Целительница из другого мира

Глава 5

Когда я вырываюсь из крепких объятий тьмы, поглотившей меня после череды долгих разрозненных воспоминаний Ариеллы, то оказываюсь совершенно одна в комнате.

Алма, которая, как я теперь знаю из воспоминаний Ари, является няней, отсутствует. В комнате царит полумрак. Единственный источник света – восковые свечи. Их всего пять штук, но света они дают достаточно, чтобы рассмотреть всё вокруг.

Первым делом я прислушиваюсь к себе. Отмечаю лишь легкую усталость и голод, в остальном же чувствую себя превосходно. Ничего не болит. Голова не шумит. В глазах не двоится.

Наблюдения радуют, теперь я могу спокойно обдумать ситуацию, в которой непонятно как оказалась.

Я каким-то невероятным мистическим образом оказалась в другом мире – это факт. Никаких сомнений. Воспоминания Ариеллы не могут быть плодом моего больного или травмированного лестницей воображения. Я бы просто не смогла такое придумать. Те чувства, что я в полной мере испытала наравне с настоящей Ариеллой, реальны. До сих пор отголоски заставляют моё сердце сжиматься от жалости и обиды за по сути незнакомую мне девушку. Ведь кроме внешности нас с дочерью графа ничто не объединяет. Мы совершенно разные.

Ари – тихая, закомплексованная, ранимая и очень одинокая. Была такой. Арина же всегда могла за себя постоять. Я не склочная или дерзкая. Нет, я отношусь к спокойным и уравновешенным людям. Но только до тех пор, пока кто-то не пытается меня обидеть или задеть. Также я могу выйти из спокойного состояния из-за несправедливости. Никогда не могла спокойно смотреть, как кого-то незаслуженно обижают или унижают. Из-за этого в свое время не раз вступала в драки в школьные годы, защищая более слабых детей.

Я считаю себя борцом. Готовым сражаться, отстаивать свои права и убеждения до последнего вздоха. Ари же была слабой. Она не хотела бороться… А может, просто устала бороться… Не видела смысла. Ведь в конечном счете после всего пережитого она сдалась. Если верить словам няни, то Ари покончила с собой.

В моей голове до сих пор не укладывается, как она могла так поступить. Нет ничего ценнее жизни. Ничего! Так почему Ариелла так поступила? Что её на это сподвигло? Ответа у меня нет. Пока нет. Но я настроена узнать. Возможно, в этом мне помогут воспоминания самой Ариеллы, а может, придётся спросить о причине Алму. Она должна знать, почему её подопечная пошла на такой отчаянный шаг.

Почему-то для меня было очень важно понять, почему Ариелла лишила себя жизни.

Потом, я узнаю это потом… А сейчас мне нужно обдумать, что делать дальше. Как вернуться домой.

То, что я попала в другой мир, я приняла легко. Возможно, причина в воспоминаниях Ариеллы. А может, у меня просто такая крепкая психика оказалась. Неясно. Но как бы странно это ни было, приближения истерики я не чувствую.

Да мне страшно от неизвестности. Как абсолютно нормальный человек я опасаюсь нового незнакомого мира. Чужих людей, живущих по другим законам. Но впадать в истерику и захлебываться слезами не планирую. Слезами делу не поможешь. Надо включать голову и думать. Думать, как быть, что делать и как вернуться домой. А воспоминания, полученные от Ари, мне помогут продержаться до возвращения в свой мир. Никто не должен знать, что я не Ариелла Белфрад.

Первым делом мне предстояло структурировать и хорошенько обмозговать чужие воспоминания. Потому что сейчас в моей голове была каша из смешанных воспоминаний Ариеллы и Арины.

Я так глубоко ухожу в себя, что не сразу замечаю, как в комнату входит девушка. Воспоминаний о ней у меня нет, но если судить по заношенному, потёртому, хоть и вполне опрятному платью, то девушка, что сейчас испуганно замерла возле двери, является служанкой.

