СПЯЩИЙ КРАСАВЕЦ (сказка для взрослых девочек)

СПЯЩИЙ КРАСАВЕЦ (сказка для взрослых девочек)

Я висела.

Ну как висела? В паутине. И печально размышляла, как это меня угораздило так попасться.

Потому что, если вы, отправившись на лесную прогулку, сходите с проторенной тропы и внезапно оказываетесь в чужом лесу чужого мира — это сказка. Но если вы, не пройдя по чужому миру и сотни шагов, вляпываетесь со всей дури в паутину — это суровая реальность. Ужасающе суровая.

Поначалу я, конечно, дергалась и билась, но потом представила себе, каким должно быть существо, соткавшее эту чудовищную паутину, и затихла в испуге. И теперь висела вялой мухой, опутанная клейкими нитями, и с тоской вглядывалась в просветы между деревьями в надежде на спасение. Но ни один паршивец-комар не спешил мне на помощь!

Или все-таки?.. Чья-то огненная макушка мелькнула среди ветвей, а через мгновение передо мной предстал ее обладатель — лопоухий веснушчатый парень, голый по пояс, в мешковатых латаных штанах. Парень улыбнулся широко, от уха до уха, подмигнул... и прошел мимо, скрывшись из глаз. Что еще за «салют Кибальчишу»?!

— Эй! — возмущенно крикнула я ему вслед.

Парень появился снова, и уже не один — к давешнему рыжику прибавился приятель с соломенно-желтыми волосами, местами выгоревшими до белизны.

— Девка! — осклабился белобрысый.

— Неви-и-инная! — пропел рыжий.

— Эй, может, все-таки поможете?

— А ты нам что?

— А вы что, плату за спасение берете?

— Да вас не наспасаешься, ходите тут табунами!

— Куда? — опешила я.

— Ну это... — напрягся блондин. — Принца целовать.

— Какого еще принца?

— Да ты че, не знаешь, что ли?! — изумился рыжий.

Я помотала головой.

— Так это... принц у нас туточки... заколдованный... Спит в своем замке. Говорят, какая девица невинная поцелуем его разбудит, ту он в жены и возьмет. Вот и лезут все сюда. И вязнут в паутине.

— И всех спасаете?

— Ну а че?

— А потом?

— Потом отпускаем, вестимо. Тока выкуп сперва берем.

— А какой выкуп? — заинтересовалась я.

— Дык... знамо дело... — зарделся рыжий.

— Дык... — смущенно подтвердил второй. — Чего еще с девки возьмешь?

— Нет уж, — возмутилась я, — лучше уж тут повисю... повишу!

— Что, не спасать? — уточнил белобрысый.

Я помотала головой.

— Ну как знаешь, — опечалился рыжий.

— Надоест висеть — все равно обратно позовешь, — предсказал блондин, покидая поляну вслед за товарищем.

Позвала почти сразу.

— Что, передумала? — радостно ухмыльнулся конопатый.

— Не. Спросить хочу.

— Ну давай, спрашивай, — соломенный и не пытался скрыть разочарования в голосе.

— Мне вот интересно, все, что ли, в паутине застревают? Или кому-то удается и дальше пройти?

— Ну, бывают такие, что и проходят

— И что?

— Что-что... Возвращаются потом. Бегом. Глаза как плошки, волосы дыбом, чушь всякую бормочут. Жалко девок, — резюмировал рыжик.

— Так че, висишь дальше? — поинтересовался его товарищ.

Я кивнула, и эти двое тут же растворились среди деревьев. Страшно мне почему-то больше не было. Даже наоборот, подумалось, что было бы неплохо попасть туда, в замок, и посмотреть, чего девицы пугаются. Только подумала — и нити паутины вдруг ослабли, перестав удерживать мое тело, и я свалилась спиной вперед в черноту зачарованного леса — того самого, в глубине которого и ждал невесту местный спящий красавец...

В каменную кладку я уперлась к вечеру какого-то дня. Решила переночевать прямо у стены, под колючими кустами, а штурм заколдованного замка отложить на утро. Но штурмовать не понадобилось — оказалось, что внутрь проникнуть совсем легко. Зато интерьеры полностью соответствовали моим ожиданиям — кругом пыль, паутина, с карнизов истлевшие обрывки портьер свисают, обивка на мебели прогнила...

Ну и спящий красавец под стать антуражу — чисто мумия: высохшее тело, обтянутое желтоватой пергаментной кожей. Понятно, отчего девки драпали.

Я загрустила: с одной стороны, было любопытно, да и принца жалко — спит ведь, ждет свою суженую, а ведь так и сгниет здесь, если ни одна решится... Правда, целовать мумию и у меня никакого желания не было... но я все равно ее поцеловала. И каково же было мое потрясение, когда костлявые руки внезапно заключили меня в крепкие объятия. Дернулась сразу, отпрянула... Впрочем, сильно испугаться я не успела, потому что мужские губы, накрывшие в следующее мгновение мой рот, ничем на губы покойника не походили, а были, наоборот, живыми, теплыми и удивительно нежными и целовали так сладко, что я не могла не откликнуться.

Когда меня наконец выпустили из объятий, мне удалось рассмотреть этого... принца. Ну что, всем хорош: чувственно изогнутый рот, высокий лоб, четко вылепленные скулы и нос, ровные, в меру густые брови и пронзительно-васильковые глаза. Словом, образец мужской привлекательности. И образец этот почему-то всем своим видом выражал огорчение.

— Не девица... — с грустью высказался принц.

— И что?! — возмущенно вскинулась я. — Плохо разбудила? Так ложись, спи дальше! Жди свою невинную.

