Специалист по нечисти

Вот и выходило, что лям за такой аппарат, который как Цой – живее всех живых – даже мало.

– Не переживай на этот счет, – успокоил меня Костян. – Я твою девятку ему отдал.

– В смысле отдал?

– Точнее, еще не отдал, но отдам точно. На кой она тебе? А ему веселье. Антоха любит над машинами колдовать. А тут такая возможность – реанимировать труп. Пусть почувствует себя некромантом.

– Не смешно. «Ласточка» ни фига не труп.

– Конечно, скорее коматозник под аппаратурой, который изредка подает признаки жизни. А тут смотри, сто тридцать лошадей, дизель, движок три литра. И даже на расходники тратиться не надо. Сел и поехал.

– Чего же он сам такую красоту продает? – пытался я найти хоть какой-нибудь подвох.

– Потому что все зло из-за кого?

– Из-за америкосов, инопланетян и нечисти?

Судя по дрожанию портсигара в кармане, Григорий был согласен с каждым пунктом.

– Из-за баб. Вот Антоха, нормальный мужик, а его жена ему мозг выносит. Представляешь?

– Очень даже.

Я еле сдержался, чтобы не улыбнуться. Ну да, так всегда. В чужом глазу соломинку видишь, в своем бревно не замечаешь.

– Короче, ей эти покатушки Антохины вообще не нравятся. Мол, с детьми время не проводишь, вечно пропадаешь где-то. Вот он примерно раз в полгода психует, ругается с женой и продает «Прадик». Правда, довольно быстро остывает. Но тут говорю же, ты попал в нужное время.

Мне стало как-то не по себе. Получается, я вроде как мужика его отдушины лишаю. Где он теперь расслабляться будет?

С другой стороны, я же никого не заставляю. Даже хист не использовал.

– Вон, идет, – махнул Костян мужику, который вышел из подъезда.

Антоха, хотя при взгляде на него хотелось сказать Антон и добавить Какойтович, смотрелся внушительно. Килограмм на сто двадцать, если не больше. С животиком животиком и огроменными ручищами. И смотрел на меня мужик взглядом доброго людоеда. Который тебя несомненно съест, то ему будет очень жалко.

– Антоха, – представился он.

– Матвей.

– Тебе зачем такая?

– Я тут в лесничество устроился. А там машина нужна проходимая, вроде твоей.

Костян посмотрел на меня с явным уважением. Да и я сам понял, что соврал более, чем убедительно. Я вообще в последнее время прокачал навык лжи. Хотя не скажу, что сильно этим гордился.

– Ну если на благое дело, тогда даже лучше, – удовлетворил Антоху мой ответ. – Проедешься?

Как тут было отказаться?

После моей девятки и тем более матиза, девяностый «Прадик» напоминал огромную трехкомнатную квартиру после студенческой общаги. Я поставил коробку в положение Drive и стал тихонечко выезжать из двора.

– Да ты не жалей его, это же Зверь, – объяснял мне Антоха. – Ему иногда надо дать просраться.

Я нажал на газ. Мотор взревел, сзади показался сноп черного дыма, а машина рванула, словно только того и ждала. У меня даже дыхание перехватило. Вот это мощь!

– Круто?! – улыбнулся Антоха.

– Круто, – еле слышно выдохнул я.

Мы проехались по району и вернулись во двор. Забавно, всего несколько минут поездили, а в крови до сих пор бушевал адреналин. Действительно Зверь.

– Смотри, у меня человечек есть, он поможет на учет поставить, – сказал гигант.

– А что не так?

Антоха с Костяном переглянулись, а потом улыбнулись. Не сговариваясь. Хозяин Зверя был мужик спокойный, поэтому стал объяснять. Молодец. Вот Костян бы только издевался.

– Кенгурятник у меня стоит, лебедка, железный бампер и дополнительный свет. Все это как бы по закону нельзя.

– Но если очень хочется, то можно? – уточнил я.

– Точно, – кивнул Антоха. – Строгость законов смягчается необязательностью их выполнения.

Вот так тебе и людоед, такую цитату выдал.

С одной стороны, мне было сложно переступить через себя. Сколько помню, всегда старался жить по совести – дорогу переходить в положенном месте, старших слушаться, бабушкам помогать. Хотя вот именно с бабушек все и началось.

С другой стороны, сложно жить по общим правилам, когда можешь заставить любого сделать то, что хочешь. Я бы мог поставить машину на учет без всякого «человечка Антохи». Но решил, что пусть будет так. Тратить налево и направо хист глупо.

Следующие полчаса мы занимались скучной бумажной работой. Составляли два договора-купли продажи. Согласно первому, я приобретал у Антохи «Прадик» за миллион двести тысяч. Согласно второму, он избавлял меня от «Ласточки» в обмен на двести тысяч. ПТС я хранил в девятке и Костян успел метнуться и забрать его. Вот что не сделаешь, лишь бы не работать.

Ну, и мой рюкзак стал легче на миллион. Хорошо, что я прежде сделал несколько стопок по сто тысяч и стянул их резинкой, чтобы было удобно вытаскивать.

После Антоха показал мне, как работает лебедка, как включается дополнительное освещение фар. В общем, посвятил во всякие нюансы владением Зверя. И с чувством выполненного долга пошел домой.

– Докинешь меня до дома, – сказал Костян. – И дай порулить.

– На Дастере своем рулить будешь.

– В смысле?

– Машины, как женщины, чужих рук не любят, – спокойно ответил я.

– Вот ты гад, Мотя. И после всего, что между нами было.

– Да шучу я, садись.

До дома Костяна мы ехали раза в два дольше, чем могли бы. Глаза друга светились от искренней радости. Надеюсь, я не заразил его тем самым оффроудом. А то мне прилетит от Ольги.

– С тебя поляна! – повторил на прощание друг.

– Я помню. Костя, спасибо тебе большое.

– Да не за что, – отмахнулся тот. – Пользуйся моей добротой.

Когда я выбрался на Балашовское шоссе, то почувствовал всю дурь новой машины. Разве что к невероятному огорчению ехать пришлось совсем недалеко. Такое ощущение, что СНТ стало намного ближе.

Зверь вальяжно выехал на проселочную дорогу, ведущую к моему новому дому. Казалось, что я не еду на машине, а медленно плыву на каком-то катере.

– Гриша, как тебе аппарат? – спросил я беса.

Тот вылез наружу, сел на переднее сиденье и почему-то понюхал машину.

– Повозка, как повозка. Разве что просторная. Музыка-то есть?

Я включил магнитолу. Заиграла знакомая песня.

– На заре голоса зовут меня…

– А знаешь, Григорий, мне кажется, я придумал, чем нам заняться.