Красный

Глава 15 Дело доктора Октавиуса

Солнечные лучи коснулись сомкнутых век, ознаменовав тем самым начало нового дня. Эту ночь я всё-таки проспал целиком, а не как обычно: два-четыре часа и подъём. Что ни говори, а в кровати спится куда лучше. Приподнявшись на локтях, заметил всё ещё спящую Петру. Спала она, свернувшись калачиком. Под яркими лучами солнца её рыжие волосы казались намного ярче, чем на самом деле.

Аккуратно, стараясь не разбудить соседку, встал с кровати и, одевшись, направился в ванную, для проведения утреннего моциона. Ещё следовало придумать, что приготовить на завтрак, тем более, что готовить придётся больше обычного. Ладно Петра, но обеспечивать ещё и этого шкета — увольте. Да, на какое-то время мне денег хватит, благо, я не трачу всё, что есть, а откладываю, но даже так рано или поздно их будет уже не хватать. Правда, у Петры тоже зарплата довольно приличная, но пока не припрёт, пусть её деньги у неё же и остаются.

Естественно, первым делом я поставил кипятиться чайник, ибо кофе — наше всё, с каким бы усердием не ворчал мой внутренний голос, который спит и видит, как однажды я откажусь от этого прекрасного напитка в пользу чая и сменю свой музыкальный вкус в сторону какой-нибудь попсы.

«Вот именно! Как ты вообще это слушаешь?»

— Что нравится — то и слушаю.

Ответил симбионту, доставая сковороду. Кстати, у меня появилась мысль, как сделать так, чтобы моя музыка так сильно не била по Красному. Как выяснилось, больно ему не от всей музыки, а лишь от тех моментов, где отчётливо слышны гитарные запилы. Если пропустить их через звуковой фильтр, то можно получить несколько иной результат, который, вполне возможно окажется приемлемым. Надо попробовать.

«Это всё равно не отменит того факта, что у тебя полностью отсутствует музыкальный вкус!»

— А ты, типа, ценитель.

Хмыкнул в ответ, нарезая картошку треугольниками и ссыпая её в глубокую миску. Также решил добавить бекон, который нарезал мелкими ломтиками. Залив масло в сковороду, зажёг огонь. Пока оно разогревается, посыпал картошку с беконом солью и принялся это всё перемешивать. Стоило маслу начать закипать, как содержимое миски тут же отправилось жариться. Перемешав всё ещё раз лопаткой, убавил газ и разбил яйца.

— Что готовишь?

Спросила Петра, наливая в стакан воду. При этом я совершенно не услышал, как она подошла. Даже запаха никакого не почувствовал, а обычно чувствую, хоть, и очень слабо. Тут же ни единого намёка на присутствие.

— Яичницу с картошкой.

Развернувшись, девушка сделала глоток из кружки, глядя в сторону гостиной, где на диване всё ещё дрых Мак. Ну, в отличие от нас двоих, он всё ещё остаётся обычным человеком в навороченном костюме-протезе, так что его организму нужен полноценный отдых. Вообще, до нашей встречи, создавалось впечатление, что существовал он в очень уж неблагоприятных условиях, отчего запах был характерным.

— А диван потом придётся отмывать.

Проворчал я, бросив взгляд в ту сторону.

— В принципе, можешь его уже будить — почти готово. Пусть шурует в душ, иначе за стол не пущу.

Обратился к девушке, всё так же стоявшей и, в молчаливой задумчивости, смотревшей куда-то в пустоту. Моё обращение, видимо, сбило ход мысли, из-за чего девушка сначала пару раз моргнула, словно приходя в себя, после чего кивнула:

— Да, сейчас.

Долго будить его не понадобилось, видимо, как и у большинства людей, оказавшихся в непривычной обстановке, его сон стал чутким. Ну, или он просто чутко спит. Разве ж это важно? Главное, что когда я уже накладывал порции в тарелки, он закрывал за собой дверь душевой, в которой засел надолго… Неудивительно — в костюме много различных сочленений, которые фиг прочистишь, плюс, ещё как-то надо добраться до тела, которое склонно потеть. В общем, коллективом было принято не ждать отстающего, из-за которого еда бы уже раз десять успела остыть.

