Испытай меня нежностью и болью

8 глава. Бутерброды и папочка

— Нет, — повторяю я десятый раз за вечер. Соне уже даже не приходится ничего у меня спрашивать: она просто время от времени подходит к моему рабочему месту и смотрит на меня выразительно и хитро, как кот, который догадался, где спрятана сметана. Надеется, что я соблазнюсь на ее предложение — пожить у Петрона. И это при том, что сам Петрон совершенно не в курсе.

— Но ты же уже жила с парнем, какая тебе разница?! — возмущается девушка так искренне, что мне кажется, она реально не видит никаких различий между Костей и Петром.

— Мы с Костей встречаемся, — начинаю я, как раз в этот момент мрачно глядя в экран своего телефона и отмечая там пять пропущенных от него и четыре сообщения. На несколько мгновений на душе как будто бы становится тепло: он беспокоится обо мне. Потом все равно всплывает неприятное чувство, стоит вспомнить, как он лапал мое тело и пытался впихнуть скользкий багровый член… Но он же не виноват? Это я какая-то… не такая. Фригидная, что ли? Или просто трусиха? Или откровенная дура?

— Вижу я, как вы встречаетесь… — хмыкает Соня в очередной раз.

— Ты хоть самому Пете об этом не говорила? — спрашиваю я.

— Нет! — заявляет девушка.

— Хорошо, — я облегченно киваю.

— Я его просто сегодня еще не видела! Он пришел и сразу на сессию…

— Не вздумай ему ничего рассказывать! — шиплю я взволнованно, хватаясь обеими руками за ее руки и встряхивая. Соня кривится в ответ, хочет что-то сказать, но в этот момент двери открываются, и на пороге появляются гости, так что ей приходится уйти обратно в зал, оставив меня наедине с моими администраторскими обязанностями.

— Добрый вечер! — я уже почти профессионально растягиваю губы в улыбке, поправляю маску, съехавшую с переносицы, и начинаю работать.

Вот только не думать о Соне и ее предложении не получается. Про меня все всегда говорили: не робкого десятка, палец в рот не клади, за ответом в карман не полезет. И я правда считала себя девчонкой смелой и бойкой. А теперь и с Костей какая-то лажа, и еще этот секс-клуб… Ребята тут, конечно, клевые, но опасные. Одна Соня чего стоит. И это я еще молчу о тройке главных мастеров — Петре, Мироне и Егоре.

Я почти уверена, что Соня выболтает свою «гениальную» идею Пете и мне придется отбиваться еще и от него.

Так и происходит.

Стоит мне сбежать в подсобку на перекус, как передо мной появляется Петрон. Вид у него, надо сказать, слишком уж горячий: белоснежная рубашка, раскрытая на груди и полностью обнажающая сильные мышцы, раздувающиеся под тканью рукавов бицепсы, облегающие черные штаны с внушительным бугром в области мошонки, и массивные сапоги на толстой подошве. Так он ведет свои сессии? Светлые волосы вспотели и растрепались, но спрятанная в густой поросли улыбка и ярко-голубые глаза совсем не кажутся измотанными. А ведь он, кажется, не вылезал из красной комнаты с самого начала вечера, едва успевая принять душ между посетительницами. Сколько там их у него было? Не меньше пяти, это точно… Я нервно сглатываю. Чисто по-женски, инстинктивно меня ведет от его присутствия. Невольно, подсознательно я сравниваю Петрона со своим Костей, и Костя бессовестно проигрывает мужчине, сидящему передо мной прямо сейчас.

— Привет, — говорит Петр так просто, словно и не сидит передо мной наполовину голый и мокрый от пота, насквозь пропахший сексом.

— Привет, — инстинктивно мне хочется немного отодвинуться, но я не делаю этого. Вместо этого достаю свой ланч-бокс, открываю его и принимаюсь выкладывать привычные бутерброды.

— Ты что, питаешься только бутербродами? — мой незваный собеседник хмурится. — Посмотри на себя. Ты ведь еще растешь.

— Чего, блин? — тут уж я не выдерживаю. — Ты мне что, папочка?!

Он растекается в самодовольной улыбке, как чеширский кот:

— Могу и папочкой побыть, если хочешь…

— Не хочу, — буркаю я, грубо обрывая его флирт. Этого еще не хватало.

— Мне Соня сказала, что тебе негде жить.

— Я разберусь.

На самом деле, я об этом даже не думала почти. Сначала я пыталась хоть немного поспать в кровати Ирины Витальевны, потом сломя голову неслась в университет, дремала там на скучных парах, обедала, сидела в университетской библиотеке в попытках сделать парочку рефератов, потом бежала в клуб, снова перекусывая чем-то прямо на ходу.

— Я вижу, как ты разбираешься, — хмыкает невозмутимо мужчина. — Даже накормить себя нормально не можешь.

— Мне негде готовить, — огрызаюсь я. Хотя я и готовить-то, будем честны, особо не умею, только какие-то элементарные вещи.

— У меня большая кухня, будешь готовить там, — говорит Петрон.

— Ага, щас! — прыскаю я от смеха.

— А в чем проблема? — удивляется мужчина. — У тебя ж все равно выбора нет. Ночевать-то негде, я прав?

— Прав.

— Ну и какие ты тогда варианты рассматривала? На вокзале переночевать? Советую Ярославский: там на втором этаже есть забегаловка, по утрам там клевые блины со сметаной, а по вечерам соляночка. Ммм… Пальчики оближешь!

— Да пошел ты, — мрачно отзываюсь я и все-таки принимаюсь жевать свой бутерброд. Этот болван чертовски проницателен: с тех пор, как я переехала из Вологды и Москву, питаюсь кое-как. За два года сбросила килограммов семь так точно… И мне правда негде переночевать. Пара одногруппниц, у которых я спрашивала, по разным причинам отказали.

Вот только ему-то какое дело?

— Короче, после работы едем ко мне, — заключает он.

Я мрачно отзываюсь:

— Да, папочка.