Одиннадцатые звездные войны

– Как и вы, – сказал Уайтбрид, зная, что это предуменьшение.

– Но мы легко устаем. Вы готовы продолжить работу, верно? А мы нет.

– Угу.

– И мы не слишком хороши в бою… Но хватит об этом. Мы играем свою роль, получив приказ понимать вас, но каждый из вас, похоже, играет тысячи ролей. Это делает вас сложными для четных, тяжело работающих, жукоглазых монстров…

– Кто назвал вас жукоглазыми монстрами? – воскликнул Уайтбрид.

– Мистер Реннер, кто же еще? Я воспринимаю это как комплимент – это значит, что он верит в мое чувство юмора.

– Доктор Хорват убьет его. Нам предписано быть очень осторожными в общении с чужаками. Не нарушать табу и все такое.

– Кстати, о Хорвате, – сказал Поттер. – Я вспомнил, что доктор Хорват просил нас кое-что спросить у вас. Вы знаете, что у нас на борту есть Коричневый?

– Конечно. Шахтер. Ее корабль посетил "Макартур" а затем вернулся домой пустой. Было достаточно ясно, что она осталась у вас.

– Она больна, – сказал Поттер, – и ей становится все хуже. Доктор Блевинс говорит, что есть все признаки диетической болезни, и он не может помочь ей. Можете вы подсказать нам, чего ей не хватает?

Уайтбрид подумал, что знает, почему Хорват не спросил о Коричневом СВОЕГО Моти: если бы они потребовали встречи с шахтером, нужно было бы отказать, ссылаясь на приказ самого адмирала. Доктор Хорват считал этот приказ глупым и не смог бы защищать его. Уайтбрид же с Поттером и не подумали бы обсуждать его – приказ это приказ.

Когда моти не ответили немедленно, Джонатан сказал:

– Наши биологи пробовали множество разных вещей. Новую пищу, анализы пищеварительных жидкостей Коричневого, рентгеновские лучи для опухоли. Они даже изменили воздух в ее кабине, приблизив его к атмосфере Мошки-1. Ничего не помогло. Она несчастна, она жалобно стонет, она не может двигаться. Коме того, она худеет, и у нее выпадают волосы.

Моти Уайтбрида заговорила голосом, ставшим страшно ровным:

– И вы понятия не имеете в чем тут дело?

– Да, – сказал Уайтбрид.

Было странно и неприятно находиться среди моти, смотревших на них. Сейчас оба они казались одинаковыми, скрючившиеся, цепляющиеся за что-то руками: идентично позы, идентичные слабые улыбки. Их индивидуальные различия сейчас не были видны. Возможно, все дело было в позе…

– Мы дадим вам немного пищи, – сказала вдруг Моти Поттера. – Возможно, все дело в диете.

И обе моти исчезли. Вскоре Моти Уайтбрида вернулась с герметичным мешком, содержавшим зерно, похожее на сливы, фрукты и кусок красного мяса.

– Сварите мясо, дайте ей эти фрукты и намочите зерно, – сказала она. – И проверьте ионизацию воздуха в ее кабине. – Затем она вывела их наружу. Парни сели в открытый скуттер, чтобы вернуться на катер. Поттер сказал:

– Они вели себя очень странно. Я не могу отделаться от мысли, что минуту назад произошло что-то важное.

– Да.

– Но что это?

– Может, они решили, что мы дурно обращаемся с Коричневым. Может, недоумевают, почему мы не доставили ее сюда. А может, и что-то еще: скажем, их шокировало, что мы так заботимся и каком-то Коричневом.

– А может, они просто устали, и нам все это привиделось.

Поттер запустил двигатель скуттера, и они двинулись.

– Гэвин, посмотри назад…

– Но сейчас. Я должен заботиться о безопасности моей команды. – Только загнав скуттер на его место, Поттер оглянулся.

Снаружи корабля работали более дюжины моти. Стяжки для тороидов явно были еще не закончены… но все моти направлялись к воздушному шлюзу.

