Король Пинч

— На крышу! Тревога! Бейте сигнал тревоги! — донесся приглушенный рев снизу.

— ОУУУУ! — раздался более непосредственный крик, когда веревка внезапно резко ослабла. — … инч, тяни… крыш! Не спи!

Фут веревки выскользнул из пальцев мошенника, и груза на другом конце не стало. Маленькая рука просунулась в отверстие и замахала, пока не ухватилась за край. — Тяни вверх, но медленно! — взвыл Спрайт-Хилс снизу.

Пинч окинул взглядом продуваемую ветром крышу, пытаясь угадать, сколько у них времени. — Ты взял пелфри?

— Конечно, я это сделал! — последовал возмущенный ответ. Руки халфлинга боролась с его весом до тех пор, пока в поле зрения не появилась его кудрявая голова. — Пинч, помоги мне выбраться отсюда! У них там лучники!

— Отдай мне этот мусор — весь!

Спрайт-Хилс посмотрел на протянутую руку Пинча. — Чума на него! — сплюнул он, бросившись вперед и поймав запястье мошенника своей крошечной хваткой. — Ты не бросишь меня дважды!

Пинч не сопротивлялся, но протащил своего маленького товарища через дыру. — Я должен забрать это за то, как ты провалил эту работу! — прорычал он.

— Провалил! А ты тот, кто...

БАХ! Осколок черепицы полоснул Пинча по руке. Повернувшись, Пинч увидел силуэты двух гвардейцев, один из которых крутил рукой над головой.

— Пращники! Вниз! Мужчина толкнул халфлинга, когда тот свалился на крышу. Прямо над его головой раздалось жужжание, а затем ноги выскользнули из-под него. Пинч поскользнулся на наклонном склоне и с грохотом проехал несколько футов вниз по черепичной крыше, прежде чем смог остановить свое скольжение. Темнота за свесом третьего этажа зловеще вырисовывалась внизу.

Пинч рванулся за добычей, его ноги скользили по плиткам. Спрайт-Хилл стоял лицом к нему, прижавшись спиной к кирпичной кладке дымохода. Единственное преимущество, полученное в падении Пинча, заключалось в том, что труба прикрыла его от нападавших, но то, что их не было видно, вряд ли заставило стражей уйти. Сквозь порывы ветра Пинч и халфлинг могли слышать топот тяжелых ног храмовых стражей, пробиравшихся по наклонным плиткам.

Со двора внизу донесся гул голосов, когда сигнал тревоги, подобно искре стихии, пронесся по территории храма. Пинч обернулся как раз вовремя, так как яркий свет фонаря охранника скользнул по свесу. Поток света качнулся в их сторону, не совсем на них, но достаточно близко, чтобы высветить страх на лице Спрайт-Хилла.

Резкий свист мошенника вернул колеблющегося халфлинга к действию. Движение головой и резкий жест — это все, что Пинчу нужно было сделать, прежде чем его маленький партнер кивнул в знак согласия. Знающий глаз и уверенная рука были языком всех воров.

Словно по произнесенному сигналу, пара пришла в движение. Они обогнули дымоход — каждый со своей стороны, и прямо на двух стражей, которые пытались прокрасться вперед с бычьей осторожностью. — Бей! — взревел Пинч, испуская освященный веками боевой клич учеников Эльтуреля. Изумленный страж бешено взмахнул мечом, лезвие рассекло воздух над седовласой головой Пинча. Вор не остановился, чтобы фехтовать, а нанес апперкот сжатым кулаком под защиту противника. Костяшки пальцев врезались в форменную куртку прямо под грудиной. Охранник втянул воздух, как утопающий; Пинч выругался, как моряк. Меч с резким стуком ударился о черепицу и заскользил по карнизу, как живое существо, в то время как стражник сделал неуверенный шаг назад. Внезапно он резко накренился, когда одна нога наткнулась на лаз грабителей, и исчез из виду.

Краем глаза Пинч увидел, что Спрайт-Хилс был не менее быстр. Когда халфлинг легко увернулся от выпада высокого стражника, блеснула вспышка металла, и послышался изумленный крик. Как тряпичная кукла, охранник привалился к дымоходу, схватившись руками за заднюю часть ноги под доспехом.