— Не, разбудила как раз хорошо, — принц довольно ухмыльнулся, — но... жениться-то нельзя. Не положено.

— Эк у вас все строго, — запечалилась я. — Но я, честно говоря, и не планировала. И вообще случайно. Мне бы домой.

— И что, неужели никому до тебя не удавалось сюда пробраться?

— Отчего же, пробирались девицы.

— И?

— Ну и удирали с воплями ужаса — пыль, паутина, по углам чуть ли не привидения, да и ты еще... Ты себя со стороны-то видел, когда здесь валялся?

— Эх, — огорчился разбуженный красавец, — перемудрил я. Думал так несерьезных претенденток отпугнуть. А та, которую настоящее сильное чувство вести будет, страху не поддастся.

— Знаешь, — я хихикнула, — единственное сильное чувство, которое меня сюда вело, это любопытство. И на данный момент оно вполне удовлетворено.

— Тебя как зовут-то? — вдруг догадался спросить принц.

— Маша.

— А меня Арней, — представился он в свою очередь.

— И что дальше? — полюбопытствовала я.

— Гм... Ну, если жениться нельзя, то ведь всего остального никто не запрещал, а, Маша? — и принц с надеждой заглянул мне в глаза.

— Ты что?! — возмутилась я. — Вот здесь, в этой грязище?! Да я и сама, не забудь, не один день к тебе лесами пробиралась, тоже не фиалками благоухаю, так что ничего остального, покуда ванну не приму.

— Ну, с этим-то как раз легко, — принц взмахнул рукой, и спальня сразу приняла подобающий вид — занавески на окнах засияли золотым шитьем, выгоревшие обои насытились цветом, постель, с которой мы успели подняться за время разговора, сама собой застелилась свежим бельем, и даже балдахин над ней больше не пыхтел пылевыми облаками, стоило его слегка коснуться.

Как по волшебству. Впрочем... почему «как»? Волшебство и было. И ванна, прятавшаяся за неприметной дверцей, оказалась настоящим бассейном. Я скинула одежду у бортика, ничуть не смущаясь присутствием принца. Ну а что, меня мое тело всегда устраивало, чего стесняться-то?

Принц тоже быстро обнажился, а потом замер, на меня глядючи, и тело его выдавало вполне недвусмысленную реакцию... Сразу видно, что у мужика сто лет никого не было.

А потом он шагнул ко мне, подхватил за талию и буквально смахнул в бассейн — и сам плюхнулся следом. И тут же принялся восторженно лапать, будто мальчишка-подросток.

— Э, нет! — возразила я. — мы сюда мыться пришли!

— Ну, мыться — так мыться, — покладисто согласился принц.

И конечно, взялся вымыть меня собственноручно. Стоит ли упоминать, что это мытье то и дело переходило в откровенные ласки? Я млела. Отвечала — терлась, прижималась, дышала часто-часто — но от продолжения уклонялась.

— В постели хочу, — шептала.

В итоге я и оказалась в этой самой постели. Принц усадил меня на самый краешек, а сам пристроился сзади и принялся соблазнять меня уже не с наскока, а обстоятельно, со знанием дела. И для начала легонько коснулся губами шеи, а потом прошелся медленными поцелуями сверху вниз по спине, обводя языком каждый позвонок.

— Ох! — выгнулась я со стоном. — Неужели сказочные принцы такое умеют?

— Принцы умеют еще и не такое, — шепнул красавец, — и ты очень скоро в этом убедишься.

И я убедилась. Потому что очень скоро я воском плавилась в его умелых руках, бесстыдно прогибалась, подставляя тело под его поцелуи, откликалась на каждое прикосновение и была готова проделать все то, на что никогда не решалась с другими мужчинами. И проделывала.

Он был хозяином надо мной и во мне. Он лишал меня дыхания, разрушал, сжигал — и заново создавал из пепла, я больше не принадлежала себе, в его власти было оставить мне жизнь или лишить ее, а мне оставалось только молить... нет, не о пощаде — о продолжении.

Я льнула к нему кошкой и обвивалась вокруг него змеей — даже не подозревала прежде, что все это во мне есть. Он пробудил это...

Три дня спустя... а может, позже или раньше... мы сидели все на той же кровати друг перед другом, сложив ноги по-турецки, утомленные, нагие, счастливые, а между нами стоял поднос с фруктами.

Я взяла яблоко, поднесла его ко рту, вгрызлась с наслаждением в хрустящий бочок. Струйка сока задрожала на губе, грозясь сползти на подбородок. Я торопливо слизнула ее языком и почему-то именно в этот момент внезапно осознала, что сказка кончилась. Что мы никогда больше не будем сидеть тут вдвоем, и это последние мгновения общего счастья.

— Что — всё? Пора? — растерянно, неверяще спросила я, выпуская яблоко из ослабевших пальцев.

Принц молча кивнул, и мы поднялись. Он снял со своей шеи цепочку с подвеской и надел ее на меня. Ярко-синий камень кулона цветом напоминал глаза моего сказочного красавца. Я посмотрела на камень, потом подняла взгляд на принца, снова вернулась к кулону... задумалась. Принц снова кивнул:

— Буду присматривать за тобой.

— Вот и кончилась сказка, — с грустью подытожила я.

— Не печалься, сказка останется с тобой, — с этими словами принц коснулся губами моего виска, а потом словно бы подтолкнул легонько в спину.

И оказалось, что я стою — как была, голышом — на собственной кухне. Благо жила я одна и никого не могла смутить таким своим появлением.