Неистинная

Глава двенадцатая. Суд

Айрин Вилиус

В зале для судебных заседаний, как обычно, было немноголюдно. Сам судья Воган Ашериус сидел на кафедре, на небольшом возвышении, отделённом от остального зала. Там же, рядом с судьёй, расположился секретарь заседания — молодой нетитулованный парень.

Этот зал, в который я приходила уже не в первый раз, всегда немного напоминал мне театр из-за двух рядов кресел — по правую руку от судьи полагалось сидеть истцу и его представителям (то есть мне), а по левую — ответчику. С отцом всегда приходил его законник, пожилой аристократ с длинным носом и короткими тёмными волосами, которые топорщились, как иголки у ежа. Он был отличным специалистом, не сомневаюсь, что Алан Вилиус платит ему достойные деньги, но даже я чувствовала, что симпатии этого аристократа не на стороне отца, что уж говорить о судье. Впрочем, вряд ли это было связано с хорошим отношением ко мне, скорее с тем фактом, что айл Вилиус постоянно вставлял палки в колёса работе своего защитника. Отец ведь и сам был законником, подозреваю, что он считал, будто знает и понимает всё лучше остальных, поэтому советов почти не слушал. Как часто любил повторять маэстро: «Амбиции способны не только помочь, но и навредить, особенно если они чрезмерные».

Кроме судьи, отца и его защитника в зале находился мой законник — ещё один неаристократ, знакомый маэстро, естественно. Звали его Карл Касиди, и этого человека я видела только на заседаниях — в другое время мы связывались друг с другом по браслету, если была необходимость. Но чаще всего Карл говорил не со мной, а с Говардом. Именно маэстро был главным в этом деле, не я.

— Добрый день, уважаемые айлы, — поздоровалась я со всеми и прошла на своё место в первый ряд, перед кафедрой судьи. Ашериус, очень пожилой седоволосый маг с лицом, испещрённым морщинами, с обвислыми щеками и мешками под глазами, внимательно посмотрел на меня, отчего-то хмыкнул и впервые поздоровался — обычно он всегда молчал:

— Добрый, айла Вилиус. У вас спектакль сегодня вечером?

Судья никогда не спрашивал меня ничего, что не касалось бы собственно заседания, поэтому я изрядно удивилась. И осторожно ответила:

— Да, конечно. Я не играю только по четвергам и воскресеньям.

Хотелось поинтересоваться, почему он спросил, но я решила промолчать, чтобы не выглядеть глупо. Мало ли, действительно, почему можно спросить у актрисы про театр? Вдруг он собирается на наш спектакль?

А Ашериус между тем продолжал:

— Моя внучка увлекается театральными постановками, но раньше она ходила только в Императорский театр, «Арбалет» и «Театр Бернадет». А теперь решила купить билет к вам, но оказалось, что их нет в продаже. Ни одного на ближайший месяц. Может, вы сможете поспособствовать и помочь ей попасть на постановку?

— На какую конкретно? — спросила я, испытывая желание прочистить уши. Может, у меня слуховые галлюцинации?

А-а-а! Поняла! Этот интерес аристократии к нашему варьете наверняка вызван слухами про мою связь с Арчибальдом. И тем, что его высочество ходит на наши постановки. В театре столкнуться с ним, скорее всего, гораздо проще, чем где бы то ни было ещё.

Ох, Защитница! И почему от одной мысли о том, что Арчибальд может увлечься какой-то другой девушкой, я чувствую себя так, словно меня ударили чем-то тяжёлым по голове? И больно, и тошно.

— На любую, — продолжал судья, — но желательно на «Чудовище». Мою внучку заинтересовал сюжет этой пьесы.

«Чудовище» мы играли как раз сегодня. На него и без Арчибальда билеты было не купить — самый популярный наш спектакль. Но я точно знала, что маэстро всегда держит одну небольшую ложу на балконе для каких-то своих друзей и знакомых, и не каждый день она была занята.

