Внеплановое отцовство для двоих

Глава 3.

Нина.

Я бы хотела сейчас вернуться в прошлое и поступить на ветеринара, а не в институт с уклоном на финансы, как настояли мои покойные родители.

Тогда бы лечила собак и никогда не пошла на традиционную вечеринку посвящения первокурсников в студенты. Я бы подстригала когти кошкам, зато не повстречала молодого Золотова из параллельной группы!

Ах… это была судьбоносная ошибка, порушившая всю мою жизнь.

И там, на празднике в пылу веселья и дурмана не перепутала бы комнаты в общежитии, зайдя в ту, где ночевал Максим. А не мой на тот момент парень.

Это было как в той истории, что пугали нас в детстве: в темной-темной комнате стояла черная-черная кровать. На ней лежал темный-темный человек.

Мы не спрашивали друг у друга имен. Я надеялась, что это был мой возлюбленный, а Золотов еще на что-то только ему ведомое. А когда поняла, что ошиблась, пулей вылетела. Максим как сытый зверь почти спал.

После такого позора я больше не общалась с Максимом.Официально мы и знакомы не были. Я знала о Золотове из рассказов подружек и их томных взглядов на парня. Да и он даже не понял, кто именно была та ночная гостья.

Позже я узнала, что беременна…

Пришлось перевестись на заочный, а потом взять академ.

Институт я все же закончила, но хотела бы лучше ставить прививки коровам на ферме. Я была бы при деле, и никакой черт не дернул меня помочь заполнить бланк в налоговой начинающему бизнесмену Астахову.

Он сразу очаровался моим умом и сообразительностью, что принял меня на работу личной помощницей.

Астахов был застенчив и торговал трусами в маленькой палатке, особо не верив, ни в себя, ни в свои трусы. Я сумела убедить мужчину в значимости, и когда его самооценка поднялась до небес, то и дела пошли в гору.

Я продолжала мотаться по всем поручениям, пока Астахов колотил состояние. Он стал крупнейшим производителем, открыл сеть бутиков по всему миру, а я оказалась ему не нужна…

Астахов попросил меня на выход, но «заботливо» порекомендовал Шахову. Артур впоследствии тоже меня уволил, передав Хакимову и так по цепочке.

За много лет вот этой несправедливости я не выдержала сама, зареклась больше не помогать ни одному олигарху! Спасибо, накушалась сполна!

— Ниночка, не капризничай, — смеется Золотов и едет по ближней дорожной полосе.

В его голосе я не слышу благородства, только горькие ноты издевки.

Он ставит меня в неловкое положение перед людьми на улице, которые знать меня не знают и я их тоже. Но все равно мне стыдно. Складывается впечатление, что мужчина на роскошном внедорожнике просто желает меня подснять.

Я много лет вращалась в кругах, которые обычным девушкам и не снились. Но! Слава богу, мои боссы не воспринимали меня как женщину, была для них бесполым работником.

И я отлично запомнила их высказывание о том, что к состоятельным мужчинам бедные девочки прыгают в объятья бесплатно. Только потому, что у них имеется авто премиум-класса и дорогие часы на запястье.

— Максим Леонидович, я бы послала вас кое-куда…но и так вижу, что вы оттуда!

С этим человеком я больше путаться не хочу! Мне пришлось когда-то сотрудничать с Золотовым, чтобы по долгу чести помочь его брату расправиться с врагами. Достаточно.

Искренне благодарна Максиму только за своих сыновей, двух чудесных мальчишек, о которых Золотову знать необязательно.

Подхожу к остановке и пытаюсь слиться с толпой. Прячусь за серыми спинами людей, жмусь к самым стенкам маленькой синей будки.

Целеустремленный Золотов тормозит возле остановки, поджидая меня. Вскоре он вынужден убраться. Максиму сигналит подъезжающий автобус и требует освободить карман.

По жизни я невезучая, но сегодня удача мне улыбается. Автобус оказывается нужного маршрута.

