Герои Крайних Рубежей. Сборник

* * *

— Святые потроха акульей зажарки! — к моему удивлению столь витиевато выразился внешне сугубо сухопутный Храбр — Кабестан им в зубы!

Глядя на смотрящего в подзорную трубу алхимика, легко можно принять его за стоящего на корабельном мостике капитана. Заметив мое изумление, Храбр передал мне инструмент и пояснил:

— Вырвалось. Случилось тут на днях краткое морское приключение… Так там такая команда на баркасе собралась, что вся–я–я-якого наслушался! Теперь иногда срывается с языка… Да это ерунда. Ты только погляди, босс!

(От автора: описание морского приключения Храбра можно прочитать в рассказе «Кладбище Аль Дра Даса»).

Глянув в трубу, я сразу понял причину волнения Храбра. Поняли это и остальные — мэра я пока не встретил, но мне никто не стал препятствовать, когда я буквально пролетел через первый этаж ратуши, взлетел по лестнице через все этажи и выскочил на крышу. Репутация делала свое дело. И моя репутация в городе была крайне высока. Пока что, во всяком случае… думаю скоро мое доброе имя изрядно пополощут в грязи.

Вокруг всего города — замерзший фейерверк. Красота неописуемая. Красота пугающая и вызывающая чувство безнадежности. Мы в центре взорвавшейся петарды. Говорят, что в случае смертельной опасности время словно бы замедляет свой ход… может это как раз такой случай?

По главной улице города двигался отряд. Сплоченный. Быстрый. Решительный. Идущий точно к центру — к площади и стоящей перед ней ратуше и расчищенному фундаменту часовой башни. Впереди шагает стальная стена воинов. За ними двигаются маги в разноцветных балахонах. В центре колышется бело–зеленое пятно сутан — храмовые жрецы. Дальше опять магическое разноцветье балахонов. По сторонам сталь и щиты. И камень — десять святых големов тяжко шагают по периметру отряда. От големов тянутся светящиеся нити к отряду. Немало аур сверкают и переливаются в воздухе. Смешно… зрелище грозное… но смешно… — големы кажутся движущимися каменными кольями к которым привязан тканый разноцветный гамак. Сверху положить бы еще какого–нибудь жирного великанского принца с важным лицом…

— Гамак! — не сдержался я — Оживший! Так и станем называть его — Гамак!

— А похоже! — согласился хохотнувший Бом.

Фыркнула и Кира. В голос заржал Орбит. Подключились остальные. А к этому моменту на крыше ратуши нас было никак не меньше семи десятков. И народ все подходил. Смешанная толпа. Герои. Неспы. Храмовники. Случайные игроки — одиночки и из других кланов. Двери ратуши уже закрыли. Стражи быстро соображают. И заняли оборону. Но не мешали игрокам взбегать по задней наружной лестнице или десантироваться с птиц и «сосисок».

Но сама ратуша закрылась наглухо. Причем, как мне сообщили наши, мэр громогласно распорядился наглухо перекрыть каждую дверь засовами и запорами, а сам заперся в дальнем пиршественном зале. В дальнем! Есть и такой, оказывается. И что самое интересное — мэр там заперся уже после того, как услышал, что в город вошли светлые добрые жрецы, кои обычно преисполнены любовью к каждой твари.

К мэру я послал гонца. Ведь он высшее местное должностное лицо. Ему и встречать гостей.

— Над смертью смеемся — вздохнул Храбр, утирая слезы — Гамак…

— Надо мной еще никто не смеялся — хрипло парировал Аньрулл.

Ого… бог смерти пошутил. Пусть не слишком тонко, но смешно.

— Ты не можешь уйти?

— Запечатан каждый выход — ответил Аньрулл — Проклятье… Оградили надежно. Я жажду битвы… но арсенал не здесь. Сокрыт в надежном месте, куда сейчас не добраться. Хотя кое–что я с собой прихватил — скелет клацнул челюстями — Этого хватит, чтобы смертельно удивить немалое число врагов! О! Я вижу кладбище… если что — зови и погромче! Явлюсь! И не забудь про данный мною амулет! — последнее предложение было едва–едва слышно.

