Специалист по нечисти

Глава 19

Хорошо устроенный быт – половина жизненного счастья. Вот приходишь ты усталый домой, а на столе приготовленный и еще теплый ужин, во дворе натопленная банька, а у дверей тебя ожидают в поклоне отпрыски. Мол, тятя, челом бьем и искренне рады, что ты почтил нас своим присутствием.

Ну ладно, я немного приукрасил, но разве что чуть-чуть. Но баня и ужин были. А Митька даже оторвался от телефона, чтобы узнать, все ли со мной в порядке. Это равносильно тому, что бес прекратил пить во время кутежа. К слову, стопку он и правда отставил, когда почувствовал четвертый рубец.

Вся разница между моей нечистью и послушными отпрысками, что последние не называли бы своего отца «остолопом», «глупым человеком» и «любителем ловить рыбу в мутной воде». К слову, поговорка очень подходила к описанию приключения с русалками. С другой стороны, кто тут с четырьмя рубцами? То-то же. Победителей, как известно, не судят.

Ведь что я мог сделать после того, как стал рубежником? Сидеть тихо дома, не отсвечивать и взять ни одного нового рубца. К слову, с Митькой бы не познакомился, с лешим, да еще с многими интересными личностями.

Правда, услужливости моих приживал хватило на один вечер. К утру следующего дня, я увидел привычную картину – черт в наушниках, бес разминается беленькой после «тяжелой ночи». Григорию даже хватило наглости спросить, что там у нас по поводу завтрака?

– Так, всем внимание! – объявил я. – Теперь каждое утро у нас начинается с зарядки.

– Хозяин, бога-то не гневи! – воспротивился Гриша. – В моем возрасте, зарядка – это прямой путь к дохтуру.

– Ага, именно к дохтуру. Не обсуждается. Все во двор, на свежий воздух.

У меня желание было горы свернуть. Все-таки последний шажочек до ведуна делал свое дело. Хотелось куда-то свою силу применить. Да и этим двум пьяницам точно будет полезно немного размять кости.

За то, что наши нестройные физкультурные ряды заметит та же Людмила, я не беспокоился. Митька и так все время ходил в облике подростка, а бес устроился возле забора. С таким-то ростом его сложно будет заметить.

– Начинаем разминаться сверху вниз, сначала с шеи, – сказал я. – И постепенно опускаемся. Давайте, круговые движение головой. Четыре в одну сторону, четыре в другую.

– Мою шею как не разминай, ничего не поможет, – бурчал бес. – Все на ней, несчастной, сидят. Всех тяну, а мне вместо поощрения, вон, зарядку.

Митька более стоически выносил неожиданную физическую нагрузку. Хотя в его взгляде тоже читалось искреннее непонимание. Он, наверное, думал, что таким образом я наказываю их за какой-то поступок. Черт вообще почти все воспринимал либо как поощрение, либо как наказание.

Григорий же продолжал ворчать и на упражнениях плечевого пояса, и поясницы, и даже на приседах. Их он вообще делал чуть сгибая ноги и страдальчески держась за спину.

– А теперь отжимания.

Я упал и сразу стал низко отжиматься. В какой-то момент попробовал делать с хлопками перед грудью, как не повторял со времен армии. И неожиданно получилось. Причем с такой легкостью, словно я тренировался каждый день. Тело с удовольствием отзывалось на любую нагрузку.

Митька хоть и не понимал, чем мы занимаемся, но пытался повторять за мной. Тогда как Гриша оттопырил свою и без того внушительную задницу и едва сгибал руки. Что, кстати, не помешало ему неожиданно скорчиться и схватиться за поясницу.

– Все, хозяин, приплыли. Разогнуться не могу. Ох, заездил ты меня за понюшку табаку. Правильно ведь говорят, в лес дров не возят, а в колодец воду не льют.

Едва я попытался вернуть беса в вертикальное положение, как Григорий закричал, словно его режут. И глазах читалась неподдельная боль. Пришлось отнести несчастного в его комнату. Мне даже не по себе стало.