Кое-как протискиваюсь в салон, отвоевываю себе место в зоне, где можно постоять. Другие пассажиры, конечно, придавливают. Мы все тут как кильки в банке. Зато без Максима!

В тесноте да не в обиде добираюсь до своей остановки.

Золотов к этому моменту уже исчез, наверное, отправился по своим нуждам более ценным, чем я.

Руки дрожат от тяжести пакетов. Скрипя зубами, тащу их к дому. По привычке сначала заглядываю на детскую площадку в поисках мальчиков. В свободное время они любят гулять на свежем воздухе, а не сидеть в квартире.

— Ваня! Дима! — окрикиваю и отвлекаю от игры в футбол. — Вы уроки сделали?

— Да!

Они у меня в этом году пошли в первый класс.

— Идемте домой, скоро стемнеет!

— Мы не пойдем! — хором отвечают. — Там какие-то дядьки!

— Что за дядьки?..

Последний вопрос я говорю почти неслышно, ощущая страшный жар и панику. Руки трясутся сильнее, но усталость не чувствуется из-за прожегшей до самых костей тревоги. Оставив сыновей во дворе, срываюсь с места и бегу в дом. Вихрем взлетаю на второй этаж.

Дверь в квартиру настежь распахнута. Слышу, как ноет и голосит свекровка. Бросаю пакеты возле порога, не разуваясь, крадусь дальше.

В кухне застаю трех здоровенных мужиков в черных куртках. Мощными фигурами они загородили весь обзор.

— Эй, что здесь происходит? — строго выкрикиваю я.

Один из верзил оглядывается и отступает.

Замечаю сидящего за столом мужа. Он осунулся, облокотился и держится за голову.

Рядом порхает его мать.

— Нинка, ну наконец-то! — визжит Зинаида Васильевна. — Ты посмотри, что за караул творится! Коллекторы явились и грозят расправиться с Алёшенькой, если он не отдаст хотя бы часть денег.

— А нечего было питать иллюзии! Лёша уже горел на ставках, но жизнь ничему его не учит!

— Он твой муж! — гавкает. — Вы семья и в горе и в радости!

У свекрови даже высыхают слезы на щеках, а голос становится тверже. Сыночка своего она любит больше жизни, а он души не чает в маменьке.

Я вспоминаю о собственных детях, что все это время вынуждены быть на улице и о том, что мальчики должны воспитываться в полной семье.

— Мужики, — спокойно обращаюсь к коллекторам и достаю из внутреннего кармана курточки деньги, что успела заработать у Грозных, — вот возьмите, пока что есть…

Черноволосый как смоль человек дергает бровью и хмурится. Забирает пачку и наспех пересчитывает.

— Этого мало Нин, не обессудь.

— Будет еще, — заверяю я.

С вышибалами я уже знакома. Не раз приходилось встречаться и оплачивать долги Алексея по крупицам. Но раньше они никогда не совались к нам в квартиру.

— Срок даю в неделю, Нинок, только из уважения к тебе. Сама понимаешь, над нами тоже начальство, а оно требует.

— И что будет потом? Если вдруг не найдем деньги.

— Останетесь с голым задом на улице.

Мужчина, в свою очередь, вынимает чековую книжку и ручку. Быстро царапает на листе остаток долга, от которого темнеет в глазах. Кивнув остальным, зазывает всех на выход.

Провожаю коллекторов, прикрываю дверь, но не запираю.

Возвращаюсь к домашним.

Алексей, поняв, что мы остались одни и, воспрянув духом, тут же вскакивает из-за стола. Он человек взрывной, особенно когда чужих нет рядом.

— Всё! Приплыли! — орет он. — Теперь надо срочно думать, как погасить долг! – оборачивается к свекровке. – Мать, ты пенсию получила?

— Чего? — встает на дыбы. — Я больная женщина, не разевай рот на мои копейки. Мне лекарства на что покупать? Помогу, чем смогу, но все не отдам.

Зинаида Васильевна получает минималку, и ее жалкие подачки будут как капля в море. Даже если мы продадим дачу, нашу трехкомнатную квартиру и переберемся в плохенькую каморку за городом, денег все равно не хватит. Очень жирные проценты успели добавиться.

