Ночи тайного агента

Ереван, 1975 год, 8 Марта, 4 часа

Директор рынка распахнул двери большого сарая левой рукой, а правой покрепче прижал к груди сиамского кота из глины. Кот урчал самым нежным и милым директору позвякиванием.

В глубине сарая едва угадывались контуры небольшого самолета. Даже в слабом лунном свете было видно, что это новая и надежная, машина.

−Ты уверен, что нас не собьют? − обратился директор рынка к своему напарнику.

− Не успеют. До границы нет и двух километров? − спокойно ответил напарник. − Может быть, подождем Петросяна. Он подал идею перелета, он принес драгоценности, даже авиабензин его.

− Зачем же быть болваном? − ответил директор, ласково поглаживая кота. − Не надо быть болваном. Летим сейчас.

Шеф, иронично усмехаясь, оглядел пилота, провел рукой по надежной тяжести пистолета под мышкой. Он думал, что делиться вообще глупо. Главное − перелететь границу, а там… Счастливые мысли будоражили новоявленного Креза, и он нетерпеливо приказал:

− Нашел о ком беспокоиться. Я ему специально назначил встречу на шесть. Заводи машину.

Перебежчики сели в самолет, тайно собранный из украденных досаафовских частей. Машина мощно зарычала и медленно выползла из своего ангара. Лица в кабине осветились долгожданным счастьем − граница и заснеженный Арарат с каждой секундой приближались. Не пройдет и нескольких минут, а они будут у подножия Большого Масиса − Библейской горы. Машина стремительно оторвалась от. земли, сердца пилота и пассажира уже начала посещать ностальгия по родной Армении, как что-то в моторе хрюкнуло, и он подложил счастливчикам большую свинью.

Кто мог подозревать, что Петросян подсластит бензин. Разве могут, несколько кусков рафинада погубить великую мечту?! Честный труженик-мотор не был сладкоежкой. Он заглох. Не успевший набрать высоты самолет шлепнулся, так и не долетев до пограничной полосы. Мощные прожектора осветили маленький самолет. Сразу сникшие преступники пытались вжаться в кресла и казались крошечными растерянными букашками на фоне двух древних белых вершин. Бог завещал только Ною спасение на этой горе.