Это ладно у меня четыре рубца. Я ведь помнил, что после повышения первое время чувствуешь себя суперменом. А нечисть осталась там же, где и была. К тому же, неожиданная физическая нагрузка после длительного простоя правда ни к чему хорошему не ведет. Вот я своими благими намерениями и выстлал путь к травматологу-реабилитологу.

И дело даже не в том, что Григорий мне скоро действительно может понадобиться. А в чувстве вины, которое возникло при взгляде на корчащегося в муках беса.

– Гриша, хочешь я сырники приготовлю? Как ты любишь?

– Ох, делай что хочешь. Мне теперь уже все равно, – отмахнулся бес с видом умирающего лебедя.

Вот тебе и размял нечисть. Я отправился кашеварить на кухню, когда ко мне подошел черт. И заговорщицки сказал.

– Дяденька, ты не верь ему. Ничего у него не болит.

– Митя, я понимаю, что у Григория весьма специфическая репутация…

– Нечисть другую нечисть чувствует. Обманывает он…

– Думаешь?

Я задумался, после чего достал цветастую бутылку и сказал чуть громче, чем обычно. Чтобы было слышно даже из дальней комнаты.

– Митя, ты хорошо занимался, молодец. Давай я тебе немного джина налью.

– Что? – материализовался секунды через полторы в проеме бес. – Мою можжевеловую водку какому-то черту?!

И даже за спину не держался. Спохватился было, но тут же понял, что теперь драму отыгрывать бессмысленно. Поэтому состроил невинные глазки.

– Хозяин, не поверишь, спина прошла.

– Ты прав, не поверю. Думаю, завтра добавим к зарядке пробежку.

– Ладно, раз надо, – подозрительно легко согласился бес. – Только у меня одежды нет.

– Купим, в «Детском мире»!

На этом разговоры о наших спортивных достижениях были закончены. Мы поели молча, сурово зыркая друг на друга. Будто пытались выиграть в гляделки. Я, кстати, безоговорочно победил.

Разве что когда садились в машину, черт, как и всегда, попросил подключиться через блютуз. А когда я дал добро, из динамиков заиграло: «Реет в вышине и зовет олимпийский огонь золотой. Будет земля счастливой и молодой! Нужно сделать все, чтоб вовек олимпийский огонь не погас. Солнце стартует в небе, как в первый раз».

Гриша фыркнул и залез в портсигар, откуда что-то недовольно бурчал. Я хотел было спросить у Митьки, каким образом он вообще наткнулся на эту песню? Однако посмотрел в зеркало заднего вида и обнаружил ухмыляющуюся физиономию черта. Да ведь он троллил беса. И включил «Олимпиаду» вообще не случайно.

А ты какой молодец, десять очков Гриффиндору! Хотя, судя по всему, Митя выпускник Слизерина. Респект, уважуха.

Так или иначе, настроение у больше части находящихся в машине при выезде из СНТ было приподнятым. Правда, стоило въехать в город, как я увидел дворника, убирающего мертвых птиц в мусорный мешок. Четырех воронов.

И в груди неприятно сжалось. Один труп птицы – случайность, два – дурное совпадение, три – способ задуматься, четыре – набат, при звуке которого надо бежать и спасаться.

Вот сгоняю к Грыцу и нужно встретиться с Ингой, чтобы обсудить план дальнейших действий. Врановой явно не кукурузу охраняет, а собирается совершить что-то нехорошее. И дожидаться, что именно, мне не хотелось. Надо действовать на опережение.

Но сейчас следует закончить с текущими делами. Для начала я заехал за кренделем, где улыбчивая девушка поздоровалась и спросила, мол, мне как обычно? В смысле столько, что еле до машины можно донести? Но я ее расстроил, взял всего несколько штук. Бес у нас теперь на диете. Ложь не должна поощряться. Остальное отдал Митьке, который даже поблагодарил. Вот какой у меня воспитанный черт растет.

До леса я добрался без всякого навигатора. И так ездил сюда, как на работу.

