Синий реванш

Товарищ играет с воодушевлением, так что даже Станиславский поверит и заранее зажмет нос, чтоб не сшибло бронебойным перегаром. Обойдя вокруг своей машины, Ковалько наконецто замечает стоящий рядом «мерс». Вовремя. Наши друзья прекратили сигналить и, видимо, с интересом наблюдают за бесплатным спектаклем. Главное, чтоб не сдали назад и не попытались уехать другой дорогой. Не успевают. Алексей пинает по радиаторной решетке.

– На фига раскорячился? Ну, мать твою! Ни проехать ни пройти, уроды недоношенные! Где права купил, козел? – последнюю фразу Ковалько произнес, пытаясь вырвать дверцу «Мерседеса». Нервы бандитов не выдержали. Дверь открыли так, что человека ударом отбросило на обочину. Из машины вылетел разъяренный водила и бросился к еле держащемуся на ногах Алексею. Видимо, с намерением провести разъяснительную беседу руками и ногами о вреде злоупотребления выпивкой. За водителем последовал Кирпич.

Дэн резко стартует с места, выхватывая на ходу пистолет. С заднего сиденья «Опеля» выкатывается Денис, спотыкается на ходу, уворачивается от удара кулаком и с размаху бьет Кирпича оберегом в лоб. Благословил от души, так что бандит сразу поплыл. Второй удар, тычковый в живот. И еще раз по макушке.

Изза поворота вылетает синяя «Хонда» и тормозит за «мерсом». Из машины выскакивает Гадюка.

На сцене появляется охранник Кирпича. Как Дэн и опасался, телохранитель сидел в машине и вмешался в ситуацию в самый опасный момент. Никто и не понял, как тот выкатился из машины. Грохочет пистолет.

Дэн наводит свой револьвер на охранника, чувствует, что не успевает, ловит того в прицел. Время замедлилось. Рука с пистолетом медленно поднимается, чувствуется напряжение мышц, сопротивление, как будто находишься под водой. Охранник стреляет. Видна тусклая вспышка у среза ствола. Дэн опаздывает на пару секунд. Но охранник отшатывается назад, пистолет валится из рук, на плече расплывается багровое пятно.

Время возвращается к своей привычной скорости. По ушам бьет гулкий хлопок выстрела. Противник делает дватри шага, зажимая простреленное плечо рукой. Дэну остается только добежать до «Мерседеса», сбить охранника с ног и завернуть ему руки за спину. Алексей Петрович уже успел успокоить и упаковать водителя.

Дело сделано. Теперь быстрее собираться и рвать когти. Кирпича засунули на заднее сиденье «Опеля». Водителя и охранника запихнули в багажник «Мерседеса». Сначала их хотели упаковать в «Хонду», но Гадюка вовремя вспомнил, что охранник зальет все кровью. Капнет на обивку, и фиг потом ее отмоешь. Проще будет машину утопить. Впрочем, выстрел охранника не достиг цели, пуля только обожгла предплечье Славы Антонова. Обошлось.

Дэн и Денис погрузились в «Опель Астру», Гадюка в свою тачку, а Ковалько досталось перегонять трофейного «мерина». Выехав на магистраль, они разделились. Первой шла машина с Панфиловыми, остальные поотстали. Чоповцам дали отбой по рации: сворачивайтесь, ребята, нас не ждите.

Ехали спокойно, не нарушая. На последнем кольце за конечной трамвайной остановкой ушли налево. Через километр прошли через старый пост ГАИ у станции водоочистки. Теперь можно расслабиться. Риск нарваться на ретивого блюстителя правопорядка крайне невелик, если слишком нагло не нарушать, конечно. После поворота на совхоз «Гигант» Дэн прошел еще километра четыре и свернул на грунтовку. Вот и пригодилось давно разведанное местечко. Осторожно проехать через сосновую посадку, плавно переходящую в осинник, и остановиться у заброшенной насосной станции.

Первым из машины вышел Денис Панфилов. Молодой человек обошел вокруг здания, заглянул внутрь, поковырял носком ботинка кострище в углу. Судя по всему, руины служат временным пристанищем окрестных бомжей. Вон и тряпье у стены валяется, в приямок свалены консервные банки, пакеты, совсем не перевариваемые огрызки. Хозяев, однако, нет. Промышляют по деревням, свалкам и заброшенным дачам, наверное.

– Вытаскиваем. – Денис махнул в сторону машины.

Кирпич к этому времени оклемался и ворочался под сиденьем, тщетно пытаясь освободить связанные нейлоновой веревкой руки.

На прогалину выехал Гадюка, он сразу же, не теряя времени даром, загнал машину в кусты. Последним появился Ковалько на «Мерседесе». Не теряя времени даром, товарищи принялись потрошить пленников. Первым делом допросили водителя, затем настал черед охранника. Если водила еще вначале запирался, то телохранитель, видя, как Дэн и Гадюка допрашивали его собрата по несчастью, запел сразу. Пусть об этом не принято говорить и тем более официально признавать, но служба в колониальных частях требует от людей умения быстро развязывать языки пленным. Такова жизнь: когда твоя гуманность может стоить жизни твоим людям, выбирать не приходится. От вовремя извлеченной из языка информации многое зависит.

