Вернись и расскажи. Том I

Глава 7-3. Шевелиться надо

Медсестра вытащила белую пластиковую ложку и на миг замешкалась.

– Ложка, – с умным видом и на местном языке выдал Егор и тут же выхватил столовый прибор из рук медсестры. – Тарелка, – Егор ткнул пальцем в тарелку перед собой и, словно контрольный выстрел в голову, добавил. – Кушать.

– Кушать. Кушать. Кушать, – радостно затараторила медсестра.

В глазах медсестры легко читается облегчение. Как ни как, а ей не придётся кормить пациента с расстроенными мозговыми функциями с ложечки. И дело не в том, что манная каша может легко заляпать одеяло и простыню. Это как раз дело привычное и легко решаемое новым комплектом чистого белья. А вдруг больной начнёт буянить? А тут такая радость – буянить не стал, а вместо этого принялся сам и более чем ловко, да ещё с большим аппетитом, уплетать манную кашу.

Как же вкусно! Егор закатил глаза, последний глоток фруктового киселя ухнул в полный желудок. Пустой стакан тут же перехватила медсестра и убрала его обратно в недра тележки. Завтрак закончен. А теперь.

– У-ни-таз, – раздельно и на местном языке произнёс Егор.

Когда он в этом мире в последний раз ходил в туалет – хрен его знает, но посетить туалет в очередной раз лишним не будет. Да и позывы облегчиться будто пинают в задницу.

– Унитаз, унитаз, – радостно защебетала медсестра.

С металлическим лязгом медсестра извлекла из-под кровати классическую больничную «утку», резервуар с ручкой для приёма мочи у лежачих больных. И не какой-то дешёвый пластик, а начищенная до блеска нержавейка.

Только не это! Егор с ужасом уставился на «утку». Это же так унизительно.

– Унитаз ходить. Унитаз ходить, ходить, ходить, – с самым решительным видом потребовал Егор.

От удивления медсестра так и замерла с «уткой» наперевес. Чёрт знает, какие там она получила инструкции от главврача, но сам Егор категорически не намерен гадить прямо в постели, пусть и в начищенную до блеска больничную «утку».

– Унитаз ходить, – в очередной раз заявил Егор и рывком отдёрнул одеяло в сторону.

Для ещё большей убедительности Егор сел на кровати и свесил ноги. Увы, триумф настойчивости оказался изрядно подпорчен тем обстоятельством, что он полностью голый. Впрочем, ещё в реальности, на Земле, Егор быстро разучился стесняться медсестёр. Работа у них такая, им ещё и не такое видеть приходится. Тем более, Егор склонил голову на грудь, ему есть чем похвастаться.

Да, грудь, живот и ноги обильно раскрашены «цветущими» синяками и прочими ушибами. Егор сердито хмыкнул, кажется, его и в самом деле основательно избили. Но это ладно. Главное, у него хорошо развитая мускулатура солдата, которую гирями и штангами в спортзале не накачать, только многодневными и многокилометровыми переходами по пересечённой местности с полной выкладкой. Егор пошевелил руками, бицепсы и трицепсы не успели одряхлеть и покрыться тонким слоем жирка. Да и бёдра с голенями не кажутся безбожно подсушенными. Похоже, в постели ему довелось пролежать не так уж и много. По крайней мере атрофия мышц если и началась, то едва-едва.

– Унитаз, ходить, – упрямо повторил Егор и попытался рывком подняться на ноги, однако медсестра нежно, но решительно, толкнула его обратно на кровать.

От неожиданности Егор сердито крякнул, но остался сидеть.

– Ходить, ходить, – торопливо заверила медсестра.

А вот и первая реальная польза от изучения местного языка, как не странно: Егор так и остался сидеть на месте. Похоже, медсестра и сама не стремится пустить в ход классическую больничную «утку». Да, медикам, особенно младшему персоналу, по должностной инструкции полагается ухаживать за немощными пациентами, однако после выносить эту самую «утку» всё равно не самое приятное в мире занятие. Вот и эту милую медсестру явно обрадовала перспектива самому сходить в туалет, нежели после тащить за ним «утку», а то ещё и «судно».