– Ох, балуешь ты меня, – встретил леший, после проведенного обряда. – Я так растолстею.

– Хорошей нечисти должно быть много, – переиначил я старую поговорку. – Батюшко, я к вам…

– Да вижу, вижу, рубцом обзавелся. Думаешь, под силу теперь и печать снять, так?

– Попробовать стоит. Только надо же с кладом потом что-то делать.

– За это не беспокойся, – ответил леший, откусывая крендель. – Первым делом мы клад спрячем, без этого Грыц уходить не согласится.

– Я все спросить хотел, получается, ведь мы убьем его. Не лучше ли ему будет…

– Остаться? А ты с какой целью спрашиваешь? Чтобы кладом завладеть или так?..

Спросил он со своей неизменным ленинским прищуром, явно испытывая меня. Я и сказал, как есть.

– А на что мне этот артефакт? Добра он никому не принес. К тому же, я же обещал Грыцу.

– Артефакт там древний, хороший, наверное, – продолжал рассуждать леший. – Раз уж рубежник часть своей силы потратил, да человека ради него загубил.

В этот момент даже портсигар с бесом затрясся. Жадность Григория перебила его обиду.

Я хлопнул по карману с портсигаром и отрицательно замотал головой.

– Раз обещал, то нельзя на попятную идти. Да и как я буду выглядеть перед тобой, батюшко, перед приживалами своими, а самое главное – перед собой? Что не хозяин своему слову?

– Дивлюсь я тебя, Матвей, – расправился с кренделем леший, вытерев рот. – Все жду, когда ты оступишься, проявишь человечность. В самом плохом смысле этого слова. А ведь все люди колеблются. В природе это вашей. А ты какой-то… безупречный. Будто ненастоящий.

– Какой я безупречный? У меня недостатков, вагон и маленький бронепоезд. Бывает, я трусоват, ленив, иногда даже вечером зубы не чищу. На днях меня одна русалка и вовсе некрасивым назвала. Да еще везучесть сломанная.

– Вот только русалкам и верить, – нахмурился леший. – К тому же, с лица воду не пить. Что до вопроса твоего, то Грыцу правда так лучше будет. Он на этом свете, как собака подле будки. И умер он давно. Если душу отпустить, успокоится она.

– Тогда что, не будем затягивать?

Леший кивнул. И не говоря ни слова, зашел за дерево и растворился. Значит, отправился к Грыцу и станет ждать меня там. Поэтому я запрыгнул в машину.

– Вот в голодный год будешь свою доброту на хлеб намазывать, – ворчал бес. – Говорят тебе, старый артефакт.

– Гриша, ты в одном шаге от того, чтобы катапультироваться в окно, – отрезал я.

Бес засопел, но до нашего пункта назначения больше не произнес ни слова в мой адрес. Разве что ворчал по поводу музыкального вкуса черта. С чем я был в корне не согласен. Митя будто чувствовал мой настрой и подбирал музыку, исходя из него.

К примеру, сейчас мне хотелось просто чего-то спокойного, чтобы не вслушиваться в слова. Вот черт и ставил все зарубежное. В колонках сменяли друг друга: Dua Lipa, Capital Cities, Tunstall, Caravan Palace, Metronomy и прочее. Все, что было в моем собственном плейлисте.

А что, хорошо. Моих познаний в английском хватало только на то, чтобы притоптывать незанятой левой ногой и качать головой. Поэтому до стройки мы буквально долетели, будто на всю дорогу ушло не более пяти минут.

Первым делом я заехал сюда, чтобы поглядеть, правда ли Петрович внял голосу разума и сдержал обещание? Судя по тишине, бандос сделал правильный выбор. Что не могло не радовать.

А уже после я проехал чуть дальше, оставил машину в лесу и со всей своей шоблой отправился в гости к Грыцу. Забавно, что нежить вышла к нам, одновременно поздоровавшись с лешим. Так как от последнего Грыц не чувствовал опасности, то решил не восставать, чтобы охранять клад.

– Приветствую, – чуть кивнул я.