вырвет ручки у сиденья.

— Наш гость произнес заклинание и унесся на книге-самолете, — ответил Либер, резко дернув руль — другие машины оставались на месте, так что дорога превратилась в настоящий лабиринт.

Подняв взгляд, Мила увидела иномирца, скакавшего по крышам машин. «И правда, книга-самолет», — поразилась она, увидев, как фолиант машет обложкой, словно крыльями.

Иномирец повернул к съезду, уводившему к невысоким постройкам первого яруса. Либер мчался следом. Скорость была такая, что свист ветра за стеклом заглушал и гудки встревоженных водителей, и крики полиции, и перестук капель. Мила, конечно, любила американские горки, но этот аттракцион ей не нравился.

— Либер, это бессмысленно. Пусть полиция его ловит.

— Ага. А потом они, или точнее Старшие друзья, выкинут нас отсюда. Видите ли, с работой мы не справляемся, так зачем терпеть наше присутствие.

Несмотря на то что Либер сосредоточился на погоне, говорил он эмоционально, с душой. Если, конечно, у человека с пятью эмоциониками в теле осталась душа.

— Либер, он не слепой. Он легко нас увидит. И точно услышит — нам не сигналит только ленивый.

— Скорее уж тот, кто смерти не боится, — хмыкнул Либер. — Но ты права. Нас легко заметить.

Либер повернул руль, направив гиромобиль к высокому ограждению путепровода.

«Жизнь, ты надо мной издеваешься?» — мысленно застонала Мила. К счастью, жизнь была к ней добра. А еще добрее оказался компьютер, сообщивший:

— Смена центра гравитации. Пристегнуть ремни.

— Держи, — Либер вытащил из отсека гиромобиля какой-то камень и кинул ей. — Направь туда свою энергию и прикажи создать вокруг нас воздушный барьер. Мой гиромобиль может не удержаться на стене горизонтально.

— Как я прикажу? Это ж камень!

— Представь! Скажи! Все вместе!

Гиромобиль приближался к заграждению.

— Давай же!

Мила вцепилась в полупрозрачный камень, представляя, как энергия питает его, в то время как воздушный вихрь переносит их машину на другую сторону ограждения.

Гиромобиль оторвался от земли, но не упал. А через мгновение все накренилось. «Хорошо, что у меня развитое воображение», — подумала Мила, удерживая в голове нужный образ.

— Ты что натворила?!

— А что?

Мила выглянула в окно. Под ними раскинулся газон с первыми признаками желтизны — в Синем мире тоже близилась осень.

— Что?! — рассердился Либер. — Ты понимаешь, что мы не по ограждению движемся?

— А по чему?

— По воздуху! Потому что ты все портишь!

Мила потупила взгляд. Теперь она заметила, что гиромобиль накренился, но ехал не параллельно земле. Она попыталась представить, как машина соприкасается со стеной.

— Не надо. Я ошибся. Лучше подними машину и опусти сверху на ограждение. Не сейчас, — он вновь перевел взгляд на дорогу. — Так, пока чуть-чуть повыше.

Посланница сосредоточилась.

— Слишком высоко. Ниже. Нет, чуть выше.

— Может, еще «левее — правее» скажешь?

— Я хочу видеть иномирца. И перехватить его неожиданно. Немного выше. Вот, теперь опускай.

Колеса гиромобиля с глухим стуком коснулись ограждения. Мила выдохнула.

Машина качнулась.

— Убить нас решила?!

— Извини.

Мила зажмурилась и продолжила представлять спокойный поток, кружащий вокруг серебристого гиромобиля.

— А почему мы не можем полететь над дорогой?

— Потому что, несмотря на все достижения техники, местные не привыкли, чтобы по небу машины летали.

Вцепившись в сиденье, посланница продолжила удерживать воздушный барьер. Ей так хотелось ощутить азарт погони. Но нужно сконцентрироваться, чтобы в любой момент изменить направление потока. «Вдох-выдох, успокойся», — повторяла она про себя.