Между тем медсестра вытащила из кармана, от удивления Егор захлопал глазами, телефон, вроде как. Да, это сотовый телефон, медсестра ткнула в него несколько раз пальцем, поднесла к уху и торопливо заговорила. Но это точно не хорошо знакомый телефон с экранчиком и кнопочками. Точнее, кнопок Егор не заметил вообще, лишь один сплошной экран. Или, взгляд переместился на планшетник на кровати, у неё в руках такой же планшетник, только меньше размерами и с возможностью говорить как по сотовому телефону. В памяти тут же всплыло знакомое слово – смартфон. Получается, Егор выпрямил спину и расправил плечи, с технической точки зрения виртуальный мир развит гораздо более реальной Земли, раз даже медицинская сестра, вряд ли она может похвастаться щедрой оплатой своего труда, вполне может позволить себе смартфон. Для сравнения, в России смартфоны уже пошли в массы, но пока ещё остаются дорогой игрушкой для «особо продвинутых» любителей модных гаджетов.

– Ходить, ходить, – вновь произнесла медсестра, едва смартфон исчез в кармане её больничного халата.

– Ходить, – эхом отозвался Егор.

Если медсестра не против сопроводить его в туалет, то какого чёрта она ждёт? Ответ пришёл спустя минуту. Дверь в палату распахнулась вновь. Ещё одна медсестра, на этот раз совсем уж молодая девчонка лет двадцати, принесла… Егор вытянул шею, ну, конечно же, одежду. Трусы не трусы, но что-то среднее между знаменитыми семейными труселями и шортами. Вполне обычная белая футболка с короткими рукавами и мягкие тапочки из разряда «ни шагу назад».

Совсем молодая медсестра замерла в нерешительности возле кровати. Более опытная заговорила, наверняка что-то втолковывает более молодой коллеге. Егор не стал ждать, а в наглую выдернул из рук медсестры одежду. Противная слабость всё ещё переливается жидким свинцом из левой руки в правую, а из правой ноги в левую, но настойчивое желание добраться до туалета словно допинг придаёт Егору сил и даже сноровки.

– Унитаз, ходить, – решительно заявил Егор и рывком поднялся на ноги.

Зря он так. Окружающий мир тут же крутанулся перед глазами. Пол с потолком на миг поменялись местами. Однако медсёстры не зря едят свой хлеб, сразу четыре руки с двух сторон очень вовремя подхватили Егора за плечи и не дали рухнуть на пол.

– Унитаз, ходить, – упрямо повторил Егор, пусть и без былой решительности.

Сопроводить его до вожделенного туалета взялась самая молодая медсестра. Егор попытался было «растопырить понты», но, спустя буквально пару шагов, плюнул на собственную гордость и едва ли не всем телом навалился на медсестру. Впрочем, ноги худо-бедно вспомнили, как и каким образом им полагается перемещать тело в вертикальном положении. Так что уже в коридоре Егор, пусть и с большими грехами пополам, зашагал сам.

Мир, мир, там, за дверью, огромный и напрочь незнакомый мир. Егор машинально толкнул дверную ручку от себя. А то, что этот самый мир обязательно должен быть очень большим, сомнений у Егора почему-то не осталось. Но пока его взору предстал лишь коридор, самый обычный коридор в самой обычной больнице: широкий, в четыре метра, проход и ряды дверей с номерами по обоим сторонам. Лишь в самом конце призывно сияет ярким дневным светом окно. Да и медсестра ненавязчиво тянет его в ту же сторону.

Пеший переход длинной аж в целых двадцать метров дался Егору с трудом. Лоб и ладони неприятно отсырели. Но проклятое любопытство на миг пересилило настойчивое желание встретиться с унитазом. Вместо того, чтобы рывком распахнуть дверь в туалет, Егор шагнул вперёд и тяжко опёрся обоими руками на подоконник.