— Хорошо, я постараюсь помочь.

— Ну вот и отлично, — кивнул Ашериус и резко переключился от темы спектаклей к нашему с отцом делу. — Айл Вилиус, суд тщательно изучил переданный вами документ и все свидетельства против вашей дочери Айрин Вилиус. На основании переданных ею доказательств суд сделал вывод, что всё, о чём вы пишете в претензиях, является ложью.

Я покосилась на отца и едва не улыбнулась, заметив, как он оторопел, услышав это утверждение судьи. Не ожидал? Удивительно, а я-то думала, что он давно в курсе содержания справки из Императорского госпиталя.

— Позвольте! — воскликнул Алан Вилиус, вскакивая с кресла. — Но о каких доказательствах идёт речь?..

— Вы можете ознакомиться с ними, — Ашериус кивнул секретарю, и парень тут же встал, держа в руках какую-то бумагу — скорее всего, копию моей справки, — подошёл к отцу и передал её ему, после чего вернулся на место.

Читая заключение главврача, айл Вилиус багровел, наливаясь кровью. Казалось, что покраснели даже белки его глаз. И, когда он поднял голову от бумаги, впихнув её своему законнику, и посмотрел на меня, мне почудилось, что от злости отец сейчас начнёт дымиться.

— Я уверен, это подделка! — рявкнул он, глядя на меня с ненавистью. — Не может эта шлю…

— Я бы попросил не выражаться в зале суда, — перебил его Ашериус. В отличие от моего отца, судья выглядел, как всегда, абсолютно спокойным. — Мы проверили подлинность документа, он настоящий. Кроме того, Брайон Валлиус подтвердил своё свидетельство. Как я уже говорил, суд пришёл к выводу, что ваши показания против дочери, айл Вилиус, являются ложными. Однако у нас нет ясности в вопросе о том, были ли вы введены в заблуждение намеренно свидетельствами перечисленных в вашей претензии людей или действовали по своей инициативе. Желаете составить встречную претензию за лжесвидетельство? В таком случае ваших информаторов оштрафуют.

— Не желаю, — буркнул отец, нахохлившись, как злая ворона. Он и был бы похож на ворону, если бы не русые волосы и светло-голубые глаза под низко нависшими бровями. — Демоны с ними. Что теперь?

— Теперь суд удаляется на… — начал говорить Ашериус, но не договорил — двери зала заседаний неожиданно распахнулись, и кто-то за нашими спинами громко воскликнул:

— Его высочество Арчибальд!

.

Я замерла, испытывая почти непреодолимое желание вскочить с кресла, чтобы срочно увидеть его высочество. Как удержалась, сама не знаю, но для этого мне пришлось вцепиться руками в подлокотники и изо всех сил сжать их.

Однако я всё же оглянулась, но это было не так страшно — в зале оглянулись все, кроме судьи и секретаря, которые сидели лицом ко входу.

Арчибальд шёл по проходу, прямой и спокойный, абсолютно невозмутимый, почему-то без сопровождения. Он не смотрел ни на кого, кроме судьи, что находился прямо перед ним — и Ашериус вдруг начал вставать из-за стола. Не успела я понять, что судья просто намеревается поприветствовать его высочество, как полагается по этикету — стоя кивнуть (в случае с аристократом) или поклониться (для нетитулованных и обычных людей), когда Арчибальд негромко произнёс:

— Не нужно. Садитесь.

Мурашки побежали по позвоночнику — я никогда не слышала у его высочества такого голоса. И дело было не только в родовой силе, которая, казалось, подогревала воздух в помещении зала суда, но и в самом звучании голоса Арчибальда. Со мной он всегда говорил с ласковой теплотой и совсем не властно, у меня никогда не возникало ощущения, что рядом находится представитель семейства Альго, принц и правая рука императора.

А вот сейчас — возникло.

— Чем обязаны, ваше высочество? — с уважением поинтересовался Ашериус, глядя на Арчибальда отчего-то с удовлетворением, будто был доволен тем, что он пришёл на суд.

