Тихий океан

— Как-то все очень печально у вас получается, гер Матросов! — воскликнул Рихард Зорге, отложив свой блокнот в сторону. — Очень незавидное будущее вы нарисовали. Боюсь, что моим читателям ваши прогнозы не понравятся.

— Правда и реальность всегда не могут нравиться всем, — произнес я, печально вздохнув. — Немцы в этот раз сильно ошиблись, сделав ставку на нацистов и Адольфа Гитлера. Он приведет Германию к поражению и гибели. После этой войны немцев будут ненавидеть все народы. За то, что они будут творить с людьми на захваченных территориях. Погибнут миллионы. Десятки миллионов. И в этом будут виноваты немцы, которые сейчас с таким энтузиазмом бросаются в бой с именем своего фюрера на устах.

Да, вот так мы и сидели. Два печальных человека за столиком в маленьком кафе в центре Манилы. А все началось с того, что наша яхта «Испания» прибыла в бухту Манилы. Это был самый крупный город Филиппин. И его столица. Мой тесть куда-то умчался по своим коммерческим делам, а мы с моей любимой женой поселились в самой роскошной гостинице в центре города. Туда пускали только белых, очень респектабельное место. Кругом висят таблички с надписями на английском языке «Только для белых». И здесь, кстати, не британская колония сейчас находится. А вполне себе демократический протекторат самой демократической страны в мире. Правильно. Филиппины в 1941 году находятся под США. Формально они, вроде бы как, являются независимым государством. Со своим правительством и армией. Но в реальности — это типичная колония США. И американцы тут всем заправляют. И эти вот таблички тоже чисто американское ноу-хау. У них там в Штатах сейчас расизм колосится и пахнет. И он у американцев еще более жесткий чем у англичан. И вообще, здешний Западный мир 1940-х годов меня не перестает удивлять разнообразными формами нацизма и расизма, которые здесь цветут пышным цветом. Это же изобретение Западной цивилизации. Разделение людей по цвету кожи и деление их на высших и низших членов общества. Интересно. Вот как из всего этого беспредела потом вся эта толерастия вырастет? М-да! Но что-то я в сторону отклонился. Итак — мы с женой заселились в самую пафосную и дорогую гостиницу. И это не мы. Это тесть нас сюда устроил. И себе второй номер тоже здесь снял. И сбежал по делам. А мы остались.

И вот в фойе данной гостиницы я его и встретил. Высокого темноволосого немца с резкими чертами лица. Который представился как Рихард Зорге немецкий журналист. Теперь то вы меня понимаете? Это я ко всем тем обращаюсь, кто хоть немного знает нашу историю. Это имя и фамилию они должны знать. А для остальных сообщу, что я тут только что повстречался с настоящей легендой советской разведки. О жизни и подвиге этого человека мы когда-то в школе на уроках истории проходили. Да, да! Это тот самый Рихард Зорге, бывший советским резидентом в Японской Империи. Тот, который передаст в СССР много ценной информации, а потом будет схвачен и казнен японцами за шпионаж. Вот такая неожиданная встреча с живой легендой. Странно! Я то думал, что Зорге в Японии работал. А он сейчас здесь вот на Филиппинах появился. Мне он заявил, что прибыл сюда делать репортаж для германских газет. Ню, ню! Сделаем вид, что поверили. Наверняка, ведь приехал в Манилу по каким-то своим шпионским делам. Впрочем, это не мое дело. Раз послали. Значит, так надо. Главное, что Рихард Зорге здесь не по мою душу явился. При сегодняшнем развитии технологий это просто нереально. Не смогла бы советская разведка послать сюда своего человека специально, чтобы он встретился со мной. Невозможно это. Прошло слишком мало времени. Нельзя так быстро и точно вычислить маршрут следования нашей яхты. Да, и средств связи тут пока таких нет, чтобы очень быстро скоординировать эту операцию и подвести к нам своего агента. Это вам не двадцать первый век с его смартфонами, спутниковыми телефонами и интернетом. Здесь спецслужбы работают медленно. И информация передается не так быстро и оперативно.