Когда Мак вышел из душа, блестя намытым экзоскелетом, мы с Петрой уже собирались выдвигаться. В смысле, Петра проверяла системы своего костюма, а я занимался своим скромным арсеналом, забивая магазин патронами. ПП-шка была закинута в рюкзак, чисто на всякий случай. Глок протянул Петре, которая, к моему удивлению, после недолгих раздумий, взяла её и, проверив магазин, вложила в набедренную кобуру.

— Дружелюбная соседка теперь не такая дружелюбная?

Хмыкнул, комментируя её действия, на что в ответ услышал тяжёлый вздох, словно девушка в этот самый момент принимала для себя крайне важное и тяжёлое решение, после которого жизнь её уже не вернётся в прежнее русло:

— Да нет, просто не со всеми можно поступать правильно. Да и потом, это на самый крайний случай, который, надеюсь, так и не наступит.

Видимо, произнеся эти слова, она окончательно решилась изменить себя до неузнаваемости. Нет, речь не о внешних изменениях, а о внутренних. Только что она провела незримую черту в восприятии Паучихи, переступив которую, её враги получают более жёсткий приговор уже от самой супергероини. Да, это не совсем правильно, да и вопросы со стороны закона можно спровоцировать. Нет, её не арестуют, но нервы помотать шанса не упустят. Что ж, я уже решил, что поддержу свою соседку по квартире, а там хоть трава не расти.

— Посуду не забудь помыть.

Крикнул я на кухню, как только заметил, что он закончил трапезу.

— Давай, начинай вносить вклад в общее дело.

Закончив с проверкой костюма, Петра свернула его и положила в рюкзак. Уловив мой вопросительный взгляд, она пояснила:

— Надо будет над ним немного поработать в лаборатории. Да и дизайн, наверное, стоит сменить — я же теперь больше ночная охотница, нежели дружелюбная соседка. Уже вижу новые заголовки газет: «Паучиха, наконец, показала своё истинное лицо!», «Городская защитница решила, что может судить наших сограждан!», и всё в таком духе.

Её губ коснулась улыбка. Сколько раз я видел её грусть? Сколько раз становился свидетелем того, как она подходила к самому краю, чтобы бросить всё, тем самым убив Паучиху, убив часть самой себя. Теперь же я увидел искреннюю тёплую эмоцию, идущую от израненного сердца. И чёрт возьми, она ей шла. Даже несмотря на страшный шрам, пересекающий её лицо.

«Неужели она тебе всё-таки нравится?»

— Я пойду, переоденусь.

Сказала девушка, оставив меня наедине с Красным, чем я и решил воспользоваться:

— Она хорошая. Красивая, даже несмотря на все эти шрамы. Вот только у нас с ней отношений не выйдет — мы слишком разные. И да, почему я не могу считать её своей подругой?

«Да-да. Все вы, мужики одинаковые…»

Я аж подскочил от такого заявления.

— Ты где этого нахватался, морда аморфная!?

«В соцсетях сидеть меньше надо, Ваня.»

А потом в голове раздался тихий шипящий смех. Симбионт в своём репертуаре. Нет бы что полезного усваивал, копается, понимаешь, по барахолке моей памяти, где ничего хорошего валяться по определению не может.

Вскоре Петра вышла из спальни в своём обычном наряде: джинсы, чёрная кофта и тонкие чёрные перчатки — как она объясняла, стальные костяшки привлекают лишнее внимание, которое ей неприятно.

— Ты нигде не куролесил, кроме магазина?

Спросил у Скорпиона, поскольку, если его срисуют — пойдём следом в качестве подозреваемых, что нам нафиг не сдалось. Мы вообще-то планировали добираться традиционным способом, то есть, метро, автобус, а не скакать по крышам средь бела дня, собирая на хвост скучающих суперов. Судя по тому, как Мак отвёл взгляд, проблемы с ним у нас точно будут.

— И что нам с тобой делать? Моя одежда не подойдёт — мала будет. О! Придумал! Телефон есть?