— Какхе! Давай, Мила!

Мила не совсем поняла, почему Либер выругался. Но времени размышлять не было. Мила представила, как поток наклоняет гиромобиль и переносит наверх.

— А теперь опускай.

Не зная, как убрать из головы образ, Мила просто разжала пальцы.

Камень с глухим ударом упал на сиденье. Гиромобиль с грохотом приземлился.

— Опускай, а не отпускай. Ты моего красавца совсем разломать решила?!

— Было бы что ломать! — бросила в ответ Мила. Но Либер не слышал: он уже разогнал машину и соскочил на дорогу. Гиромобиль опустился на асфальт с не меньшим шумом и наверняка не меньшим уроном, но свои действия Либер не критиковал.

Теперь Мила могла открыть глаза. Сначала картина расплывалась. Вскоре Мила увидела их иномирца, бежавшего по ограждению на другой стороне. «Понятно, почему Либер ругался. Столько стараний — и все равно мы его не поймали». Мила огляделась. Дальше путепровод переходил в дорогу, пролегавшую между деревянными домиками. Транспорта было мало, и двигался он быстро. Скакать по машинам будет удобно. Зато удобно маневрировать. Гиромобиль бросало из стороны в сторону, пока Либер обгонял другие машины. Левее, еще левее, рывок вперед, немного правее — пришлось отклониться, чтобы обогнуть подобие трамвая. «Ну да, он-то точно не объедет», — хихикнула Мила и перевела взгляд на окно, испещренное хаотично разбивающимися каплями дождя. Их добыча — после такой погони по-другому его не назвать — была совсем рядом.

Мила проверила энергетический рисунок иномирца. Человеческий. А поверх него второй. Иссиня-черное пятно растекалось по книге, и несколько струек спускалось к поясу и ногам незнакомца. «Магия? Волшебный помощник?» — Мила вспомнила, как иномирец выкрикивал какие-то слова. Если он колдун, то рассеивание энергии либо не сработает вообще, либо ненадолго его задержит. Если же иномирец использует силу другого существа, заточенного в книге или камнях, то Мила легко ослабит их связь. «Стоит попытаться». Мила резко развела руки в стороны. Маслянистое пятно стекло с книги и взвилось вверх, на ходу меняя форму. Вот вытянулась передняя часть, обратившись в голову с разлетевшимися во все стороны волнами волос, вот вытянулось тело — то ли птичье, то ли человеческое. Наконец, показались и крылья, с которых срывались капли — перья. Мила вспомнила мутантов из Желтого мира. По спине пробежал холодок.

— И-и-и-ихха! — проскрежетало существо. — Пожнатешь яксвирзеца соширина!

Видимо, распрощавшись с неугодным хозяином, маслянистое существо ударилось о серое небо и исчезло. Гиромобиль со скрипом остановился. Милу бросило вперед, но ремни удержали ее на месте.

Все закончилось.

— А раньше ты не могла так сделать, волшебница?!

Мила прилипла к сиденью от испуга. Искристые пятна внутри Либера пошли рябью, его собственный энергетический рисунок пульсировал. Только сетка со спиралью мерцали ровно.

— Прости.

— Тьфу ты, — Либер отбросил назад мокрые от пота волосы и завел двигатель. Оказавшись возле иномирца — бедняга до сих пор валялся на земле, Либер выскочил из машины. Мила перешла на обычное зрение. «Похоже, он не собирается меня убивать меня», — решила она, тяжело выдыхая.

— Тяжелый же ты, — пыхтел Либер, затаскивая иномирца внутрь кабины.

— Сам разберусь, — отмахнулся он от Милы, вставшей, чтобы помочь. — Ну, дружок, будешь почетным грузом. С Грейс познакомишься.

— Вашта? Вашта зробти висосмой? — лепетал иномирец, теребя пальто своими пухлыми пальцами. «Одет почти так же, как люди из моего мира, — отметила Мила, разглядев одежду вблизи. — Интересно, откуда он?».