В общем, после первого шока мы с ним разговорились. Теперь я понял, почему Рихард Зорге стал таким великим разведчиком. У этого человека был талант втираться в доверие. Он очень легко и непринужденно мог это делать. Настоящий профессионал. И если бы я не знал, кто он на самом деле. То обязательно бы повелся. Но я знал и старался не болтать лишнего. И свою супругу от этого советского разведчика тоже постарался убрать подальше. Да, она и не знала, что я с ним сейчас встретился. Вот так слово за слово, и мы договорились, что Зорге возьмет у меня интервью. Для любого газетчика это же настоящая сенсация. Вражеский лучший ас дает интервью немецкому журналисту. За такой материал любой газетчик отдаст свою левую руку, не задумываясь. Почему левую? Так правая ему будет нужна чтобы все услышанное записывать в блокнот. Сейчас то нет еще миниатюрных диктофонов или смартфонов. И все интервью журналисты ручками записывают на бумагу. А уже потом печатают на машинке и сдают в редакцию своих газет. В общем, Зорге загорелся этой идеей сразу же. А я? Я тоже был не против. Почему бы и не поговорить с представителем вражеской прессы? Я же сейчас не на службе. Я штатский человек. И мое частное мнение — это только мое частное мнение. А на неудобные и провокационные вопросы я отвечать не стану. Значит, и бояться мне нечего. Мы же сейчас на нейтральной территории находимся. И общаемся как частные лица, а не официальные представители враждующих народов. Такой шанс выпадает очень редко. Сказать врагам все, что о них думаешь. Думаю, что и Зорге от этого интервью со мной будет очень большая польза. Немецкие коллеги его поймут. И этот сенсационный материал все же напечатают. Конечно, отредактируют мои слова. Кое-что выкинут. Но напечатают. И это принесет Рихарду известность и авторитет. Он же, наверное, первый немецкий журналист, который смог взять интервью у такого знаменитого врага Германии. В общем, мы с ним поговорили. О разном и многом. А на последок я все же не выдержал. Крепился до последнего, но не смог смолчать.

И сказал, что знаю о Рихарде Зорге все. Знаю, что он советский разведчик. И это был шок. Для Зорге. Вот так с разгону без прелюдий. Прямо в лоб. Может, все же не стоило? А, к черту все! Я это уже сделал, и теперь мне все равно! Человека надо было спасать. Я бы себе не простил, если бы не попытался это сделать. Рихарду я выложил легенду о том, что смог случайно подслушать на закрытой вечеринке один любопытный разговор двух британских разведчиков. Типа, они там как раз обсуждали Рихарда Зорге. Говорили, что он русский шпион в Японии. И что его надо сдать японцам. Услышав это Зорге не сильно удивился. Это же классика в игре спецслужб. Убрать конкурента чужими руками. А СССР и Англия были конкурентами. Да, Черчилль смотрит на Сталина с большим подозрением сейчас. Как на врага смотрит. Пока еще Германия не напала на Советский Союз. И он не стал союзником Великобритании в этой войне. Так что, похоже, Рихард Зорге мне поверил. Тем более, что я еще раз озвучил свою мысль о том, что СССР мне не враг. Я сочувствую своей советской Родине. И поэтому решил спасти советского разведчика от смерти. А то ведь сейчас японцы являются очень жестокими ребятами. Они с русским шпионом церемониться не будут. Сначала будут пытать, а потом казнят. За самураями не заржавеет. А я хочу, чтобы Зорге выжил. В общем, я его предупредил. А дальше пусть он сам решает. И его начальство в Москве. Я ему прямым тестом сказал, что Рихард Зорге раскрыт, и скоро за ним придет японская контрразведка.

И даже несмотря на это, он попытался меня завербовать. Ага! Только трусы поглажу! Я вежливо и очень уверенно отказался. Играть в классических разведчиков и шпионов я не буду. Хотя. Могу подкидывать советской разведке информацию, важную для СССР. Ту что смогу узнать, вращаясь в высших кругах австралийского и британского общества. Но я это буду делать не регулярно, а как повезет. И рисковать собой при этом не буду. У меня жена беременная. В общем, никаких кураторов, радистов и резидентов из Москвы мне присылать не надо. Я их сразу же пошлю на три веселых буквы. И никакие приказы из Центра я выполнять тоже не стану. А для связи у меня должен быть тайник. В который я буду складывать письма с информацией. Кстати, под это дело Зорге мне вручил миниатюрный фотоаппарат. Шпионский. Как в кино. Вдруг я смогу сфоткать какие-либо важные документы? Типа, на всякий случай. И я его взял. Случаи бывают разные. И я даже знаю, что буду фотографировать в первую очередь. Если, конечно, повезет, и я смогу это сделать. Сильно рисковать при этом я не хочу. Не смогу, значит, не смогу. В общем, никаких личных контактов с людьми из советской разведки я не потерплю. Если что-то узнаю, то дам зашифрованное объявление в одной из австралийских газет. Увидев которое, курьер из Центра должен забрать из моего тайника то, что я туда положу. Вот такая конспирация. Меня никто из советских разведчиков не должен видеть в лицо. Никто из них не доложен знать моего настоящего имени. И обо мне будут знать только начальники Зорге в Москве. И никто больше. Я не хочу быть арестованным за шпионаж, если вдруг один из советских агентов в Австралии засыплется или решит перебежать на другую сторону. Такое ведь может случиться? Может! Это моя страховка от таких вот неприятных случайностей.