Тем временем отряд с кодовым названием «Гамак» существенно продвинулся вперед. До площади ему двигать минуты две. Жители города покидали дома и с большим интересом смотрели на удивительный отряд и каменных великанов. Многие из них кланялись и просили благословения — жрецы не скупились на оные. Поразительно! Но понятно с религиозной точки зрения — светлые жрецы творят добро. И «местные» знают это.

С этого расстояния и при помощи великолепного наблюдательного прибора, я разглядел несомненного лидера отряда — седобородого старца со столь угрюмым лицом, что ему впору темные одеяния, а не светлые. Старец при ходьбе опирался на толстый деревянный посох. Полы отороченного зеленой каймой белоснежного одеяния волочились по мостовой.

— Двух големов кто–то знатно подрал — заметил Док — Левый ряд.

Я чуть повел трубой. И верно — два святых голема будто с кошками подрались. По каменным торсам и плечам тянутся глубокие борозды. На плече одного следы глубокого укуса. Лик второго будто через шредер пропустить пытались. Следы давней битвы?

Б–А–А-А–А–М-М-М….

От повисшего над нами купола отскочил поистине гигантский зарграадский валун. Отскочил, упал снова. И покатился вниз со все нарастающей скоростью. Через пару секунд последовал еще один звук удара. За куполом поднялся фонтан грязи высотой с трехэтажный дом. Кого–то ждет больша–а–ая беда. Кого–то, но не нас — вряд ли тварь сумеет прорваться сюда сквозь купол. Смешно, но даже после снятой магии Аньрулла, Тишка все еще защищена от атак зарграадских чудовищ.

«Гамак» достиг площади. Блин… ну на самом деле гамак гамаком — еще и как бы покачивается из стороны в сторону.

— Где мэр–то? — спросил я в пространство.

— Не выходит! — выпалил в голос выскочивший на крышу молодой соклан.

— Заперся! — подтвердила выбежавшая следом эльфийка с луком за спиной — И визгом злобным всех посылает куда подальше — даже начальника стражи!

— Да что за… — рявкнул я, в сердцах ударяя кулаком по каменному парапету — Обалдел он?!

— И там все время посуда гремит. Он продолжает жрать — добавил соклан Пучехвост.

— Ф–ф–ф-ф — испустил я долгий выдох.

— Друг Росгард! — на крышу вышел страж — Нужна твоя помощь! Мэр не внимает голосам и доводам нашим. А к площади подходит большой отряд… ты человек знатный. Известный. С самим королем альгорским общался. И мэром нашим с успехом успел побывать, город от разбойников оградил. Кому как не тебе с важными чужаками беседовать?

— Ладно — без промедления согласился я, говоря самым будничным голосом — Согласен.

— Благодарим, друг Росгард! Ждем тебя на площади!

— Ну… я пошел — глянул я на друзей — Стойте здесь. Слушайте. Наблюдайте. Бом, рассредотачивай бойцов. И запусти мое заявление всем сокланам рассылкой.

— Что заявляешь, босс?

— Если драться придется — то со светлыми высшими жрецами. Репутацию потом отмыть трудно будет. Большая часть сокланов тут не при делах и из–за нас мараться в грязи не обязана. Хотят — пусть уходят. Я пойму. Претензий не будет. Хочу чтобы все это знали.

— Ок. Сделаю. Что еще?

— Пусть оставшиеся уводят мирных жителей подальше от главной площади. Сообщите всем — тут может состояться бойня и зацепит каждого кто окажется рядом. Пусть держатся подальше. От главной площади и кланового холла Героев Крайних Рубежей.

— Сделаю. Удачи. Тебе уже машут.

— Выбирай слова, милый — меня под ребра ткнул стальной кулак любимой девушки — Очень осторожно выбирай!

— Меня все равно убьют — прошептал я в ответ, косясь на дочку — Шутишь? Такое сделал я…

— Что хоть сделал–то?

