Мечник

Хотя насчет звонка — идея здравая. Убеждать простых исполнителей в нецелесообразности отданного им приказа — дело безнадежное. Вот если бы убедить отдавшего приказ… Но станут ли в Тайной страже слушать меня, Пайруса, Висту или кого-то еще из учеников? Да с чего бы? Директора Дитриха? Пожалуй. Но на результат это вряд ли повлияет. Уж наверняка у клана Утреннего Инея побольше влияния было, чем у директора школы волшебства, и то ничего не вышло. Нет пока среди моих скудных знакомств в этом мире такого, какое могло бы повлиять на решение магистра Тайной стражи. А что можно было бы сделать в таком случае в том, другом мире? Разворошить общественность, привлечь к проблеме внимание максимального количества людей? Да как-то сомнительно. Там расчет на волну возмущения, которая должна дойти до условного прокурора, губернатора или президента, а здесь-то до кого? До императора или кто там сейчас за ребенка на троне решения принимает? Но ведь с большой долей вероятности решение принималось на самом верху, это не частный каприз главы Тайной стражи. Да и социальных сетей здесь нет и пока даже не намечается.

Единственно, что можно попробовать, — так это придать вес нашей позиции массовостью. Одно дело, когда за человека просят отдельные люди, и совсем другое, когда его поддерживает толпа. Хотя бы толпа начинающих волшебников.

— Слушай, Пайрус, — задумчиво произнес я, прекращая ходить взад-вперед перед мерно раскачивающимся на лавочке другом, — а сколько у нас учеников в школе?

— Всего, со всех курсов? Человек двести наберется.

— А у этих, из Тайной стражи, пластина связи должна быть с собой?

— Конечно, это же Тайная стража!

— Идем! Сейчас мы с тобой будем сначала ораторами, а если получится, то и переговорщиками! — с этими словами я решительно направился к выходу. Само собой, Пайрус последовал за мной, засыпая меня на ходу тысячей вопросов.

Мы быстро пересекли пустынный вестибюль и через практически пустую в этот час обеденную залу попали на задний двор, где слонялись без дела кучки учеников младших курсов. Вообще-то они сейчас должны быть на занятиях, но, видимо, исключительная ситуация потребовала присутствия в администрации школы всех учителей, вот младшенькие и оказались предоставлены сами себе. Что ж, так даже лучше.

Мужское общежитие мы нашли бурлящим от обсуждения горячих новостей. Впрочем, новость-то была одна, а вот слухов, которыми она обрастала с невероятной скоростью, было хоть пруд пруди. Тем не менее все взоры сразу обратились к нам как к возможным поставщикам новой информации.

— О, Кейлор, Крин! Что скажете⁈

— Скажем-скажем, — обнадежил я народ, таща Пайруса за собой, — не отставай!

Внаглую взгромоздившись на стол, мы оказались над удивленно замершей аудиторией.

— Ну что, господа будущие великие маги, полагаю, уже все знают, что случилось?

— Да! — раздался в ответ нестройный хор голосов.

— И что вы об этом думаете?

На этот раз голосов было гораздо меньше, и звучали они настолько невпопад, что разобрать что-либо было решительно невозможно.

— Понятно, — заявил я, хотя как раз здесь все было максимально непонятно. На самом деле так было даже лучше, поскольку я мог спокойно развернуть разговор в нужную сторону. — Мы вот с Пайрусом пришли примерно к такому же мнению. Что там натворил клан Утреннего Инея, мы понятия не имеем, ориентироваться на слухи нет никакого смысла. Но мы точно знаем, что Кайя Анлон три года была здесь, в школе. Ведь так?

— Она ни разу не уезжала на каникулы, потому что слишком далеко, — наконец-то подключился к игре Пайрус.

— Вот именно! То есть, что бы там ни натворили ее родичи, она к этому отношения иметь не может! Кайя была все это время с нами в школе, и мы все можем это подтвердить!

— А кто нас спросит-то? — громко, так, чтобы его услышали самые дальние ряды, поинтересовался Анхель Молар.

— Анхель, поправь меня, если я вдруг скажу что-то не то. Мы все тут маги, так сказать, будущая элита Энрата, и будем служить империи ничуть не хуже приехавших к нам агентов Тайной стражи. Так что спросят нас или не спросят, а к голосу нашему прислушаются, если мы его подадим. Потому что можно не послушать меня, Пайруса или тебя, но, когда сразу две сотни волшебников поручатся за своего товарища, — такое проигнорировать не получится. При этом мы не сделаем ничего предосудительного, просто сообщим Тайной страже важные сведения. Вероятно, это не поможет Кайе, но и хуже точно не сделает. Так что весь вопрос только в том, волшебники мы из известной на весь мир Второй имперской школы магии или стая трусливых собак? Будем мы стоять друг за друга горой или забьемся каждый в свою норку?

— Если бы такое несчастье случилось с любым из нас, — вклинился в разговор Пайрус, как только я взял передышку, — Кайя, не задумываясь, пришла бы на выручку!

— Это точно! — подхватил я. — Скажи, Анхель, разве это не так?

— Пожалуй, что так. На это бы у нее хватило глупости, — после секундного раздумья нехотя кивнул головой Молар, а я тут же ухватил за рукав друга, дернувшегося было на своего соперника в любви. Только драки нам тут сейчас не хватало!

— Глупости ли, смелости или чувства справедливости — какая разница? Она бы сделала это. Так неужели мы побоимся всей толпой прийти к директорскому балкону и заявить о невиновности нашей соученицы? Разговаривать в администрацию пойду я, вам нужно будет просто постоять внизу и подать общий голос, если понадобится. Так что скажете, парни? Маги мы или твари дрожащие?

