После войны

Падальщик — это неприятная, но почти безобидная нечисть. Большая, с голову взрослого человека раковина, похожая на камень, — это экзоскелет и укрытие для необычного существа, состоящего из двух частей. Нервный узел с тонкими длинными щупальцами, и уже придавленный мной змееобразный щуп. Падальщик прячется где-нибудь, перемещается целиком исключительно ночью, зато днём вокруг ползает его щуп, выискивая пропитание. Мелкую живность щуп заглатывает на месте; если находится крупная, сидит на ней до ночи, отпугивая потенциальных соперников (на змею он похож очень сильно, включая наличие яда — смертельно опасного, хотя спасти человека после него не так уж сложно), потом подползает нервный узел и "вселяется" — подключается к нервным центрам трупа, и тихонько его жрёт, иногда перегоняя с места на место. Кроме прочих способностей умеет наводить мороки (простенькие, чтобы врагов отпугнуть — как привидевшиеся мне внушительные клыки) и отводить глаза так, что его не видно.

— Позор! — резюмировал я, оглядываясь в поисках утерянной фуражки. — Вас вот ещё толкнул, — покачал я головой, подбирая недостающую часть обмундирования. По счастью, головной убор купаться в грязи не пожелал, покинув мою голову в момент прыжка. Опасаясь испачкать, я поднял фуражку за козырёк двумя пальцами, не торопясь её надевать.

— Ничего страшного, я сам виноват. Я вообще не понял, почему Вы закричали, и растерялся, так что правильно толкнули. Если бы это было что-то другое, подобное промедление могло стоить мне жизни; потому я до сих пор на штабной службе, — он вздохнул. — Боец из меня никакой.

— Ну, какие Ваши годы! — поддержал я подмастерье. — Менталисты пока молодые — никакие бойцы, а с опытом становятся, пожалуй, самыми опасными.

— Это если с людьми, — он улыбнулся. — Да и кто меня пустит в боевики?

— Ваша правда, — вынужденно согласился я. — Что, интересно, с этой-то случилось? — я кивнул на труп женщины, переводя тему.

— Шея сломана, товарищ гвардии обермастер, — доложил один из бойцов, вытянувшись по стойке "смирно".

— Да вольно, вольно, не дёргайся, не на параде, — я хмыкнул.

— Значит, добегалась, — предположил Архаров. — Ну, всё одно, заберём с собой, для отчёта. Грузите её, бойцы!

— А зверушку эту куда? — прагматично уточнил самый старший из них, сержант; лет сорока, явно прошедший всю войну. Флегматичный, седоусый, с насмешливым взглядом — самого Чернуха не испугается, что уж о падальщике говорить. Для него это и правда — зверушка.

— Что её, отколупывать теперь? — поморщился подмастерье. — Грузите вместе, и хвост тоже захватите до комплекта. — Он достал папиросы, предложил мне; я, разумеется, отказываться не стал. — Далеко Вам ехать-то? — поинтересовался он.

— Через полстраны, до Приасска.

СОБовец присвистнул.

— Да, далековато. Ну, счастливого пути! — отсалютовал он. Я ответил тем же жестом.

— И вам удачно добраться!

Сложив руки за спиной, я молча провожал взглядом неторопливо вышагивающую по деревне самоходку. Им предстоял долгий путь в сторону города, а мне в ближайшем времени предстояла стирка и очередное купание, в результате чего отъезд автоматически откладывался назавтра.

— Только мне это всё кажется странным? — вкрадчиво поинтересовался мой загадочный спутник, прячущийся под левым сапогом.

— Что именно? — тихо уточнил я, простеньким фокусом отводя деревенским глаза.

— Вопрос появления псарни здесь, равно как и необходимости этого появления, я оставлю тебе, потому что у меня не хватает данных, да и психологию некросов я не понимаю. Мне бросился в глаза халатный подход Службиста: он не стал искать место, где умерла эта женщина, даже не стал изучать развалины дома, хотя, насколько я понимаю, в подвале должны находиться останки твари. Как-то не вяжется это с их обычной дотошностью. И я очень сомневаюсь, что причина подобного в молодости того подмастерья.

— Знаешь, — задумчиво пробормотал я, упорно сверля взглядом грязь под ногами и не глядя по сторонам, чтобы не сбился морок. — Мы можем сколько угодно обсуждать поведение этого парнишки и строить предположения. Но тот, кто активно суёт свой нос в дела Службы, живёт очень недолго.

— Ты их боишься? — опешил Тень.

— Нет. Змей я тоже не боюсь, но без жёсткой необходимости никогда не сунусь в гнездо гадюки, а СОБовцы — это куда серьёзней. Если же тебе просто интересно моё мнение — да, я согласен, история странная и нравится мне ещё меньше, чем в начале. Мне не нравится побег и смерть этой женщины; с чего ей вдруг умирать? Мне не нравится верно подмеченное тобой поведение службистов, мне не нравится знакомство якобы случайно оказавшейся здесь целительницы с этим службистом и тот факт, что она сумела воспользоваться моим шаром, который вообще-то настроен на хозяина. Но жизненный опыт подсказывает, что в это дело соваться не стоит, и лучше по возможности скорее оказаться подальше от этой деревеньки.

— Как ты догадался об их знакомстве? — полюбопытствовал мой спутник. Я только поморщился.

— Считай, это просто чутьё, потому что внятно объяснить я не смогу. Но я почти на сто процентов уверен, что они друг друга знают довольно неплохо. Могу даже предположить, что она отчитывалась лично этому подмастерью. А теперь давай закроем эту тему, я хочу умыться, поесть, поспать и продолжить путь. Или есть возражения?

— Возражений нет, — после нескольких секунд заминки согласился Тень. — Я ночью прогуляюсь.

— Валяй, — я махнул рукой и шагнул в распахнутые двери содержащегося призраком трактира.