Алексей, фыркнув, обращает внимание и на меня.

— А ты, Нинка? Ты же богатая. Вон сколько деньжищ зарабатывала. Пора делиться!

— Все деньги лежат на сберегательном счету моих детей, и распоряжаться ими могут только Ваня и Дима после совершеннолетия, — тоже встаю в позу.

Ни один босс деньгами меня не обижал. Однако больше половины выручки я каждый месяц переводила детям на светлое будущее. Мне не хотелось, чтобы сыновья повторили мой путь. Да и деятельность порой была рискованной. Случись что со мной?..

Остальные тридцать процентов тратила на быт, одежду и много на что еще. Мы ни в чем себе не отказывали и заходя в магазин редко смотрели на ценники… А деньги из моей личной копилки давно отданы коллекторам.

— Значит, найди способ, как их снять! — зверствует муж. — Почему из-за твоей жадности мы должны идти на улицу?!

Наверное, тестостерон так бушует в Алексее, что муж даже покраснел. Волосы на его голове выпали лет пять назад. Остатки шевелюры сбриваю супругу машинкой, но он все равно тянется к голове, правда выдирать там уже нечего. А свекровка обвиняет, что из-за меня ее сынок лишился волос и раньше времени поседел. Я с этим не согласна.

— Со счетов сыновей ни рубля не получите!

Скандалы в нашем доме привычное явление.

Зинаида Васильевна пышет жаром, медленно шаркает ногами ко мне, задвигая на второй план Алексея.

— Ах ты неблагодарная, — шипит она. — Алёша подобрал тебя с детьми, я приняла тебя как родную дочь, а в трудный час ты отказываешься помочь? Ну…дрянь. Мы! — бьет себя кулаком в грудь. — Семья! Мы должны стоять горой друг за друга! Как тебе не стыдно? Ведь жила столько лет в нашей квартире.

— Не преувеличивайте, мама! Трехкомнатную квартиру мы купили, продав вашу двушку и мою однокомнатную. Вот только Лёша обещал оформить ее на нас, но почему-то тайком записал на вас, — вспоминаю о наболевшем.

— И что? — прикидывается, что это ничего не значит. — Я же тебя не выгоняла, жалела, дуру такую. Кому ты, кроме Алёши нужна? Старая, тощая, да еще и с двумя щенками в довесок!

— Да я идеальная невеста! Ко мне даже тёща не прилагается в комплекте, в отличие от вашего сына!

Выкрикиваю на эмоциях и вдруг замираю.

Я совсем не верю в то, что сказала Зинаиде Васильевне. Ведь она права, наверное.

Столько лет я имела дела со многими мужчинами по работе, не теми бездушными, что ворочают миллиардами, а со своей ровней. Но никто из них не воспринимал меня как женщину.

Мне страшно остаться одной с детьми и вместе с тем то, как обозвала ребятишек свекровь, вызывает лютую злость.

Кем только я ни была, по мнению Зинаиды, за все эти годы, но мальчиков она никогда не трогала.

Больше ничего не отвечаю. Молчу. Затаив на свекровь обиду.

Она забыла, как я в последнее время продала все украшения, шубу и нормальный телефон, чтобы хоть как-то уменьшить долг.

Разворачиваюсь и шагаю из кухни в нашу с Алексеем комнату, лишь бы не видеть ее лица.

— Нинка! — кричит вдогонку муж. — Ну, так что? В банк-то поезжай за деньгами. Мать же права, мы родственники и должны поддерживать друг друга!

Усаживаюсь на кровать.

— Нет.

— Если нет, то знаешь, что будет? — запугивает и сжимает кулак.

В этот момент со стороны прихожей раздаются голоса. Домой вернулись сыновья. Муж сопит, но прячет кулаки за спину.

— Что покушать? — забегают в кухню.

— Суп, — ворчит свекровь.

— Фу…опять?

— А вы не модничайте! Все в мать, ты гляди-ка!

— Ладно, Вань…будем кушать третий день суп…