Дикие (15 глав)

– Господи, как спать-то хочется! – томно застонала Настя. – Который час? -

И взглянула на свои ручные часы.

– Ничего себе! Еще только без четверти шесть! Я и чувствую, что у меня глаза слипаются!

Валерия зевнула и съежилась от озноба, однако, посмотрев по сторонам, подбодрила подругу.

– Ничего, Настюша, потом выспимся, вставай, ведь уже совсем расцвело.

Выбравшись из машины, девушки начали приводить себя в надлежащий вид, а потом принялись и за молодых людей. Настя нахлобучила Алексею зеленую матерчатую шапку, отороченную по краю пестрой каймой, почти на самый глаз.

– Ну что, Марийка, так пойдет? – обратилась она за советом к девушке.

Марийка отрицательно покачала головой, а потом, осмелев, сама подошла к Алексею и натянула ему шапку не на левую бровь, а на правую.

– Вот так наши ноне носят! – сказала она.

– О, Марийка, да ты классно разбираешься в моде! – подшутил над ней Алексей.

А Игорь, тем временем, с помощью Валерии старательно приклеивал себе бороду и усы.

– Не шевелись! – командовала Валерия, прилаживая непослушный ус, – а то опять получится криво, как в прошлый раз.

Игорь благодарно ей улыбнулся. – Слушаюсь и повинуюсь, – и театрально замер в неподвижной позе.

После того, как наши путешественники окончательно перевоплотились в крестьян и замаскировали машину, Игорь скомандовал всем присесть на дорожку.

– Ну, как говориться, с богом! – напутственно произнес он, и проворно вскочив на ноги, накинул на плечо свою котомку.

Утреннее июльское солнце уже вовсю поработало, разбросав свои яркие лучи по всему небосводу, когда молодые люди вышли из леса, и в тот же миг как на ладони перед ними раскинулась во всей своей красе златоглавая столица семнадцатого столетия. Купола многочисленных церквей и колоколен причудливых композиций, обтянутых мягкой, позолоченной жестью, возвышающиеся в горделивой, царственной позе над более низкими строениями из камня и дерева, на все лады заиграли своими переливчатыми красками.

– Господи! – воскликнула Валерия, пораженная таким небывалым изобилием играющей на солнце позолоты, и в изумлении остановилась.

– Неужели это и впрямь Москва?!

– А красотища-то какая! – восхищенно вторила ей Настя. – Словно какой-нибудь сказочный золотой городок из волшебного мультика!

Марийка тоже остановилась и с удивлением воззрилась на восхищенные лица своих новых подруг.

– Чему они так дивятся? – недоумевала она. – Уж коль они божьи люди, неужто не насмотрелись на Москву с неба?

– Что, классно? – спросил у девушек Алексей. – Теперь понятно, почему я хотел вытащить вас из машины?

– Но тогда было еще совсем темно и мы не смогли бы увидеть ее такой, как теперь. – Ответила ему Валерия.

– Тогда в ней тоже была своя особая предрассветная прелесть, а вы, сони, ее проспали!

Алексей, отвернувшись от девушек, достал из своей котомки маленькую видеокамеру.

– Можешь не стараться – посоветовал ему Игорь – эта камера отсюда ничего не возьмет, надо подойти поближе.

– Ну, так пошли скорей! – ответил ему молодой человек.

Через несколько минут они добрались до первой крепостной стены, которой был обнесен деревянный, или по – другому, земляной город. Он был неким началом Москвы, своеобразной точкой отсчета и представлял, в основном, деревянные жилые кварталы, разделенные между собой лугами, пустырями и все теми же бессменными церквями, часовнями и колокольнями. В этой части города проживала основная часть ремесленного населения, которая производила различные бытовые изделия и платила, пожалуй, самые многочисленные налоги.