Посредник в спешке влетела в тороид, отталкиваясь от стен и торопясь освободить путь другим. Большинство из них тем или иным способом показывали, что были Финч (кликами) чужаков. Они стремились пользоваться своими нижними правыми руками, и старались ориентировать себя так, чтобы головы их были направлены в одну сторону.

Мастер был белым. Пучки волос, росшие у него под мышками и в паху, были длинными и шелковистыми, как шерсть ангорского кота. Когда все собрались, Мастер повернулся к Моти Уайтбрида и сказал:

– Говори.

Моти Уайтбрида рассказала об инциденте с гардемарином.

– Я уверена, что у них дурные намерения во всем, – закончила она.

Мастер обратился к Моти Поттера:

– Ты согласна?

– Да, во всем.

По залу прокатилась волна шепота, частью на английском, частью на языке моти. Однако, все стихло, когда заговорил Мастер:

– Что вы сказали им?

– Мы сказали, что при этой болезни может помочь отсутствие диеты…

Это вызвало почти человеческий смех среди Посредников, и никакой реакции среди тех, кто еще не был назначен Финч (кликом).

– …и дали им продукты для Инженера. Разумеется, это не поможет.

– Может, они шутили?

– Трудно сказать. Мы не особо хороши в распознавании лжи. Это не наша специальность, – сказала Моти Поттера.

В тороиде вновь послышалось жужжание разговоров.

Мастер позволил им поговорить, затем сказал:

– Что это может означать? Высказывайтесь.

– Они не могут быть такими отличными от нас, – сказала одна. – Они борются с войнами. Мы слышали намеки о целых планетах, превращенных в пустыню.

Затем вмешалась другая. Было что-то изящное, человечески-женст-венное в том; как она говорила. Для Мастера это выглядело гротескно.

– Мы думаем, что знаем, по каким причинам люди воюют. Большинство животных и на нашем и на их мирах обладают рефлексом капитуляции, который спасает одного представителя вида от убийства его другим. Люди пользуются оружием инстинктивно, и это делает их рефлекс капитуляции слишком медленным.

– Но когда-то то же самое было и с нами, – сказала третья. – Эволюция Посредников положила этому конец. Ты говорила, что у людей нет Посредников?

– У них нет никого, могущего вести переговоры между потенциальными врагами. Они любители во всем, что делают. Любители ведут их переговоры, а когда переговоры расстраиваются, они сражаются.

– Они любители, играющие в Мастеров, – сказала первая, нервно потирая центр своего лица. – На своих военных кораблях между носом и кормой они держат морских пехотинцев на случай, если кормовые отсеки захотят вдруг стать хозяевами корабля. Кроме того, когда говорит "Ленин", капитан Блейн повинуется, как Коричневый. Очень сложно, – продолжала она, – быть Финч (кликом у) существа, являющегося мастером, только часть дня.

– Согласна, – сказала Моти Уайтбрида. – Мой не является мастером, но однажды станет им.

– Наша Инженер нашла много такого в их инструментах, что нуждается в улучшении, – сказала вторая. – Это нельзя классифицировать иначе…

– Прекратите, – сказал Мастер, и голоса смолкли. – Наш интерес более специфичен. Что вы узнали об особенностях их спаривания?

– Они не говорили с нами об этом. Изучение этого вопроса будет трудным делом. Однако, похоже, что на борту у них только одна женщина.

– ОДНА ЖЕНЩИНА?!

– Это все, что мы смогли узнать.

– А все остальные или большинство из них – среднего пола?

– По всей вероятности, нет. Но несмотря на это, женщина не беременна и не была беременна за все время после их прибытия сюда.

– Мы должны узнать это, – сказал Мастер. – Но делать это нужно скрытно. Задавать небрежные вопросы. Спрашивать нужно очень осторожно, стараясь раскрывать по возможности меньше. Если наши подозрения верны… Они могут быть верны?

– Вся эволюция против этого, – сказала одна. – Индивидуумы, выживающие при разведении, несут гены для следующего поколения. Как же тогда…

– Они чужаки. Помните, что они чужаки, – сказали моти Уайтбрида.