Никогда я не был мастером манипулирования общественным мнением, но старался как мог. Понятное дело, что не совсем честно было вот так брать «на слабо» своих товарищей по учебе, старательно преуменьшая риски и взывая к их чувству гордости. Но что было делать? Именно в массовости поддержки был наш единственный шанс помочь Кайе. Еще бы уметь говорить связно, а не так коряво, как вышло у меня, но тут уж как могу. Что поделать, не оратор я, совсем не оратор…

В общежитии повисла тишина, я почти физически ощущал, как заворочались шестеренки в головах молодых людей. Вот он, самый волнительный миг, когда решается: быть или не быть, и чаши весов судьбы замерли в нерешительном равновесии.

— Да что с тобой, Анхель? — вдруг удивленно спросил у Молара Адальк Гиверс. — Я бы за свою девушку и на карету Тайной стражи нападение организовал!

— Она больше не моя девушка, мы расстались, — недовольно буркнул Анхель.

— Ну и дурак! — в сердцах воскликнул Адальк в адрес своего дружка. — Лично я иду!

— Подождите! — неожиданно снова подал голос Анхель. — Тео, ты говорил про две сотни человек, но это вместе с девчонками. А если они не согласятся?

— Так я сейчас пойду и спрошу, — заявил я, спрыгивая со стола, — дайте мне минут пять.

За мной увязался не только Пайрус, что было естественно, но и, на удивление, Адальк. Мы быстрым шагом преодолели расстояние, разделяющее два крыла здания, в которых располагаются мужское и женское общежития. Что характерно, бесцельно слоняющихся учеников младших курсов на улице практически не осталось: заслышав гул голосов проходящего митинга, мальчики поспешили вернуться в нашу «общагу», а девочки забегали в свою половину прямо перед нашим носом.

В результате уличная дверь за ними оказалась распахнута настежь, но в тамбуре привычно дежурил один из младших служащих школы Тристан Нуо.

— Сюда нельзя! — грозно сдвинув брови, заявил дежурный, преграждая нам дорогу.

— Нам срочно по очень важному делу! — заявил я. — Пробудем внутри не более пяти минут.

— Вы знаете правила!

— Убирайся к демонам со своими правилами! — рявкнул Адальк Гиверс, решительно отодвигая опешившего служащего в сторону.

Не теряя времени даром, мы тут же просочились в освободившийся дверной проем и очутились в запретном для нас прежде помещении женского общежития.

Вопреки моим ожиданиям, выглядело оно практически точной копией нашего школьного жилья с той лишь разницей, что спальная часть была разделена на несколько частей холщовыми занавесками. Впрочем, это сейчас не имело никакого значения — перед нами было помещение общего пользования, где обычно готовились заданные на дом уроки, то есть именно то, что нужно. Потому что большая часть наших соучениц женского пола находились в этот час именно здесь.

— Привет, девочки! — провозгласил я, повторяя трюк с запрыгиванием на стол. Пайрус и Адальк последовали моему примеру.

— Совсем обнаглели⁈ — пискнула было какая-то пигалица из младших классов, но на нее тут же шикнули старшие девушки, заставляя умолкнуть.

— Приносим свои извинения за вторжение, но обстоятельства не оставили нам шансов! — продолжил я, обводя как-то быстро притихшее помещение внимательным взглядом. Где же Виста? Очень хотелось поймать ее взгляд и хотя бы так попросить поддержки. Очередной не очень честный трюк я заготовил, но кто знает, как пойдет дело? Это же девчонки, от них никогда не знаешь, чего ожидать. Ага, вон она стоит у окна, привалившись плечом к стене и скрестив на груди руки, черные брови приподняты в удивлении, в глазах — невысказанный вопрос. Как жаль, что мои способности ментального контакта ограничиваются лишь некоторыми видами пернатых, и сколько я ни пытался настроиться на обмен мыслями с товарищами, ничего путного из этого не вышло. Тем не менее речь я продолжил, глядя своей девушке прямо в глаза и отчаянно посылая ей безмолвные сигналы о помощи. — Вы все знаете, что случилось сегодня в нашей школе, потому повторяться не будем. Хотим только заметить, что Кайя Анлон три года провела здесь, с нами, всегда была на виду и просто не может быть замешана ни в каком заговоре. Мы только что обговорили этот вопрос в мужском общежитии и пришли к выводу, что обязаны пойти на площадь к администрации и заявить об этом представителям Тайной стражи. Но, честно говоря, без вас нам это делать страшновато. Не составите ли компанию мужской части нашего дружного школьного коллектива?

Плевать, что мои слова про страх действовать без девушек были неприкрытой лестью, а про дружный коллектив и уже принятое решение парней идти к директорской — ложью. Вне всякого сомнения, случай был таким, что цель оправдывала средства, так что никаких угрызений совести у меня не было и в помине.

— А если дело выгорит, всех приглашаю в ближайшую субботу в «Грот»! Будем всю ночь веселиться за мой счет! — неожиданно провозгласил Адальк, повергнув женскую аудиторию в состояние легкого шока.

— Тогда вообще нет вопросов, — раздался в повисшей на миг тишине голос Висты, — идем, а то мужики без нас все испортят!

Больше никого ни в чем убеждать не пришлось. Боюсь, что раздавшийся вслед за этими словами взрыв восторга был слышен не только в мужском общежитии, но и в администрации школы. Толпа девушек практически вынесла нас на улицу, и я с трудом успел шепнуть Пайрусу, чтобы бежал в наше общежитие сообщить об успехе миссии.

— А ты ловкач, — прокричал мне в ухо Гиверс, — пусть теперь парни попробуют не пойти!

— Неизвестно, как повернулось бы дело без твоего трюка с «Гротом»! — с усмешкой ответил я.