Производные счастья

Глава 19

Северинцев стоял на светофоре у поворота на федеральную трассу, когда ему на телефон пришло сообщение с фотографией.

«Привет, мой сладкий, — гласило сообщение, — красивая звёздочка, правда? Будет очень жаль, если такую юную девочку зароют в землю из-за тебя. Сорок минут тебе на сборы, любимый. Приведёшь с собой ментов, и она умрёт на твоих глазах. Даже ты не успеешь её спасти.» Ниже указывался адрес.

Собрав всю волю в кулак и уговаривая себя не паниковать, он дождался зелёного сигнала и развернувшись на ближайшем перекрёстке, рванул в город. Он знал этот дом. Дом, где всё началось и где по-видимому всё закончится. Бывшая общага мединститута. Десять лет назад для будущих медиков построили два новых современных корпуса, а старый так и остался бесхозным. Поначалу, его пытались продать на торгах, но ветхое здание оказалось никому ненужным и со временем превратилось в убежище бомжей и наркоманов, торча между относительно ухоженных жилых домов как гнилой зуб, зияя выбитыми окнами и чудом сохранившимися стенами. Местные власти вот уже лет пять обещали его снести, да всё руки не доходили, поэтому, его просто обнесли забором, от которого осталась лишь внешняя стена. Остальные, хозяйственные граждане разобрали на собственные нужды.

Подъехав к бывшей общаге, Северинцев увидел стоявшую у самого входа машину. Вишнёвую «японку», ту самую на которой месяц назад уехала Настя.

Он припарковался рядом. Оба телефона разрывались от звонков Влада. Желание ответить и попросить помощи было слишком велико. Но ещё больше была цена ошибки. Что если Влад приедет слишком рано и тогда Маша… Нет, об этом было страшно даже думать. Наконец, он решился. Сбросив очередной звонок, он положил айфон на пассажирское сиденье, отключил служебный телефон и вошёл в здание. Окна на первом этаже были забиты досками, вечерний сумрак, разбавленный дождём сюда не проникал, поэтому двигаться приходилось почти на ощупь. Хорошо, что он в своё время бывал здесь довольно часто и неплохо ориентировался. Поминутно запинаясь за старый хлам, он пересёк холл. Из второй комнаты в левом коридоре пробивался слабый свет. Он свернул туда. Дверь, висевшая на одной петле была открыта достаточно широко, чтобы он увидел Машу.

Она лежала в углу на старых матрасах. Рядом стояла стойка с капельницей, в тоненьком запястье торчала игла.

— Машенька! — Он бросился к ней, упал на колени и протянул руку, чтобы пощупать пульс. Он не слышал легких шагов у себя за спиной, не видел крадущуюся к нему фигуру — сокрушительный удар по голове, отправил его в черное беспамятство.