С трепетом в сердце Игорь приблизился к широким деревянным воротам Ямской слободы, охраняемым четырьмя стрельцами, стоящими попарно по обе стороны, и мимолетно взглянул на Валерию, которая шла рядом с ним. Девушка шагала не очень уверенно, а лицо ее было напряженным и бледным. Игорь понял, что она тоже волнуется. Он подошел к ней поближе и взял за руку, а Валерия, в свою очередь, взглянув на него, прочла в его глазах те же трепетные чувства, которые испытывала сама и с пониманием улыбнулась. Затем они первыми, рука об руку, прошли через ворота и остановились, дожидаясь остальных.

– Ну что, снял стрельцов? – спросил Игорь у Алексея, кивком указывая на скрытую мини-камеру, которую молодой человек примостил в широком рукаве своей цветастой рубахи.

– Думаю, да. – ответил Алексей не вполне уверенно.

Игорь вопросительно на него взглянул.

– Ну, я поводил ею совсем немного. – Объяснил Алексей, – мне почему-то показалось, будто стрельцы нас пристально рассматривают.

– И правильно сделал! – похвалил его Игорь, – нам вовсе не стоит рисковать и обращать на себя внимание!

Он поочередно прошелся взглядом по лицам своих друзей и ухмыльнулся.

– Ничего удивительного! Напряжение на ваших физиономиях очень даже бросается в глаза, и стрельцы, конечно же, обратили на это внимание. У них глаз наметан! Расслабьтесь, ребята, пока все идет отлично! – Игорь задорно подмигнул своим друзьям.

В это время зазвонили колокола под куполом расположенной недалеко от ворот деревянной церквушки, и наши путешественники все как один вздрогнули от неожиданности. Вторя им, как по эстафете, колокольный звон зазвучал со всех сторон!

– Боже мой! Как здорово! – восхищенно воскликнула Валерия.

– Марийка, они всегда так звонят?

– Ноне особенно – сообщила Марийка. – Воскресный же день, вот служба во всех церквях и начинается!

Сопровождаемые колокольными перепевками, они двинулись вперед, сливаясь с общей массой уже проснувшихся к этому часу жителей, спешивших по своим делам, – на службы в церкви или часовни, а возможно и на торг, в качестве покупателей или продавцов, но только не на работу. Воскресный день считался праздничным днем, и люди средневековья, как и водится, отдыхали.

Валерия, которую Игорь все еще продолжал держать за руку, смотрела по сторонам расширенными от удивления глазами. Одежда рабочего люда, который населял эту окраину Москвы, отличалась от одежды крестьян, к которой, худо-бедно, уже привык ее глаз. Она с интересом рассматривала темные кафтаны проходящих мимо мужчин и платья женщин, поверх которых также были надеты легкие нарядные кафтаны, доходящие им до колен.

Головы женщин – горожанок, тоже были покрыты платками, но завязывались они под подбородком, а не сзади, как у крестьянок. И Валерии самой тут же захотелось перевязать свой платок таким же образом, ибо у нее каждую минуту создавалось впечатление, что узел, завязанный сзади, непременно развяжется и ее платок, накинутый на жесткий кокошник, свалится с головы, незамедлительно продемонстрировав всем встречным первоклассное «каре», сделанное как раз перед самым отъездом.

Среди прохожих попадались и такие, которые были одеты более богато. Их платья и кафтаны были расшиты всевозможными узорами, а иные выполнены из добротного тонкого сукна и оторочены золотистой парчой. На ногах они носили не калиги, а короткие нарядные сапожки с узкими мысами, зашнурованные сбоку.

Все это красочное многообразие нарядов перемежалось красными кафтанами стрельцов с золотыми пуговицами, мелькавших то тут, то там среди толпы.

Они продвигались вглубь земляного города по широким улицам, мимо деревянных домов, в основном одноэтажных, обнесенных высокими заборами, из-за которых виднелись одни лишь только крыши строений. Сквозь решетчатые щели заборов угадывались сады и огороды, а также всевозможные надворные постройки.

