Репит
- Автор: Кайли Скотт
- Жанр: Любовные романы
Читать книгу "Репит" полностью
Глава 13
Оказывается, в интернет есть кучу советов, как делать минет. Отличный вариант — просто спросить у мужчины, что ему нравится, но мне он не подходит. Во-первых, Эд крепко спит, и, во-вторых, я хочу, чтобы это было сюрпризом.
Мы, конечно, занимались сексом накануне вечером — разве можно устоять перед горячим, сексуальным парнем, который к тому же хочет тебя? — но Эд сдерживался. Сказал, что надо быть поаккуратнее из-за моей новой татуировки. Можно подумать я поверила его отговорке.
Хорошо, что мы спим голыми, а сейчас Эд лежит на спине. Я присаживаюсь рядом и любуюсь им. Мне хочется сфотографировать, но это кажется неправильным без разрешения. Придется просто запечатлеть его в памяти и надеяться, что на этот раз она это сохранит.
Я берусь за работу. Сначала я глажу член, превращая обычный утренний стояк во что-то посерьезнее. Затем целую грудь, скольжу свободной рукой до плеч и далее вниз. Когда дотрагиваюсь до ладони, Эд сжимает мои пальцы.
— Клем. — Его голос хриплый со сна. — Ты что задумала?
— Ничего.
— Ммм… Не верю.
По совету статей из интернета, я начинаю с того, что увлажняю головку члена языком. Это должно походить на облизывание мороженного. Я не совсем понимаю взаимосвязь, поскольку член не похож на мороженое: у него вкус мускуса и пота. Это уникально, хотя и не неприятно. Лобковые волосы жесткие, а яички мягкие в моей руке. Во всех статьях рекомендовалось «поиграть ими», и, судя по довольным звукам Эда, они были правы. Я крепко сжимаю член одной рукой, а другой массирую яйца. Иногда скольжу пальцем назад, чтобы потереть местечко прямо за ними. По-видимому, это важно и усиливает чувствительность.
Честно говоря, минет — это не так сложно, как представляли некоторые статьи. Я почти уверена, что мужчины в целом просто счастливы, когда уделяют внимание их члену. И это справедливо, ведь когда Эд уделяет внимание моей вагине — это просто чудо.
Я беру половину члена глубоко в рот, сжимаю губами, опускаю и поднимаю голову.
Эд стонет.
Я обхватываю губами головку и перемежаю удары языком с посасыванием.
Эд сгребает мои волосы в кулак.
Ха! Сейчас он не относится ко мне, как к хрустальной вазе. Он может контролировать себя, когда все в его руках, но сейчас-то я тут главная.
Член набухает и уже не помещается полностью в рот. Но все хорошо. Я лижу его, сосу и глажу. Это не столько наука, сколько здравый смысл. Я слежу, как Эд реагирует, и делаю, что ему больше нравится.
Стоны Эда становятся громче, мышцы живота напрягаются. Я думаю, что он вот-вот кончит, но тут все резко меняется. Внезапно я оказываюсь лежащей на спине, а Эд нависает надо мной. Он энергично гладит член, теплая сперма разливается по моему голому животу. Эд утыкается лицом в мою шею и кусает. Теперь у меня будет по отметине с каждой стороны. Но самое главное, что я справилась. Я бы дала себе пять, но это будет выглядеть странно.
— Детка. — Эд счастливо вздыхает. — Чертовски приятное пробуждение.
— Будильник — это так банально.
— Я предпочту твой рот в любое утро.
Эд приподнимается и целует меня. Не легко или сдержанно, а медленно глубоко — к черту утреннее дыхание! — и между тем размазывает сперму по моему животу, будто это холст. Похоже, он нарисовал смайлик.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, с улыбкой глядя вниз.
— Помечаю то, что принадлежит мне.
— Понятно.
Вдруг Эд хмурится.
— Я снова укусил тебя.
Я вздыхаю.
— Перестань сдерживать себя, как прошлым вечером. Кроме того, мне нравится, когда ты немного дикий.
Он качает головой.
— Как я и говорил: ты всегда добиваешься своего.
— Но если мы оба выигрываем, разве это так плохо? — Я улыбаюсь. — Теперь у меня симметрия: по любовному укусу с каждой стороны.
