Измена. Её выбор

Глава 6. Собирай чемодан, сына. Нам вылетать завтра.

Вся моя последующая неделя после скандала с мужем — один сплошной сбор. Как обычно апатичный и плохо теперь читающий меня Егор не особо отвлекается на всё это.

Он даже не задает мне вопросов и не лезет со своими расспросами. И только когда я собираюсь к косметологу, выдает: «Что ты это как кобыла перед смотром надраиваешься?»

Наверное должен был этот самый вопрос звучать как шутка, только я вот от таких шуточек мужа уже устала. Где-то я читала, что есть такая штука нынче, называется «пассивная агрессия» и обесценивание.

Тем более, я, суровый ребенок девяностых, конечно клала с прибором на эти современные загогулины. Но правы, ох как правы где-то люди, вычленяющие эти штуки. Вот, к примеру, Егор. Ведь ни пальцем не тронет, но порой так словами отхлестает меня, что лучше бы уж тронул, наверное.

Я бы тогда смогла хоть сдачи ему дать — той же качалкой или сковородкой и, мало бы ему тогда не показалось бы. Потому что мои ответные ему слова особо не эффективны, да и боли той, которую он делает мне не создают.

Тем более с его шуточками и не прищучить. Хотя про кобылу Егор конечно перешел окончательно перешел не только черту, но и по своей привычке, обесценил меня к чертям.

— Так с чего весь сыр-бор? — уже на выходе снова тормозит меня муж.

Надо же, заметили, Егор батькович!

— На католическое Рождество в Лондон еду, на все каникулы, — выпаливаю я горячно.

— С чего бы? — набычивается муж.

— Путевку выиграла!

— Так это всё, — Егор окидывает меня презрительно, — ради Лондона? Я думал ты для меня прихорашиваешься.

Пропускаю его реплику мимо своих ушей. Устала я, до невозможности, устала от него.

Всё , прилечу с Лондона и подам на развод. А для пущей эффективности получения развода от него, ткну Егора носом в свой если что рождественский роман и измену с другим мужчиной. Чтобы тогда он отвалил от меня на сто процентов, и не желал даже задуматься о том, чтобы пытаться сохранить наш с ним брак. Наш сын уже давно взрослый, так что думаю о поймет меня и нормально отреагирует на факт нашего с Егором развода.

— Путевка, — кидаю уже через плечо, — На двоих.

Повисает пауза. Слышу, как мысли копошатся в Егоровой голове.

— Расслабься, — выйдя за порог квартиры, продолжаю, — Со мной поедет Глеб.

Отсчитываю ступени и пролеты. Ловлю запах жаренного лука и легкого сигаретного дымка на лестничных клетках. И ведь все это — тоже зона моего комфорта. Сверяюсь с часами — вроде пока не опаздываю. Мысленно перебираю всё то, что наметила для себя, и улыбаюсь как дурная.

Мне отчего-то хочется быть , как любой женщине понятном только ей одной всеоружии. Я хочу закрасить седину, сделать маникюр, избавиться от каждого лишнего волосочка на своём теле, придать соблазнительную форму бровям и прочее и прочее.

На это всё мне первые не жалко ни времени, ни денег. Потому что я впервые в своей жизни так этого всего хочу.

Я действительно так этого хочу!

И вылетая из подъезда, я неожиданно для самой себя, осознаю одну важную вещь, что я давно, нет чертовски долга падала сквозь эту тьму и холод по названию семейная жизнь. Так не пора ли уже свету Солнца согреть меня?

***

Наследующий день.

Приглашение мне приходит по почте. Дама-почтальон отчего-то недовольно смотрит на обклеенный уймой разноцветных марок конверт.

Так же недовольно она смотри на меня, пока я расписываюсь о получении.

— Спасибо, — выпаливаю.

— Быстро же оно до вас летело, девушка, — хмурится дама.

— Да, точно, — я просто поддерживаю беседу, нетерпеливо раскрывая конверт.