— Соррэ, ай до-о-оуньт андэ-э-стант, — Либер усмехнулся, коверкая английский озерским акцентом.

— С вами все будет хорошо. Уверена, к вам отнесутся по-доброму, — обратилась к иномирцу Мила. Немного подумав, она повторила те же слова на русском.

— До-бро? — переспросил он, просветлев. — До-пра?

— Допра, допра! — радостно закивала Мила, надеясь, что два слова действительно схожи по значению.

— Дажка! — отозвался иномирец, тряхнув мелкими кудряшками, делавшими его похожим на барана.

— Что, жениха себе нашла? — весело спросил Либер, разворачивая гиромобиль в сторону центральной магистрали. Мила чуть не зашипела. Удерживало лишь то, что «жених» продолжал смотреть на нее исступленно счастливым взглядом, и пугать его не хотелось.

— Нам далеко ехать? — спросила она, когда раздражение схлынуло.

— Нет. Наша база на втором ярусе, возле съезда. У конторы Грейс ярко-лиловая вывеска. Невозможно не заметить.

— Ясно. А какое полное имя Грейс?

— Среднее имя[9] не знаю, а фамилия Морель. У нее вроде дочка в крепости Ордена работает.

«Я догадалась», — Мила улыбнулась. Мать Элли не могла быть плохим человеком. На местный штаб посланцев наверняка можно положиться.

— Допра, — еще раз кивнула она их гостю. Тот растянул пухлые губы в улыбке.

Теперь они ехали спокойно. Стал слышен шум дождя. Мила прикрыла глаза и откинулась на сиденье. Но как только гиромобиль оказался рядом с центральной магистралью, Либер увеличил скорость и начал петлять.

— За кем теперь гонимся? — поинтересовалась Мила, открывая глаза.

— Гонятся за нами. Думаешь, те полицейские обо всем забыли?

— Но они едут на первый ярус, — заметила посланница, выглядывая в окно.

— И в этом наше счастье, — ответил Либер, сворачивая на главную дорогу.

Иномирец тихо сопел, прислонившись к сиденью Милы. Камни на поясе подмигивали синими отсветами, постепенно терявшими яркость. Дотронувшись до одного из них, Мила ощутила, как из камня уходит тепло.

«Интересно, если бы не заговор и появление эмоциоников, все мои дни были бы такими? — подумала она, проводя по матовым граням. — Патрулирование улиц, отлов иномирцев, игра в прятки с местными стражами порядка, доклад на базу посланцев». По спине побежали мурашки. Именно такую жизнь Мила представляла, когда оказалась в Ордене.

— Кстати, я наконец-то понял, почему тебя взяли в Орден. Ты вроде не из Желтого мира, а способности потрясающие, — Либер даже присвистнул.

Мила отдернула руку от пояса иномирца. «Надо же было так нелепо себя выдать! Теперь Либер знает о моей силе!». Она заерзала в кресле, не зная, что ответить.

— Не переживай. Я тоже особенный, знаешь ли. Не такой, как другие желтомирцы.

— Ты про талант к метанию игл?

— Нет, про сущности внутри меня.

Мила чуть не поперхнулась воздухом.

— Ты их чувствуешь, верно? — голос Либера наполнила печаль. — Я не могу пока сказать, как они проникли внутрь меня. Но их существование причиняет ужасную боль. Голову будто раздирают на части. Как и сердце.

— Мне жаль, — Мила замолчала, поразившись тому, с каким сочувствием заговорила.

— Прости за тот, кхм, трюк. Я не хотел. Это они. И принца я не хотел оскорблять. Это они. Их несколько. Все разные.

Дождь стих. Серые облака начали расходиться, и солнечные лучи быстро прорезали в них дыры.

— Наверное, ты подумала, что у меня раздвоение личности. Я прав?

Мила вздохнула. В голове было одновременно и слишком много мыслей, и ни одной.

— Я вообще не знаю, что о тебе думать.

Гиромобиль перестроился в крайний правый ряд и съехал на ветку второго яруса.