Почему я так поступил? Не знаю. Тут много факторов сплелось в один клубок. Мне стало жалко Рихарда Зорге. И я решил его спасти. Да, и рвать все связи с СССР я не хочу. Не хочу, чтобы меня считали врагом там. Да, и теперь я смогу хоть как-то пойти по стопам других попаданцев. Смогу делиться информацией, которую знаю. Знаю из истории этого мира. Возможно, это поможет Советскому Союзу? Главное — правильно дозировать информацию и на мелочи не размениваться. И не гнать откровенную туфту, а сообщать только проверенные исторические факты. Но не переигрывать. Сообщать только правдоподобные сведения, а не то, что случится через несколько лет. Только конкретику, которую легко и быстро можно проверить. Тогда мне Москва начнет доверять. И станет прислушиваться к информации, которую я им буду сообщать.

Глава 4
Шпионские игры

Следующие два месяца жизни для меня потянулись спокойной и размеренной чередой. Никаких серьезных потрясений или интересных событий не было. Но уже 17 апреля 1941 года это случилось. Моя любимая супруга разрешилась от бремени и произвела на свет очаровательную девочку. Мою дочь, которую мы назвали Изабелла в честь бабушки моего тестя. Уважили родственника, в общем. Ребенок был полностью здоров. А то мы все переживали, как там все пройдет. На долю моей беременной жены столько нехороших испытаний выпало. И это могло сказаться на плоде. Но все завершилось благополучно. Мать и дочь были здоровы. И моя любимая женщина быстро приходила в норму после родов. А мы с тестем радовались как дети. Три дня потом гуляли. Ох, бедная моя печень!

А уже в начале мая меня опять пригласили поучаствовать в проекте нового австралийского истребителя. Сэр Эссингтон Льюис внял все же моему совету и приобрел лицензию на производство самолета P-51 «Мустанг» у американской компании «Норт Американ». И теперь австралийцы дорабатывали этот проект. Что-то там с 12-цилиндровым американским двигателем жидкостного охлаждения «Аллисон» у них не ладилось. И сейчас они решили перейти на британские моторы «Мерлин» фирмы Ролс-Ройс. Те самые, что в данный момент ставятся на «Спитфайры» и «Харрикейны». Будут их ставить и на австралийский «Мустанг». Кроме моторов здешние авиаконструкторы решили поменять и вооружение американского истребителя. Помните тот истребитель «Бумеранг», чертежи которого мне показывали в самом начале этой эпопеи? Тот что австралийцы хотели сначала производить, но я их смог переубедить и подтолкнуть к выбору «Мустанга». Вот на «Бумеранге» было предусмотрено вооружение две 20-мм авиационных пушки «Испано» Мк.2. Под это дело «Авиастроительная корпорация Содружества» даже успела закупить линию по производству пушек «Испано». И теперь, чтобы она не простаивала зря и не было убытков. Эссингтон Льюис и Лоуренс Уэккет решили ставить на австралийские «Мустанги» эти самые автоматические пушки калибром в 20-мм. Я такую инициативу ободрил полностью. Как эксперт и пилот. Ну, вы же прекрасно знаете мою теплую любовь к таким вот пушечкам? Кстати, данная авиапушка была точной копией тех, что сейчас начали устанавливать на британских «Спитфайрах». А маркировка Мк.2 указывала на то, что эта версия пушки была второй модификацией с ленточным питанием. Помните, как я ругал малый боезапас 20-мм автопушек британских истребителей? Там все упиралось в барабанную схему боепитания орудия. Туда можно было с большим трудом втиснуть от 60 до 90 снарядов. А вот ленточное питание позволяет значительно увеличить боезапас таких пушек. И на австралийских «Мустангах» теперь будет размещаться по двести снарядов на одну автопушку. И это я настоял. Изначально то хотели только по сто двадцать снарядов втиснуть в каждое крыло этого истребителя. Но я смог убедить авиаконструкторов, что крылья у Р-51 достаточно толстые. И они спокойно вместят и куда большее количество боеприпасов. В общем, продавил.