– Госпожа, простите… Я думала, вы отдыхаете, поэтому не постучалась… – опустив глаза в пол и прижав к груди глиняную кружку, тихо произносит девушка.

– Все в порядке, – все еще хриплым голосом отвечаю служанке. – Зачем ты пришла?

Кажется, мой голос звучит дружелюбно, но девушка отчего-то вздрагивает и сжимается. Её поведение так меня удивляет, что я, не сдержавшись, спрашиваю:

– Ты что, боишься меня?

Девушка бросает на меня быстрый опасливый взгляд. Секунду молчит, а потом отвечает:

– Вас – нет.

– А кого боишься тогда?

Что девушка боится, видно невооруженным взглядом. Её почти трясёт от страха и напряжения.

– Графа… и вашего брата, – еле слышно отвечает служанка.

А я облегченно выдыхаю. Почему-то мысль, что Ари могла жестоко обращаться со слугами, вызывает в душе протест и неприятие.

– Их здесь нет, так что ты можешь расслабиться, – приподнявшись и положив подушку под спину, говорю ей. – Это мне? – указав глазами на кружку в ее руках, спрашиваю я.

Служанка снова вздрагивает и неуверенно кивает.

Надо же, как граф и его сынок запугали прислугу, что та готова в обморок упасть от страха. Недовольно поджимаю губы, представив, что в ближайшем будущем мне придется с ними общаться.

– Что там? – снова обращаюсь я к замершей девушке.

– Ле… лекарство, – с дрожью в голосе отвечает она и снова опускает взгляд.

В этот момент у меня появляется жажда. Так хочется пить, что я даже рада, что девушка пришла.

– Давай свое лекарство. Как раз пить очень хочется, – доброжелательно говорю служанке и протягиваю руку.

Девушка реагирует не сразу. Она, словно борясь с собой, неуверенно приближается ко мне и передает в руки кружку с зеленоватой, приятно пахнущей травами жидкостью.

Сделав глубокий вдох, жмурюсь. Всегда любила травяной чай. Дома частенько пила.

Я только подношу кружку к губам, собираясь сделать щедрый глоток, как служанка бросается ко мне и вырывает из моих рук кружку, при этом расплескав немного лекарства на постель.

– Что… что ты делаешь? – удивленно спрашиваю у неё.

– Нельзя… нельзя пить, – дрожа, как лист на холодном ветру, отвечает она.

Глаза девушки наполняются слезами, а губы начинают дрожать.

А у меня наконец просыпается инстинкт самосохранения, и начинают работать временно отказавшие мозги.

– Что в кружке? – строго, стараясь не выказать своего страха, спрашиваю у нее. – Яд? – задаю еще один вопрос, не дождавшись ответа.

Служанка, беззвучно обливаясь слезами, кивает. Страх липкой пленкой обволакивает мое тело, мешает свободно дышать. Но мне все же удается не потерять контроль и спросить:

– Кто?

Один вопрос, но такой важный. Просто жизненно необходимый. Я должна знать, кто собирался меня отравить. Точнее, Ариеллу, роль которой не по своей воли сейчас играю я.

– Я не могу… он… угрожал мне… Сказал, что если я не напою вас этим зельем, то он… он… – не в силах говорить, девушка начинает открыто рыдать.

Несмотря на то, что она собиралась выполнить чей-то приказ и отравить меня, мне становится её жалко.

– Просто назови мне имя того, кто приказал тебе меня отравить. Я должна знать. Ведь только так я смогу защититься. Я не выдам тебя, обещаю.

– Ваш… ваш брат, – сквозь всхлипы произносит служанка.

– Нияр? – не веря, переспрашиваю я.

Он, конечно, тот еще мерзавец, судя по воспоминаниям Ари, но поверить в то, что он собирался отравить сестру, плохо получается. Нияр – трус. У него смелости бы не хватило сестру травить. Да и за что? Что ему Ариелла сделала? Вся любовь отца досталась Нияру. Зачем убивать сестру, на которую и так всем плевать?