– Мы должны разгадать это. Выделить среди нас одного, сформулировать вопрос и выбрать человека, которого нужно спросить. Остальное должны избегать этого вопроса, если, конечно, его не коснутся чужаки.

– Я думаю, мы ничего не должны скрывать, – сказала Моти, потирая центр своего лица. – Они чужаки. Они могут принести нам надежду, на которую мы даже не рассчитываем. С их помощью мы сможем разрушить древнюю структуру Циклов.

Мастер выразил свое удивление.

– Мы будем скрывать практическое различие между человеком и Моти. Они не должны знать об этом.

– А я говорю, что мы не должны этого делать! Выслушайте меня! Они идут своими путями, – решают проблемы, всегда…

Все остальные бросились на нее.

– Выслушайте меня! Вы должны выслушать!

– Безумный Эдди, – задумчиво сказал Мастер. – Содержать ее со всеми удобствами. Нам еще понадобится ее знания. Никто другой не должен назначаться к ней Финч (клик) ом, пока рассудок ее деформирован.

Блейн приказал катеру вести "Макартур" к Мошке-1 с ускорением в 0,87. "же". Он отчетливо понимал, что "Макартур" был военным кораблем, способным опустошить половину моти, и не хотел думать о том, какое оружие могли применить против него встревоженные моти. Он хотел, чтобы посольский корабль прибыл первым: не очень~то рассчитывал, что это поможет, но все-таки…

Катер был сейчас почти пуст. Ученый персонал жил и работал на борту "Макартура", готовя бесконечные данные для банков памяти компьютера, проверяя и перепроверяя их, затем кодируя и сообщая о своих находках капитану для доклада на "Ленин". Конечно, они могли бы докладывать и прямо, но ранг имел свои привилегии. Обеды на "Макарту ре” и встречи за карточным столом все чаще превращались в общие дискуссии.

Весь экипаж интересовало состояние Коричневого шахтера. Ей становилось все хуже и хуже, и пищу, полученную от моти, она ела так же мало, как и продукты с самого "Макартура". Это было огорчительно, и доктор Блевинс снова и снова проводил тесты, не дававшие результатов. Малыши, пропавшие на "Макартуре", стали жирными и плодовитыми, и Блевинс недоумевал, как они могли есть такие неожиданные вещи, вроде ракетного топлива или кабельной изоляции. Он предлагал ей разнообразные субстанции, но глаза Коричневого с каждым днем тускнели, мех выпадал клочьями, и она то и дело выла. Однажды она отказалась от еды, а на следующий день умерла.

Это событие привело Хорвата в ярость.

Блейн решил, что о случившемся нужно сообщить на посольский корабль. Мягко улыбающийся Коричнево-белый, который ответил ему, мог бы быть только Моти Хорвата, хотя Блейн даже под пыткой не смог бы сказать, как определил это.

– Могу ли я поговорить со своей Финч (клик)? – спросил Блейн. Моти Хорвата действовала на него угнетающе.

– К сожалению, нет, капитан.

– Хорошо. Я вызвал вас, чтобы сообщить, что Коричневый, находившийся на нашем корабле, мертв. Не знаю, что это значит для вас, но мы делали все, что могли. Весь научный персонал "Макартура" пытался вылечить ее.

– Я в этом уверена, капитан. Но это не имеет значения. Можем мы получить тело?

Род на мгновение задумался.

– К сожалению, нет. – Он не думал, что моти могут что-то узнать от трупа чужака, с который никогда не связывались, пока он был жив, но, видимо, сказывались наставления Кутузова. Может, под мехом у него есть микротатуировка?.. И почему раньше моти не интересовались Коричневым? Однако спрашивать об этом он, конечно, не мог. – Передайте моей Финч (клик) наилучшие пожелания.

– У меня для вас тоже новости, – сказала Моти Хорвата. – Капитан, у вас больше нет Финч (клик). Она сошла с ума.