Операция «Морской лев»

Например: «католики»-«Испания»-«Непобедимая Армада»-«ирландцы» — и толпа с радостным криком начинает убивать ирландцев. Или: «Христос» — «торговцы в храме» — «распятие» — «евреи» — и начинается еврейский погром. По такой примитивной схеме начинались все революции — организаторы заводили толпу и далее манипулировали ей в нужном им русле. Конечно же, несмотря на усилия нашей образовательной системы, многие люди умеют думать или учатся этому самостоятельно вопреки сложившейся системе. На таких, думающих людей воздействовать сложнее. Но если они окажутся в толпе, где большинство из тех, кто не умеет думать, то и они поддаются общему внушению — так называемому феномену толпы. Или магнетизму, как его некоторые называют.

— Но причем здесь сукно? — удивленно спросила Джоана.

— Стараниями каббалистов и их многочисленных последователей, любовь — один из великих инструментов магической силы, низведена до товара, который можно купить и продать. Вместо любви нам подсовывают понятие половой любви. Любовь — объявлена иллюзией, результатом воображаемого миража. Совершив подмену понятий, каббалисты выдвинули на первый план так называемый Астральный свет. За этим красивым названием скрываются эмоции низшего порядка, свойственные животным — животное совокупление, именуемое сексом, радость от вкуса жертвы убитой на охоте, радость от того, что ты набил брюхо плотью убитой жертвы и стал сытым. Каббала и каббалисты низвели нас до уровня животных для того, чтобы нами было легче управлять. Конечно же, человеку нужны и эмоции низшего уровня, но нужны они в сочетании с эмоциями высшего уровня — все должно быть в гармонии. Любые эмоции человека можно использовать как во благо, так и во зло. Но если человек обладает широким спектром эмоций, то на него тяжелее воздействовать, он тяжелее поддается внушению.

Теперь о том, почему именно сукно является основным материалом для военной формы. Ты наверное помнишь классический пример из физики о том, что если эбонитовой палочкой потереть о волосы или сукно, то она наэлектризовывается?

— Да помню! — Джоана на мгновенье задумалось, а затем ее юное лицо осветилось вспышкой озарения, — Я, кажется, поняла! Ты имеешь ввиду, что сукно защищает от так называемого животного магнетизма, месмеризма или гипноза, поглощая волны этого магнетизма?

— Умница! Именно так оно и обстоит! В элементарном мире каббалистической жене соответствует вода, а змею огонь. Чтобы покорить змея, т. е. господствовать над кругом астрального света, необходимо поместиться вне его токов, т. е. изолировать себя. Поэтому-то Аполлоний Тианский совершенно закутывался в плащ из тонкой шерсти, ставил на него ноги и закрывал им голову; затем он округлял в виде полукруга свой позвоночник и закрывал глаза, предварительно выполнив некоторые обряды; по всей вероятности, это были магнетические пассы и таинственные слова, целью которых было фиксировать воображение и вызвать действие воли. Шерстяной плащ в большом употреблении в магии; это обычный экипаж колдунов, отправляющихся на шабаш, а это доказывает, что колдуны, в действительности, не отправлялись на шабаш, но шабаш сам приходил к колдунам, изолированным в своих плащах, и приносил их «просвечивающему» аналогичные их магическим предубеждениям образы, смешанные с отражениями всех, совершенных до них в мире, актов того же рода. Основной материал для изготовления сукна — овечья шерсть. Об носителях этой шерсти — овцах и баранах издревле накопилось много сведений, которые нашли свое отражение в поговорках и оккультных науках. Если вкратце, то баран характеризуется как тупое и очень упрямое существо. Его тупость — показатель того, что на него невозможно воздействовать доводами разума — он привык действовать по заложенной в него программе и не воспринимает ничего нового. Встретив новое, он зачастую теряется и не может принять самостоятельное решение. С одной стороны это плохо — отсутствие способности мыслить и принимать решение. Но с другой стороны — в жизни бывают такие ситуации, когда нужно не мыслить и размышлять, а просто действовать. Действовать тупо. И не просто тупо, а настойчиво и даже упрямо! Теперь перенесем эти свойства — тупость и упрямство на людей в военной форме.

— Ага! — радостно воскликнула Джоана, — Теперь мне ясно — сукно в какой-то мере передает свойство своих прежних хозяев — баранов, новым хозяевам людям! И именно из-за этого все считают военных тупыми и недалекими! Прямо как баранов!

— Да, именно поэтому! Но такими военные кажутся только в мирной жизни, для которой они не предназначены! Военные разучивают определенный набор действий и поступков, стремясь довести их до автоматизма. Каждая категория в армии разучивает свой набор действий — пехотинцы учатся стрелять, колоть штыком, бить прикладом, артиллеристы стрелять из орудия. Солдаты учат меньший набор действий, чем офицеры, а офицеры — меньший, чем генералы. Офицеры учатся командовать небольшими подразделениями, а генералы большими. В мирное время, такая ограниченность создает для военных определенные трудности в общении с окружающими — они действительно кажутся тупыми и заторможенными. Но в военное время, именно их тупость и упрямство позволяет им воевать! Солдат, увидев в прицел винтовки противника пытается его застрелить — ибо его этому учили и в этом его предназначение. Он больше ни о чем не думает, кроме как о поставленной ему задаче — уничтожить противника.