Игнорируя все остальное, Пинч вскарабкался по шаткому плиточному склону и перемахнул через конек. По инерции он прокатился по склону, а затем вскочил и побежал короткими акробатическими шагами. Он перелез через шипец, а затем опасно обогнул край конической башни, прежде чем очутился над темным переулком, из которого они начали движение. Двигаясь с большей осторожностью, он поискал их веревку, ведущую в переулок внизу. Как раз в этот момент Спрайт-Хилл перевалился через конек, приближаясь с другого направления.

— Кто-нибудь гонится за тобой? — потребовал Пинч.

Спрайт-Хилл ухмыльнулся, переводя дыхание. — Никого... из людей попов... даже крыс, — выдохнул он.

— А пелфри?

Халфлинг сунул руку под жилет и вытащил грубо выкованный амулет со стилизованным символом половины солнца. Пинч схватил добычу и поднял испуганного халфлинга на ноги.

— Тогда ладно. Давай, к веревке.

Когда они приблизились к ней, Пинч сразу понял, что что-то пошло не так. Шум, донесенный ветром, который другие, менее проницательные, могли бы и пропустить. Это был ровный скрип, словно веревка раскачивалась взад-вперед. Он подал знак молчать и пополз вперед по терракотовой поверхности.

Конечно же, на веревке кто-то был. Она дергалась из стороны в сторону, когда кто-то подтягивался на ней. Подав знак Спрайт-Хилсу стоять на страже, Пинч осторожно выглянул за край крыши.

На полпути вниз по веревке виднелись смутные очертания альпиниста. Судя по громоздкой форме и чересчур большому шлему, нельзя было ошибиться, что это был один из людей храма. Посреди переулка было пятно света, где напарник альпиниста стоял с фонарем в руках.

— Пинч, они идут! — зашипел Спрайт-Хилл. Словно в подтверждение его предупреждения раздался оглушительный топот сапог по крыше.

Преследование было упорным, и их путь к отступлению был перекрыт. Еще через несколько мгновений скалолаз доберется до крыши, поставив двух воров между вражескими мечами. Не было пути ни вперед, ни назад.

Едва уловимым движением мысли в руке Пинча, казалось, материализовался маленький нож. Лезвие блеснуло в свете фонаря, когда он перегнулся через свес крыши. Снизу донесся тревожный крик. Одним движением острое, как бритва, лезвие разрезало тонкую шелковистую веревку. Крик перешел в визг, пока не закончился тяжелым ударом плоти и стали.

— Сзади! — проревел голос с верха крыши. Силуэты авангарда их преследователей вырисовывались на фоне дрожащей ночи, ветер яростно трепал их шлемы с плюмажами, когда они неуклюже продвигались вперед.

Страх заставлял их мысли метаться. Теперь, когда их веревка исчезла, Пинч и Спрайт-Хилл отчаянно искали путь. Внезапно Пинч увидел темные шевелящиеся ветви в пустоте переулка между мрачными стенами храма и яркими фонарями праздничных залов. В его голове сформировался план; он знал, что это плохой план, но это был единственный выбор, который у него был.

— Со мной! — крикнул Пинч, чтобы подбодрить себя. А затем, хотя он и не был сильным человеком, разбойник обхватил халфлинга за талию. Сделав три размашистых шага, и прежде чем Спрайт-Хилл успел вскрикнуть, Пинч прыгнул в темноту, держа своего партнера подмышкой. Другую руку он вытянул так далеко, как только мог, и, с закрытыми глазами, помолился.

— ПИНЧ! ТЫ...

Внезапно они ударились о верхние ветви единственного дерева на Свитсвит Лейн. Размахивая руками в поисках чего-нибудь, за что можно было бы ухватиться, мастер-вор уронил Спрайт-Хилса, который и так уже достаточно извивался и выл. Ветки хлестали Пинча по лицу, рвали его прекрасный камзол и били по ребрам. И все же он прорвался сквозь них, казалось, не замедляясь, когда инерция несла его по широкой дуге к земле.