Кстати, а зачем он сюда пришёл?..

— Я желаю выступить в качестве свидетеля, — сообщил Арчибальд, и я безмерно удивилась, а рядом со мной кашлянул Карл. — Но, так как моя информация является конфиденциальной, хотелось бы сделать это в присутствии только вас, айл Ашериус, а также непосредственных спорщиков по делу — Айрин Вилиус и Алана Вилиуса.

— Суд даёт разрешение, — быстро кивнул Ашериус, и я нервно усмехнулась — естественно, это была формальность, кто бы мог не позволить члену семьи Альго выступить свидетелем, пусть даже и в закрытом формате. О чём именно Арчибальд собирается говорить, я не знала, но не сомневалась, что эта информация будет в мою пользу. Может, он нашёл то, что поможет мне наконец выиграть дело и забрать Рори к себе? — Прошу секретаря и защитников временно удалиться из зала.

Мужчины поднялись с кресел и направились к выходу, только Карл, перед тем как покинуть помещение, наклонился и шепнул мне на ухо:

— Айрин, что бы ни говорил его высочество — молчите. И как бы на всю эту информацию не реагировал ваш отец — тоже.

— Хорошо, — согласилась я поспешно, Карл кивнул и ушёл.

Когда дверь за секретарём и защитниками закрылась, Арчибальд, до сих пор стоявший на ногах, заговорил. И говорил он резко, жёстко и холодно настолько, что каждое его слово казалось кинжалом, которым он резал и снимал кожу. Но, слава Защитнице, не мою.

— Я являюсь свидетелем того, что действия Алана Вилиуса пять лет назад по отношению к его дочери, Айрин Вилиус, причинили ей сильный вред. Несмотря на прошедшее время, она опасается принуждения со стороны мужчин. Справка, выписанная главврачом Императорского госпиталя, — одно из доказательств. Вторым является моё свидетельство. Я, его высочество Арчибальд Альго, утверждаю, что своим жестоким отношением айл Вилиус нанёс Айрин сильнейшую психологическую травму.

От неловкости я закусила губу. Арчибальд сказал обо всём деликатно, но всё равно стало не по себе. Хорошо, что из зала вышли защитники и секретарь, при них я бы, наверное, совсем от стыда сгорела.

Хотя я понимала, что стыдиться мне нечего, я не виновата. Просто неприятно, когда о твоих проблемах сообщается посторонним людям…

В зале повисла тишина. Судья, казалось, что-то обдумывал, а вот отец долго молчать не собирался.

— Я протестую, ваша честь! — воскликнул он, и я посмотрела на него с удивлением. Хочет оспорить свидетельство принца? Да он ненормальный! — Если всё так, как говорит его высочество, тогда почему Айрин до сих пор не использовала этот аргумент, не предоставила справки о своём состоянии? Уверен, она ввела его высочество в заблуждение, поэтому…

— Я эмпат, айл Вилиус, — перебил отца Арчибальд. — Я чувствую страх Айрин. Так же, как и ваш страх сейчас. Вы искалечили свою дочь не только физически, но и ментально. И я считаю, что суд совершит огромную ошибку, если оставит вам право опеки над Авророй Вилиус.

— Ваше высочество!.. — отец, кажется, задохнулся от шока и возмущения. Но я так и не узнала, что он собирался сказать, поскольку в этот момент вновь заговорил судья.

— Это всё, что вы хотели сообщить суду, ваше высочество? — поинтересовался Ашериус, глядя на отца, как мне показалось, с брезгливостью.

— Да.

— Что ж… — судья кивнул и, внимательно посмотрев на меня, сообщил: — Суд удаляется на неделю для принятия решения. Ровно через неделю с учётом всех открывшихся фактов будет вынесен вердикт. За эту неделю истец и ответчик при необходимости могут предоставить в секретариат дополнительные материалы по делу. Приём документов будет закрыт в следующий четверг. Вы можете идти.