Точно военный госпиталь, точнее, госпиталь посреди военной базы. Вид из окна со второго этажа развернулся эпический. Да ещё само здание госпиталя оказалось на возвышении. Недалеко от больничного парка, сразу за оградой из колючей проволоки, протянулись ряды складов, невысокие, но длинные, ангары полукруглой формы. Между ними с деловым видом шныряют люди. Даже издалека можно разглядеть и понять, что это всё военные в тёмно-зелёной форме. Да и грузовые машины, до жути похожие на родные «Камазы», трудно не узнать.

Левее четыре трёхэтажных здания. Егор потянулся всем телом. Не иначе это казармы для личного состава. Жаль, не видно, что за ними находится, но вполне может оказаться, что плац. Но, главное, оно же самое красивое, другое.

Дальше, ближе к горизонту, расстилается море. Тёмно-синяя масса воды с большого расстояния кажется неподвижной. Но впечатление обманчивое, просто сейчас на улице тихое утро, ни сильного ветра, ни тем более бури нет и в помине. А это, Егор прищурился. Да, точно: бухта. Край берега изгибается в небольшую бухту. А на её берегу не иначе город. Точнее, такой не самый крупный, но и не самый мелкий городок. Трёх-пяти этажные здания плотной массой облепили берега бухты. Между ними узкими острыми шпилями выделяются то ли церкви, то ли ратуши. Хрен этих местных разберёт.

– Унитаз, ходить? – вопросительно напомнила медсестра.

– Ходить, ходить, – Егор торопливо закивал.

Физиологическая потребность тут же напомнила о себе. Егор отвернулся от окна. Как бы то ни было, а первоначальное любопытство удовлетворено. Вообще-то, у него в палате тоже имеется окно, только сперва глянуть в него как-то не догадался.

Туалет в конце коридора достаточно просторный и ослепительно белый. Четыре вполне себе знакомой конструкции унитаза, два писсуара и две раковины с зеркалами. Но Егор лишь мельком глянул на себя. Позже, всё позже, в том числе полюбоваться собственной мордашкой.

Молодая медсестра помогла добраться до унитаза. Слабость и нетерпение напрочь выгнали из головы стеснительность. Егор едва успел сдёрнуть с себя больничные трусы и плюхнулся на унитаз, пластиковый стульчак жалобно треснул под тяжестью его тела.

Как же мало, бывает, человеку нужно для счастья. Егор блаженно улыбнулся, медсестра улыбнулась в ответ. Пусть туалет в конце коридора достаточно просторный, однако все четыре унитаза находятся как бы в небольших закутках. Лишь сейчас Егор заметил, зачем так сделано. На обоих стенках укреплены хромовые ручки. Это чтобы больному было сподручней как садиться на унитаз, так и подниматься с него. По левую руку, на вполне обычном держателе, закреплён вполне обычный рулон туалетной бумаги. Впрочем, это логично: раз в этом мире живут обычные люди, то и местный быт должен быть во много схож.

Егор потянул на себя ленту туалетной бумаги и оторвал кусок длинной в половину метра. Теперь сложить в четыре слоя, и… Егор поднял взгляд. Молодая медсестра преданной собачкой стоит рядом и внимательно наблюдает за ним. Да-а-а… Похоже, она ещё совсем молодая и малоопытная, раз её щёки не просто горят, а буквально пылают багрянцем от смущения.

– Э-э-э…, – Егор выразительно и настойчиво потряс сложенным в четыре слоя куском туалетной бумаги.

Да, ему удалось добраться до туалета и оседлать «белую скалу». Но на этом безразличное нетерпение закончилось. Едва физиологическая потребность отпала, как вновь вернулась элементарная мужская гордость. Егор вновь выразительно потряс сложенным куском туалетной бумаги. Впрочем, молоденькую медсестру и саму не вдохновила перспектива как наблюдать, так и помогать больному. Особенно помогать. Сестричка развернулась и торопливо выпорхнула из туалета в коридор. Тем лучше. Левой рукой Егор уцепился за хромированную ручку на левой стене.