Пинч был почти готов приветствовать столкновение с землей, когда все его тело, во главе с шеей, дернулось и остановилось. Его прекрасный плащ, который развевался у него за спиной, зацепился за сломанную ветку. Более дешевый плащ с застежкой меньшей прочности порвался бы немедленно, или его застежка расстегнулась бы, но Пинч никогда не одевался в дешевую одежду. Вместо этого плащ попытался повесить его, избавив священников храма Повелителя Утра от работы.

Была короткая секунда, когда Пинчу показалось, что его шея может сломаться, а затем он понял, что все еще падает вниз — хотя и не так быстро. Единственное дерево на Свитсвит Лейн было немногим больше молодого деревца, и под весом Пинча ствол согнулся с упругостью рыболовной удочки. Ему казалось, что он плывет, возможно, потому, что не мог дышать, но не было никаких сомнений, что падение замедляется.

И затем, сквозь пелену боли, которая сузила его зрение, Пинч увидел спасение. Это было так, как, если бы Маск, бог воров, наклонился и раздвинул ветви, чтобы открыть ярко освещенный внутренний дворик «Очарованной Девы» прямо под ним.

Булькая и брыкаясь, Пинч нащупал свой складной нож в ножнах на запястье и полоснул по ткани над собой. Треск рвущихся нитей превратился в разрыв, и внезапно он нырнул, когда ветви пронеслись мимо него. С громким ударом он отлетел от стола, подбросив в воздух подносы с засахаренными фруктами и кувшины с теплым вином, и срикошетил в теплые объятия очаровательной девушки из «Очарованной Девы». Недалеко от него приземлилась его меньшая половина, но с не менее солидным стуком.

— СУМАСШЕДШИЙ! — взвыл Спрайт-Хилс, перекрывая вопли сообщества «Очарованной Девы» и возмущенное бормотание их клиентуры. — СУМАСШЕДШИЙ, СУМАСШЕДШИЙ, СУМАСШЕДШИЙ! Ты пытался убить нас! Ты склонный к самоубийству сын жулика! Спрайт-Хилс не обращал никакого внимания ни на панический порыв дам, ни на ощетинившиеся позы их друзей — джентльменов. Они, несомненно, вышли посмотреть на переполох и теперь получили больше, чем им полагалось.

— Прекратите это! — зарычал Пинч, неохотно высвобождаясь из объятий молодой леди. — Если Всадники Ада схватят нас, они повесят нас на этом безлистном дереве. Несмотря на то, что Пинч сильно ударился и хромал, он, тем не менее, схватил халфлинга за загривок и почти потащил его в задние проходы праздничных залов.

Они, пошатываясь, брели по душистым коридорам, их спешка возрастала с каждым шагом. Они проходили мимо запертых дверей, где слышалось только тихое хихиканье, проходили салоны, где девушки, ожидающие ночных ухажеров, поправляли свои платья. Они поспешили вниз по задней лестнице. Когда они приблизились к площадке, этаж ниже наполнился хором визгов и возмущенных воплей. Поверх всего этого Пинч услышал нестройный звон ручных колокольчиков.

— Всадники Ада! Мошенник подтолкнул своего маленького партнера обратно вверх по лестнице. — На второй этаж — в конец коридора! — рявкнул он.

Спрайт-Хилс знал, что лучше не спорить. Хора колокольчиков было достаточно, чтобы сказать, что стража была у входной двери. Халфлинг мог доверять только приказам мошенника; боги знали, что этот человек был здесь достаточно много раз.

На верхней площадке Пинч протиснулся сквозь потные пары людей, которые хлынули из богато задрапированных комнат, уворачиваясь от локтей, когда женщины с трудом натягивали платья, и от звона стали, когда мужчины пристегивали мечи к поясам. Позади них звон колокольчиков и крики «Держите крепче!» и «Хватайте его!» усилились вместе с яростным топотом сапог, когда патруль Всадников Ада поднимался по лестнице. Вынужденные, как крысы, спасаться от поднимающейся воды, множество исполнителей и клиентов заполонили лестницу наверх, так что прошло всего несколько мгновений, прежде чем Пинч вырвался на свободу в почти пустой зал. Мошенник предполагал, что его напарник последует за ним; халфлинг был достаточно способен позаботиться о себе. Пинч пробежал по коридору и с трудом свернул за угол.