Эд улыбается, но кратко.
— Я не слишком резко перевернул тебя? Голова в порядке?
— В полном.
— Ладно, ладно, — стонет он. — Постараюсь не волноваться так сильно.
— Спасибо.
— Спасибо тебе. Это был отличный минет.
— Не за что. Хотя я немного увлеклась и забыла кое-что. Например, обвести головку кончиком языка…
— Можешь приберечь это для следующего раза, — усмехается Эд. — Похоже ты провела исследование.
— Верно, и у меня вопрос: тебе не нравится, когда я глотаю?
Эд пожимает плечом.
— Нравится, но сейчас мне захотелось кончить на тебя.
— Хм. Ладно.
Эд целует меня, подхватывает с пола свою футболку — вчера мы торопились поскорее оказаться в постели — и вытирает мой живот.
Я встаю на ноги, потягиваюсь и немного стону, а Эд тем временем снимает с кровати простыню и начинает заворачивать меня в нее.
— Мне вроде как нужны руки, — протестую я.
— Это просто для того, чтобы отвести тебя в душ так, чтобы мой брат не увидел ничего интересного.
— Ты же понимаешь, что он притворяется, что флиртует со мной, чтобы досадить тебе?
Эд ворчит, подталкивая меня к двери.
Он спеленал меня так, что я едва могу ходить, а сам щеголяет голышом.
Пока идем по коридору, из кухни доносится женское хихиканье.
— Похоже, Шеннон ночевала у Лейфа, — говорю я, когда мы оказываемся в ванной.
Эд снова ворчит. Минет или нет, но он точно не жаворонок.
— А ты разгуливаешь с голой задницей, — продолжаю я. — Надеюсь, она ничего не видела.
Он включает воду и проверяет температуру рукой.
— Шеннон не интересно смотреть на мою задницу.
— Не знаю. Это очень привлекательная задница.
— Ты забавная. — Хорошо, что он так думает. Я отбрасываю простыню и шагаю за ним в душевую. — Повернись. Я вымою тебе волосы.
— Спасибо. — У Эда просто волшебные пальцы.
— Клем, ты ведь на самом деле не переживаешь, правда?
— Переживаю?
— Насчет Шеннон. — Голос у Эда слегка напряжен. Я понимаю, почему он нервничает. В прошлый раз моя ревность привела нас к катастрофе. Поэтому я не тороплюсь и серьезно обдумываю этот вопрос.
— Нет. Если бы Шеннон действительно тебя интересовала, ты бы сначала расстался со мной, и только потом подкатил к ней. А если бы она была заинтересована в тебе, несмотря на то, что, по-видимому, трахается с твоим братом, я бы надрала ей задницу, применив пару приемов самообороны.
— Разве самооборона придумана не для того, чтобы защищаться?
— Лучшая защита — это нападение.
— Но твоя вера в меня смиряет. Запрокинь голову назад.
— Ты насмехаешься надо мной? — Я вытираю пену с глаз.
— Конечно, нет.
Он точно подтрунивал.
— Я просто имею в виду… Если бы тебе нравился кто-то другой, ты бы мне сказал, верно?
— Да, детка, я бы тебе сказал. Но мне никто не нравится, кроме тебя, хорошо?
— Ладно. Поняла.
Эд наносит на мои волосы кондиционер и слегка массирует.
Так чертовски хорошо. Может, мне снова отрастить волосы? Эду нужно будет больше времени, чтобы их вымыть, а значит я получу больше удовольствия. Прекрасная идея. Возьму на заметку.
— Значит, ты не ревнуешь? — уточняет Эд.
Я все еще слышу отголоски неуверенности в его голосе.
— Я хочу быть единственной, кто видит твою славную голую задницу. Если это ревность, то, наверное, я немного ревную. Но если подумать, это не лучше и не хуже того, что ты мумифицируешь меня простыней, чтобы Лейф не увидел немного кожи.
Когда Эд тщательно смывает кондиционер с моих волос, я грустно вздыхаю, набираю гель для душа в руку и начинаю мыться. Эд делает то же самое, и есть что-то завораживающее в том, как его рука движется по телу. Он гладит себя так привычно, буднично, тогда как я готова посвятить его великолепному члену стихи.