Не успел паренёк ответить, как я тут же его перебил:

— А, пофиг. Короче, тут буквально через стену живёт та самая рыжая, с которой вы по магазину скакали. Я ей позвоню, а она тебе передаст, куда идти — всё равно сейчас подслушивает. Думаю, до ночи мы там просидим, а потом уже и людей на улицах не будет — сможешь добраться, не привлекая ненужного внимания. Ты же сможешь добраться, куда скажем?

— Думаю, да.

Неуверенно кивнул собеседник, видимо, сбитый с толку моим импровизированным инструктажем. Ничего, у него весь день впереди на осмысление полученных указаний.

— Короче, не скучай, а мы потопали.

Похлопал его по плечу, закидывая на спину рюкзак. Петра тоже уже была полностью готова выходить, так что причин задерживаться у нас не было.

— И как это понимать?

Едва закрыв дверь, мы натолкнулись на стоявшую в коридоре Наташу. Скрестив руки на груди, она сверлила меня недовольным взглядом.

— Что именно? Гулять мы идём, не заметно?

Я даже позволил себе приобнять Петру за плечо.

— Ты в курсе, что в курсе, о чём вы там говорили.

Внезапно она перешла на Русский. Видимо, не хочет, чтобы Петра поняла, о чём мы говорим? Вряд ли сработает, учитывая возможность симбионтов прокачивать мозг настолько, что память становится практически абсолютной.

— И именно поэтому попросил тебя присмотреть за нашим гостем до вечера. Если хочешь, можешь даже проводить его.

Шпионка от такой наглости аж опешила:

— Когда это ты просил!?

— Да вот только что. Ты, разве не слышала, как я сказал: «Присмотри, пожалуйста, за нашим гостем до вечера»?

— Не слышала.

Тут же пошла она в отказ.

— А вот и неправда. Всё ты слышала, потому что наушников я на тебе не наблюдаю.

Интересно, моя улыбка уже перешла в те границы, за которыми начинается оскал?

«Могу с этим помочь. Аж в четыре ряда будет.»

Ага, поможет он. Поди знай, что там по её инструкции может считаться агрессией с моей стороны. Может, у неё предписание реагировать даже на нервный тик.

«Это уже попахивает паранойей.»

— То, что у тебя паранойя, ещё не значит, что за тобой не следят, а за нами, друг мой, следят. Причём в наглую. У меня уже возникают опасения за свою личную жизнь.

Последнюю фразу специально произнёс на русском, как бы акцентируя внимание на том, что адресована она моей землячке. Разумеется, бесследно это не прошло, и она всё прекрасно поняла.

— Ты это нарочно?

— Вообще да, но о чём конкретно речь?

Вот теперь да, я уже конкретно так наглел, горячо желая вывести стоящую напротив девушку из себя. Просто чтобы отыграться за всё это время абсолютно беспардонной слежки. Она, разве что, в квартиру мою не входит и не смотрит, как я моюсь, стоя прямо в дверях. Как бы, это уже действительно будет последний шаг с её стороны. А если она меня спровоцирует, можно будет получить хотя бы небольшое преимущество перед Щ.И.Т.-ом, которым невозбранно будет воспользоваться для отстаивания своих интересов. Но да, нельзя исключать возможность того, что им попросту плевать на своего агента, которого они бросят на произвол судьбы, как только запахнет керосином.

— Ты знал, что ты невыносим?

Как же сильно я сейчас хотел съязвить на тему, что Петра уже пол разговора, как понимает наш диалог, но пришлось сдержаться — незачем светить симбионта. Про подслушивание, кстати, я узнаю заранее по звукам, доносящимся из квартиры шпионки — да, благодаря Красному, я слышу даже самые тихие из них, так что определить, когда она слушает, не представляет сложностей, тем более, что она даже не пытается скрываться, будучи уверенной, что я плотно сижу на крючке её начальства без какой-либо возможности дёргаться и сопротивляться. Хотя, опять же, Фьюри ничего не мешало таким образом знакомить меня с «будущей коллегой» и параллельно вести наблюдение уже скрытно, совместно с прикрытием своего агента. Надо держать ушки на макушке, иначе сам рискую радостно сунуть голову в капкан, который мне её по самые пятки и оттяпает.