— Отдал темный артефакт темному богу смерти. А артефакт был в светлом хранилище–ловушке.

— У–у–у-у… Рос! Это же…

— Я‑то не паладин — пожал я плечами — Ладно. Пойду. Если меня прибьют — не атаковать! Ждать команды! Всех касается!

Убедившись, что меня услышали, глянул на Роску и сурово велел:

— Чтобы не случилось со мной — не вмешивайся! А то папа рассердится так, что все удочки переломает! И не переживай, дочь — я вернусь что бы не случилось. Обязательно вернусь.

Молчаливый серьезный кивок. Радует. Но дочь самостоятельней день ото дня — вон как светится огонек упрямства. Рядом с ней стоит Орбит. Он тоже коротко кивает. Понимает всю угрозу — не дай боже Роска влезет и попадет под столь страшную атаку всего светлого святого братства.

— Кир, спрячь вот это в ЛК! Прямо сейчас! — я перегрузил содержимое инвентаря Кире и напомнил — Прямо сейчас!

— Что там такого важного–то? — поразилась Беда.

Я пошел кратчайшим путем — спрыгнул с крыши. Угодил на тканевый навес. Тот спружинил. И меня, как в дурной компьютерной игре, подбросило вверх. Извернувшись, приземлился перед входом. Не упал! И, насвистывая, пошел навстречу выходящим на площадь головным санстоунам. По пути возникло желание завязать глаза белой тряпочкой. Как перед расстрелом. За спиной лязгнуло. Упавшая на землю Кира рванула к гостинице. Бежала с диким шумом — по булыжной мостовой стальными сапогами. Искры во все стороны. Влетела в дверь и скрылась. Отлично. Вещи в надежном месте. А я полностью пуст — при себе даже завалящего свитка нет.

Пуст. Но по этому поводу не переживаю — понимаю, что нечем мне ударить топающему навстречу отряду так, чтобы они это хотя бы просто ощутили. Уверен, что воспользуйся я сейчас высшей личной магией «метеор» — не со свитка, а своей собственной, усиленной артами, экипом, рунами и прочим — члены светлого отряда ощутят разве что–то вроде скользящего прикосновения к щеке опавшего кленового листа. Почему кленового? Да это так, к слову, пришлось. Пусть дубового. Сути не меняет — я их даже пощекотать не смогу. Настолько сильно они защищены всевозможными аурами.

Да даже без аур — высшие храмовые жрецы. Я против них как муха.

Я шел ровным шагом. Руки в карманах куртки. Не стану я демонстративно показывать им пустые ладони. Пусть думают, что у меня в кармане может оказаться нечто настолько жуткое, что может сделать большое «бо–бо» даже столь хорошо защищенным врагам. Того что меня прихлопнут в превентивном порядке не боялся — ну перерожусь. Я в последнее время настолько сильно забил на повышение уровней и умений, что даже не помню свой текущий уровень. Так что не боялся. И даже хотел этого — пусть убьют прямо сейчас. Чтобы был крохотный повод обвинить их в неоправданной агрессии…

Небольшая площадь почти пуста. Совсем недавно, во время рыболовного состязания, здесь стояли навесы, рекой лилось вино и лежали на блюдах жареные лягушки. Все танцевали под громкую музыку и веселились.

Сейчас все не так.

Повсюду груды строительного материала и кучи мусора. Вокруг фундамента часовой башни высятся строительные леса. Большая часть зданий вокруг площади восстановлена. Но многие еще чернеют обгорелыми стенами и проваленными крышами. Вскоре все исправится окончательно… или же окончательно разрушится — когда здесь грянет намечающаяся бойня.

Треть пути позади. Я продолжаю шагать. Чуть удивленно смотрю на одинокую сгорбленную фигурку впереди — старая женщина метет площадь. Метет сосредоточено, не глядя по сторонам, движение скупые и умелые, мусор будто сам послушно отлетает ко все растущей дымящейся куче. Воздух заполнился запахом тлеющих листьев и веток. Вкусный запах осеннего детства…