– Не понимаю… Зачем ему меня травить? За что? – вслух, не ожидая ответа от беззвучно ревущей служанки, рассуждаю я.

– Он ненавидит вас… С самого детства, – неожиданно говорит мне девушка.

– За что? Что Ари… что я ему сделала?

– Вы родились. Нияр не принял вашу матушку, а когда родились вы, его ненависть перешла на вас. Он ревновал графа к вам.

– Ревновал? – нервно усмехнувшись, спрашиваю я. – Граф всю мою жизнь относился ко мне как пустому месту. Ему нет до меня никакого дела. Я для него словно и не существую вовсе. У Нияра нет причин для ревности.

– Ошибаетесь. Графу есть до вас дело. Вы нужны ему живой. Вы наследница состояния вашей покойной матушки. Нияр уже не раз просил отца отправить вас в пансион, подальше из дома, но всегда получал отказ. Граф Белфрад не хочет выпускать вас из своего поля зрения. Хочет, чтобы вы были под его контролем. Нияр же думает, что отец не изгоняет вас из дома, потому что все-таки любит. Именно это его и злит.

Вот дела… Этого во всплывавших воспоминаниях Ариеллы не было. Может, она не знала про наследство, оставленное ей матерью? Или просто пока я об этом не вспомнила?

Иметь наследство в чужом мире хорошо. Просто замечательно, если бы только не одно большущее «НО». Я не имею права им распоряжаться до замужества. Да и после замужества право это перейдет моему супругу в виде моего приданого, которым он сможет распоряжаться на своё усмотрение.

Меня, конечно, возмущает такая несправедливость. Я современная девушка, привыкшая к самостоятельности. Зависеть полностью от кого-то – для меня унизительно. А в этом мире еще и опасно. Ведь граф имеет право распоряжаться жизнью дочери как ему угодно. Может выдать замуж за того, кого выберет сам. Может сослать в монастырь. А может и вовсе всю жизнь взаперти продержать, изредка выводя в свет, чтобы у людей не появлялись лишние вопросы. Ни одна из этих участей мне не по душе.

Законы нового мира мне не нравятся. От слова «совсем». Они очень сильно ограничивают права женщин, но все преподносится общественности под видом заботы.

Не пускают учиться – так зачем голову лишней информацией забивать? Выйдешь замуж, родишь наследников и будешь их воспитывать. И хозяйство вести попутно, чтобы скучать некогда было.

Работать женщине-аристократке и вовсе не пристало. Это позор для семьи.

Девица должна быть послушна, мила и молчалива. Вот главные качества хорошей жены.

Бред… А что насчёт мужчин? Какие у них обязательства перед женами? Очень сомнительные и свободные обязательства, я вам скажу.

Главное, достойно содержать жену, чтобы в свет было не стыдно вывести. А так жене можно изменять, можно поколачивать её время от времени, можно вообще не замечать. А если уж очень жена мозолит глаза, после рождения наследника можно сослать её в глухие места и забыть о её существовании.

Вот такая участь у женщин в этом мире… Нерадостная и не такая прекрасная, как может показаться на первый взгляд.

Исключение составляют только одаренные, коих среди женщин практически нет. Женщина-маг сразу попадает под покровительство короля, как только её дар пробуждается. И никто, кроме короля, не может больше решать её судьбу. Таких женщин берегут, ценят, уважают. Они в почете. Им достаются лучшие мужья. Самые знатные. Те, кто важен для королевства.

Даже если девушка не является аристократкой по рождению, пробудись в ней дар, она может возвыситься даже над принцессой, если та родилась без капли магии.

Воспоминания о законах нового мира вызывают желание плеваться и шипеть. Даже то, что в этом мире, как оказалось, есть магия, не впечатляет. Мне-то от этого ни холодно ни жарко. Во мне магии неоткуда взяться. Я не из этого мира вообще.

Эх… наших бы феминисток сюда, они бы устроили тут революцию! Доступно бы объяснили, что женщина создана не только для удовольствия мужчины и продолжения его рода.