— Понятно! — Джоана перебила свою подругу, — А если вместо солдата в окопе окажется, скажем, врач, то, увидев солдата противника, он начнет думать о его болезнях, о том, что убивать не хорошо, о том, что будет, если он ранит противника, например в ногу или живот. Начнет сравнивать, мучаться стрелять или нет, и в итоге солдат противника убьет его первым. Я правильно рассуждаю — юная девушка бросила взгляд на Кэт, и увидев что та кивнула в знак согласия продолжила, — А если скажем в окопе окажется адвокат, то он начнет думать о законах, исках, Женевской и Гаагской конвенции. Если ростовщик, то тот начнет оценивать материальный достаток противника, строить планы на его имущество и так далее.

И, конечно же, им будет гораздо страшнее, чем обычному солдату, которого готовили к войне, и у которого притуплено чувство самосохранения.

— Именно! — встряла Кэт, — Солдат будет действовать на автомате — стрелять, драться, убивать, рисковать жизнью, не особенно задумываясь о последствиях, поскольку воздействие на него окружающей среды и ужасов войны будет притуплено наличием на нем суконной военной формы.

— И эта же форма делает его более упрямым — то есть более стойким и настойчивым в достижении цели! Он может упрямо атаковать врага, не считаясь с тем, что рядом гибнут его товарищи, и, не задумываясь о том, что сам может погибнуть. Он будет упрямо стремиться выполнить приказ, поставленный ему офицером. Так?

— Именно! Задача офицера руководить солдатами. И одной из частных задач руководства солдатами — быстрый поиск решения в незнакомой обстановке или критической ситуации. А критической ситуацией является такая, когда скажем солдат становится похожим на барана, смотрящего на новые ворота. Если солдат впал в ступор, столкнувшись с незапрограммированной ситуацией, то офицер должен немедленно найти выход из данной ситуации и отдать солдату приказ. Приказ может быть и неправильным, но это роли не играет — ибо если не отдать никакого приказа, то солдат или подразделение может выйти из под контроля, а это чревато более худшими последствиями — развалом подразделения и поражением.

— То есть офицер играет роль пастуха?

— Да, можно назвать это и так. Причем играть эту роль он должен постоянно. Если он не будет этого делать, то возникает опасность того, что у его подчиненных может появиться новый пастырь.

— Новый пастырь? Подожди-ка, — Джоана задумалась, — ты часом не о революционерах агитаторах говоришь?

— О них самых. В сплоченном подразделении их работа практически невозможна, ибо солдаты слушают своего начальника, царя и бога — офицера. Но если подразделение запущено и не контролируется должным образом, то люди начинают поддаваться агитации. Причем чем больше человек носит военную форму, тем труднее его сагитировать, у него как бы толще экран, защищающий его от воздействия, а так же больше доверия к начальнику.

— То есть новобранцы легче поддаются агитации? — Джоана вопросительно глянула на Кэт, та снова кивнула, соглашаясь, — То есть они еще не успели стать военными и более или менее мыслят категориями гражданских людей, не привыкли подчиняться? — заметив согласие на лице Кэт, девушка прищурила глаза и выпалила, — И именно поэтому, революционные брожения обычно начинаются на флоте, так?

Кэт округлила глаза от удивления:

— Не поняла. Поясни, пожалуйста!

— Ну, это же просто! На флоте меньше применяют сукно! У матросов рабочая форма из льна или хлопка, и верхняя одежда — помимо шинелей они носят более короткую — бушлаты. А раз меньше сукна, то легче пробить тот защитный экран, которое оно создает!

— Джоана! Господи! — Кэт восхищенно посмотрела на юную подругу, и с трудом подавила желание впиться в ее юные губы страстным поцелуем, — Ты уже превзошла меня! Скоро тебе придется меня учить!

— Спасибо! — Джоана, почувствовав страстный и восхищенный взгляд подруги застенчиво покраснела, — Стараюсь! — ее лицо приняло серьезное выражение, — Давай рассуждать дальше! Допустим, агитаторы действуют, и действуют успешно. В солдатах или матросах посеяны их идеи. Эти разрушительные идеи рвутся наружу. Но они ограничены сукном. Что будет делать человек, чтобы дать им больше свободы?

Кэт ошарашено посмотрела на подругу, и ответила:

— Если честно, то не знаю!

— Люди будут стремиться уменьшить влияние сукна! Они будут делать то, что называется нарушение ношения формы одежды — расстегивать шинели и бушлаты, расстегивать мундиры. Они будут открывать свое тело для получения большей магнетической энергии от агитаторов. Именно поэтому они из солдат превращаются в неуправляемых людей. Поскольку раздобыть гражданскую одежду для них не всегда представляется возможным, то они вынуждены таскать на себе уже ненавистную им военную форму. И тех, кто не успел от нее избавиться, спустя какое-то время вновь ставят под ружье — либо революционеры-агитаторы, либо контрреволюционеры. Поэтому в любой революции после периода, когда люди толпами ходят в расстегнутых шинелях и бушлатах, наступает период, когда их вновь заставляют их застегивать, и становиться вновь солдатами.

— Ты гений! Джоана, ты гений! Тебе нужно учиться любой ценой, чтобы не потерять и развить твои таланты!

— Так я и учусь! Если есть замечательные подруги, то грех не учиться у них чему-то новому! А мы, кажется, увы, приехали!

— Почему, увы? — Кэт удивленно вскинула брови.

— Потому что теперь придется ехать одной в этой железной коробке, и даже не с кем будет поболтать.

— Ну это всего на несколько часов! А потом…, - Кэт прижала юное тело подруги к себе и поцеловала, с неохотой оторвавшись, закончила свою мысль, — А потом нам никто не помешает провести время вместе!