— В твоих словах есть смысл, — наконец признает Эд.
— Думаю, немного ревности — это нормально.
— Согласен.
Эд выключает воду, выходит из душевой и насухо вытирается полотенцем.
Я жду его и думаю. Мысль, чтобы пойти в кухню и пообщаться с Шеннон, не наполняет меня ликованием. Будет странно видеть ее здесь сегодня утром. Да и не только сегодня. Я помню, с каким жаром она говорила о том, что мы с Эдом не подходим друг другу, и учитывая это, я бы предпочла держать ее подальше.
Очевидно, я двигаюсь недостаточно быстро для Эда, потому что он оборачивает меня полотенцем, аккуратно заправляя конец на груди. Затем он целует меня в плечо и уходит. По крайней мере, на этот раз вокруг его бедер полотенце. Наши задницы полностью покрыты. Печально, но необходимо.
Я наношу на волосы мусс и укладываю феном, потом жду, когда остыну, — этому я научилась на собственном опыте — и только потом берусь за макияж. Наношу тональный крем, тушь для ресниц, подкрашиваю карандашом брови и добавлю немного бальзама для губ.
Девушка в зеркале выглядит нормально. Несмотря на одинаковые засосы, один выцветший, другой свежий. Я бы хотела оставить их на виду, потому что это — свидетельство страсти Эда, и моей победы, но потом все же замазываю тональным кремом.
Я готова, но не спешу выходить из ванной. От беспокойства скручивает живот.
Интересно, это из-за Шеннон или из-за того, что просто кто-то новый вторгся в мое личное пространство?
Похоже на второе. Однако я не чувствовала себя так, когда Лейф стал жить здесь. Наверное, дело в самой Шеннон.
К черту все это!
Я набираюсь храбрости, возвращаюсь в спальню и быстро одеваюсь.
С кухни доносятся разговоры, смех, звон столовых приборов. Когда я вхожу туда, у меня глаза лезут на лоб. Шеннон нажарила кучу блинов, яичницу-болтунью, бекон и порезала свежие фрукты: клубнику, банан, чернику. Половины этого вчера не было в холодильнике, и Бог знает, во сколько она встала, чтобы сходить в магазин. Обычно по утрам мы просто пьем кофе и, может быть, съедаем батончик мюсли. Однако Шеннон не только приготовила настоящий завтрак, но и красиво сервировала стол. Я понятия не имела, что у нас вообще есть скатерть и салфетки.
— Присаживайся, детка. — Эд отодвигает для меня стул и наливает кофе.
Я таю. Его забота важнее того, что мне неуютно из-за присутствия Шеннон.
Горди бьет хвостом по моей ноге, выпрашивая бекон. Он его очень любит. Наверное, так же, как меня.
Лейф выглядит так, словно вот-вот лопнет от счастья, а также от секса и еды.
— Доброе утро, Клем, — говорит Шеннон, сидя у него на коленях. Она улыбается широко и, кажется, искренне, и я чувствую себя стервой.
— Доброе утро. — Я пытаюсь улыбнуться. — Ты столько наготовила. Просто вау!
— Она меня балует. — Лейф усмехается и целует Шеннон в щеку.
— Конечно.
Несмотря на то, что Эд уплетает блины за обе щеки, он не выглядит таким уж счастливым.
— Просто постарайтесь держать свое баловство подальше от салона.
— Все будет нормально. Я профессионал. Ты, братец, хуже старухи.
— Это сексизм, — говорю я, выкладывая на тарелку блин и ягоды. Это, вроде бы, полезная еда, если не добавлять кленовый сироп..
— Хорошо. Тогда он хуже старика.
— Дискриминация.
— Я ведь не выиграю, верно?
— Верно.
Горди кладет голову мне на колено и глядит печальными глазами. Я не могу винить его: бекон пахнет очень соблазнительно, и его столько, что даже Эд с Лейфом не смогут все съесть, даже учитывая, что набивают животы так, словно завтра наступит голод.
— Нет, Клем, не корми его со стола, — говорит Эд. — Иди на свою подстилку, Гордон. Иди. Ты знаешь, что нельзя выпрашивать еду.