Наступила неожиданная пауза. Люди не знали, что делать дальше. По первоначальному плану товарищи не хотели никого убивать, только спрятать добычу на несколько дней под замок, а затем выпустить, если получится – перевербовать. Но плечо телохранителя кровоточило, пуля застряла в кости. Человека надо срочно везти в больницу, иначе через день будет поздно. Если не умрет от потери крови, так загнется от гангрены. Хрен редьки не слаще.

– В скорую медицинскую с огнестрельным ранением? – высказал общую мысль Денис Панфилов.

– Из приемного покоя сразу позвонят в полицию.

– Зачем? У них на первом этаже постоянно дежурит дознаватель. Допрашивать начнут еще до операции.

– Как ни стращай, а запоет. – Слава Антонов потер подбородок.

Денис в свою очередь хотел было предложить закопать обоих в дальнем овраге, но решил не лезть раньше времени с инициативой. Может, прогрессоры предложат лучший вариант, да и не хотелось ему убивать пусть и далеко не лучших, но тем не менее людей. Хватит. Он в свое время не одну тушку закопал или утопил. В этом деле надо вовремя остановиться, иначе и не заметишь, как перестанешь быть человеком, а там уже самому смысла жить не будет.

– Давай отложим на потом, – решил Дэн. – Отпускать надо, и хорошо бы подумать как.

Водителя и телохранителя связали и унесли в насосную. Кирпича вытащили из машины и прислонили к выщербленной бетонной плите. Развязывать его не стали, только кляп убрали.

– Так что мне с тобой делать, дорогой ты мой Кирпичев Владимир Ильич, семьдесят пятого года рождения, сентября месяца, да в славном городе Твери на свет появившийся? – полюбопытствовал Муромцев, разглядывая паспорт пленника.

– Молчит, обиделся. Может, мы ему серу со спичек под кожу загоним? Глядишь, веселее глядеть будет, – предложил Гадюка. – Карточку нашел? – это уже к Дэну.

– Вот она, сбербанковская платиновая «Мастеркард».

– Код скажешь? Да ты не робей, пока ты нам пароль выложишь, пока парни к банкомату смотаются, время уйдет. Твой пацан часа через два загнется, если в больницу не забросить.

– Пошел ты на…!

– Разговариваем. Умеем, – подключился к допросу Денис.

– Деньгами делиться не хочешь, а пушку где купил?

– На базаре, – держался Кирпич нагло, уверенно.

– Пошел поп по базару, прикупить койкакого товару, – продекламировал Дэн. – Базарто далеко?

– Тебе зачем, лошара? Че, решил в крутого поиграть? Пацанов зарубил, а яйца звенят, дрожишь, не знаешь, что дальше делать. Коммерсант ты фуев.

– Коммерсант. В этой жизни. А в прошлой я таких ушлепков, как ты, пачками валил.

– Вояка? На Кавказе на блокпостах отсиживался?

Не стоило Кирпичу этого говорить. Никто и моргнуть не успел, как Денис схватил его за подбородок и с оттяжкой ударил в солнечное сплетение, затем по почкам и каблуком в коленную чашечку.

– Аааа! Я тебя урою! Достану. Бабу твою заберу.

Короткий хук в челюсть заставил Кирпичева заткнуться, проглотить свои слова с кровью. Денис наклонился к уху усачевского помощника и тихонько прошептал:

– Слышал, у нас одной зимой бабенку из мэрии в лесу нашли? Змеюку, на твою мамашу похожую? Это я лично ее на арматурину насаживал. Сам наживлял. А мои братаны ее держали. Знаешь, человек на колу еще часов десять живет, а если умеючи насадить, то два дня протянет. Его еще допрашивать можно. Он хорошо поет, чисто, искренне, только добить просит.

Кирпич дернулся в сторону. В его глазах светился ужас, не от сказанного, а от того, каким тоном это было сказано.

– Код банковской карты, – нахмурился Слава.

– Сорок один двадцать один.

– Брешешь?

Кирпич мотнул головой.

– Хорошо, начало положено. – Гадюка не зря требовал от языка выдать код, не в деньгах дело, а в психологии. Один раз сказав «Да», человек ответит и на следующий вопрос, ему труднее будет врать или молчать.

– Когда ты последний раз видел Усачева?

– С кем он работает?

– Где живет твоя любовница?

– Сколько Усачев содрал комиссионных за договор с Механическим?

– Кто настоящий владелец «Виконткомпани»?

Вопросы сыпались один за другим. Кирпич кололся. Сначала ему приходилось помогать ударами по болевым точкам, потом дело пошло, пациент раскис и запел соловьем. Обошлось даже без особых методов.

Выпытав из человека все, что тот знал и о чем догадывался, Ковалько отвел Дэна в сторону.

– Давай отпустим всех троих.

– Усачев поймет, что мы начали войну.

– И что?

– Не понял. – Правая бровь Муромцева медленно поползла вверх.

– Человек под ударом. На него неожиданно посыпались проблемы. У него не сегодня завтра вылезут неприятности с местными контрактами. Те, кого он считал добычей, вдруг обернулись зубастыми хищниками, настоящими волками. Усачев будет паниковать, метаться, наделает кучу ошибок, полезет в разборки с людьми губернатора. Он подставит своих покровителей. Побитый Кирпич добавит огоньку, плеснет масла в огонь. Усачеву придется решать и эту проблему.

– У тебя есть план?

– Работаем, старлей. Работаем.