Их путь пролегал мимо церквей, к которым вереницей валил народ, и мимо общественных казенных зданий, хоть изредка, но все же встречающихся в этой части города.

Затерявшись среди толпы, и сбросив с себя напряжение, по совету Игоря, Алексей беспрестанно снимал все, что находилось вокруг, а девушки, углядев в толпе то или иное зрелище, достойное их внимания, тут же заставляли его «поводить рукавом», оспаривая для себя первенство по значимости увиденного.

– Смотри, Алешка, – дернула его за рукав Настя – смотри! – И указала рукой в сторону небольшой часовеньки, возле которой собралось несколько человек, а перед ними странным образом, буквально кривлялся на разные лады какой-то человек в грязных лохмотьях.

– Это юродивый, – сообщила Марийка, заметив удивление на лицах своих попутчиков, и перекрестилась, слегка поклонившись калеке издалека.

– Точно! – подтвердил Игорь. Таких в это время было пруд пруди.

Алексей тут же снял чумазого пророка, к которому прикасались люди, после чего крестились и шептали молитвы себе под нос.

Далее Валерия увидела небольшую церквушку шатрового типа неописуемой красоты, и тоже попросила Алексея запечатлеть ее на память, а потом она увидела, как высокий чернобородый мужик, стоящий почти у самой дороги, судя по одежде, нищий, просил подаяние у прохожих.

– Ну, таких и в наше время хватает! – возразил Алексей.

– Я хочу ему что-то подать! – не унималась Валерия – а ты это снимешь! Ты только подумай, Алешка, что тебе доведется запечатлеть! Твоя сестра преподносит подаяние живому средневековому нищему!

И она, проворно сбросив свою котомку с плеча, тут же запустила в нее руку.

– Господи, что же ему подать? – девушка, растерявшись, посмотрела на Игоря. – Похоже, у нас ничего подходящего не найдется.

– А ты подари ему свой телефон, – пошутил Алексей. – Приколись, а, Валерка! Здесь уж точно будет на что посмотреть!

– Между прочим, это классная идея – тут же воодушевилась Настя. – Давайте подадим ему что-нибудь свое, ну, например, шоколадку или чипсы, или жвачку, на худой конец, а потом отойдем в сторону. А ты, Алешка, запечатлеешь, как он на это отреагирует.

– Точно, – воскликнула Валерия! – Тут уж будет чему удивиться!

– Порезвиться захотелось?! – устыдил их Игорь.

– А, что, нельзя? – сникнув, спросила Валерия.

Молодой человек махнул рукой, не желая ее огорчать.

– Ну, что ж, валяйте!

Настя, покопавшись в своей котомке, извлекла оттуда два «сникерса», услужливо предложив шоколадку Валерии.

Алексей покачал головой.

– Он ведь мужик, так подайте ему что-нибудь мужицкое!

– Интересно, что? – спросила Настя.

– Ну, я не знаю! Может мою зажигалку?

– А ты потом подойдешь к нему и покажешь, как ею пользоваться? – засмеялась Валерия, – а вдобавок и сигареткой угостишь?

– Можно подумать, что ты сам шоколад не любишь! – принялась отстаивать свою идею Настя.

– Ну, ладно, ладно, люблю!

Валерия извлекла из кармана белый носовой платок и увязала обе шоколадки в узелок. Отделившись от своих друзей, подошла к просящему подаяние и протянула ему свой сверток.

Угрюмый человек взглянул на нее, немало удивившись. В основном, прохожие одаривали его мелкой монетой, или краюхой хлеба. Однако, спустя минуту, удивление на его лице сменилось заискивающей улыбкой благодарности. И, пожелав Валерии всех благ Господних, нищий перекрестился, взяв подаяние. Девушка тут же отошла в сторону и остановилась, продолжив свои наблюдения с противоположной от друзей стороны, так, чтобы нищий ее не видел.