Мне надо этому учиться теперь. Сколько таких бесед мне вести через — стоп-стоп сколько? — пять дней! Сглатываю ком в горле.

— Из Англии? — интересуется почтальонша, пряча бланк в сумку и кидает заинтересованный взгляд на меня, — Эй, дамочка, вы как?

Отправляться мы должны блин завтра. Но я ведь ещё не готова, у меня через три дня маникюр, у меня чемоданы не собраны! У Глеба чемоданы не собраны!

— Нормально, — наконец-то отзываюсь я, — Все в порядке. Спасибо еще раз.

Закрываю дверь и сползаю до плинтуса.

— Глеб, солнце!

— Да, мам, — выныривает мой сынулька из своей комнаты и замирает, — Все норм, ма?

— Собирай чемодан, сына. Нам вылетать завтра.

Реакцию сына я пропускаю. Потому что мне бы свою отследить тут. Рада я или испугана к чертям собачьим? Что я вообще ощущаю сейчас, кроме жара в висках и бешенного стука сердца. Наверное все-таки страх, липкий, живой.

Оборачиваюсь наконец к Глебу — спокоен как танк. Только кивает головой. И уже по дороге к себе в комнату, напоминает как и каждый раз перед полетом:

— Самолеты падают очень редко, мам. Не бойся.

Ну да, страх летать это сейчас моя самая «большая» проблема. Почему в первый раз, тогда перед первой встречей с ним мне не было так страшно? От того ли, что был у меня обычный интерес к актеру, основанный на виденных мною работах? Или от того, что до того раза никто не обращался ко мне вот так как он? И не было этого тембра в моей голове, этих пальцев и походки, этого тепла в конце концов и этих эротичексих фантазий. И переписки с любимыми цитатами, стихами.

Достаю телефон все еще не вставая с пола. Листаю наш бесконечный диалог. Вот он прислал сонет Шекспира, вот я ответила Пушкиным. Здесь мы обсудили «Илиаду». Здесь — Чехова. Вроде как ничего личного, но вся наша переписка — как интеллектуальный турнир.

Партнер обходится учтиво, на мои реплики реагирует с холодной головой. Не подозревая, что я каждый раз, совсем уж неподобающе, мысленно его раздеваю. Такие вот дела.

Но надо отвлечься. Возвращаюсь к сборам, хотя кажется им нет конца и края и нет конца тому, что я саму себя ем.

Неожиданно пиликает телефон. Хочу, чтоб это был Крис.

«Милая», — обращается ко мне экран, —«надеюсь, что ты получила письмо. В аэропорту тебя встретят и проводят в отель. Сожалею, что не смогу сделать это лично. Сейчас я не в Лондоне, но обещаю как можно скорее вернуться».

Крис онлайн — какая редкость! — быстро пишу ему ответ.

«Том, я очень рада получить твоё письмо. Не переживай, все, я уверена, будет отлично. Буду рада увидеться, если найдется у тебя свободное время. Я все понимаю, честно».

Откладываю свой телефон в сторону.

Написать ему, кто летит вторым номером? Наверное, он в полном в праве знать. Но может он не захочет? Может у него другие планы?

Хотя, как мне давеча сказала Мила — и это наказание мне дуре, что поделилась с ней по привычке — «Трахнуть он тебя там хочет, в Лондоне. Дело твоё, конечно, но вот так доверять чужому, более того иностранному мужику, ты с ума сошла!».

На этот спич я внешне никак не отреагировала, но мыслишка эта засела глубоко. Неужели я беру Глеба как свою защиту? Нормально ли это — прикрываться сыном? Ничего не знаю.

Остервенело кидаю вещи в чемодан. Из комнаты Глеба раздаются биты Muse, сын готовится к Англии и Лондону. Легонько улыбаюсь. Нет, назло всему и всем я поеду туда. Покажу сыну столицу Объединённого Королевства. И плевать чего там хочет мой муж или Кристофер Хиддлстон!