Мышка. Тройное чудо для босса

Глава 22

Александра

После звонка я несусь в больницу, чувствуя, как сжимает низ живота. Я молюсь лишь об одном: чтобы с ним все было в порядке и чтобы наш малыш не пострадал. Ведь предательская резь внизу все чаще пугает своей внезапностью.

Заехать домой к Дмитрию я решаю позже, а сейчас забегаю в дверь больницы и ищу хоть кого-то, способного мне подсказать, что с боссом.

В приемном покое я нахожу медсестру и, задыхаясь, шепчу, ощущая, как срывается голос:

– К вам привезли мужчину, после аварии. Мне позвонили, сказали, что он у вас… Что с ним?!

– Девушка, успокойтесь! Присядьте, на вас лица нет. Сейчас посмотрим! Назовите фамилию?

– Крузов!

– Да, поступал такой. Зафиксирована остановка сердца, но сейчас… Девушка, что с вами?!

После слов медсестры у меня начинает резко кружиться голова, а пол становится все ближе.

Прихожу в себя от резкого запаха аммиака.

– Вот так… Хорошо! Все нормально? – спрашивает меня медсестра, придерживая голову на своих коленях.

– Он умер? – спрашиваю тихо.

– Нет, Крузов Дмитрий Николаевич жив, хоть и находится в коме в отделении реанимации. Нужно же дослушивать…

– Но остановка сердца…

– Так завели моторчик-то! Ну-ка, давайте вставать!

Девушка помогает мне подняться и усаживает обратно на стул.

– Что же вы так? Жена его? – участливо спрашивает она, а я качаю головой:

– Нет, он мой начальник.

– О, надо же, из-за начальника сознание терять…

– Нет, я просто беременна, мне весь день плохо, вот и… – пытаюсь зачем-то оправдываться я. А вдруг приедет Марго и увидит меня? Не хочу, чтобы она предъявляла претензии Диме.

– Ох, тогда понятно. Может, воды?

– Да, спасибо! – Благодарно киваю и, выпив полстакана, спрашиваю:

– Когда к нему можно будет попасть?

– Этого я не знаю. Как только переведут из реанимации… Вы знаете его близких? Может, нужно кому-то сообщить?

– Да-да… Конечно.

Решив все вопросы, я заказываю такси и возвращаюсь домой. Сил больше нет. Я просто не ощущаю себя живой. Каждая клеточка моего тела ноет, а желудок постоянно скручивает в спазмах. Я засыпаю, даже не переодевшись, прямо на заправленной кровати, а просыпаюсь еще затемно от сильного приступа тошноты…

Я каждый день приезжаю в больницу к Дмитрию, но меня каждый день не пускают, неизменно повторяя, что он в коме и шансы его невелики, но организм молодой, нужно бороться. Я дала им номер Марго, но она так и не появилась в больнице ни разу, а Валентина, домработница босса, которая стала мне практически второй мамой, все время пытается передать ему пирожков. Я устала объяснять, что кормят Диму через зонд, но она ничего не желает слышать. Вскоре я перестаю спорить, понимая, что ей просто нужно хоть что-то делать, хоть чем-то занять руки, и молча забираю контейнеры каждый раз, когда еду навещать босса.

Женщина первая замечает мои изменения и догадывается, в чем дело, но расспрашивать, кто отец моего будущего ребенка, не решается. Мы черпаем надежду и поддержку друг у друга, и, когда раздается звонок из больницы, я как раз нахожусь с ней на кухне.

Руки трясутся, ведь я понимаю, что мне в любой момент могут сказать, что Дмитрий не выжил, и тогда я просто не знаю, что буду делать. Они не звонят Марго, а неизменно набирают мне. Почему так, я не знаю. Может, она не берет трубку, но все поручения и просьбы озвучиваются исключительно мне. Но я этому только рада.

– Да?

– Александра Мышкина? Это постовая медсестра реанимации.

– Слушаю… – отвечаю, чувствуя, как немеет в груди.

– Дмитрия Николаевича сняли с ИВЛ и перевели в терапию. Вы можете приехать навестить его.

– О боже… – радостно шепчу я, встречаясь со взглядом Валентины. – Он пришел в себя?

– Пока нет, но мы надеемся, что скоро.

– Да! Я уже еду! Скажите, ему что-то нужно?

– Нет, вы уже достаточно навезли. На полбольницы хватит! – усмехается медсестра, и я улыбаюсь в ответ.

– Хорошо! До свидания!

Я наведываюсь к Дмитрию практически каждый день. Меня пускают в любое время, предлагая воды или посидеть, когда я чувствую себя нехорошо. Либо та медсестра разболтала, либо просто у медиков наметан глаз на такие вещи, но все знают о моем положении и стараются лишний раз не перечить.

Клиника довольно респектабельная, и из-за этого, я так понимаю, отношение медперсонала очень отличается от других больниц. Мне уже не страшно встретить у его палаты Марго, ведь она так ни разу и не объявилась, но это только радует. Я бы не хотела объясняться перед ней, что я тут так часто делаю.

Токсикоз практически прошел, и я все сильнее жду, когда Дима придет в себя. Мне необходимо рассказать ему о беременности, а там пусть сам решает, что делать дальше. И однажды утром мое желание сбывается, мне звонят из клиники и говорят, что Дмитрий пришёл в себя.

Я лечу как на крыльях, вижу его, живого, такого родного и мое сердце наполняется нежностью. Он хочет поговорить, а я хочу сказать ему то, что должно перевернуть всю его жизнь, но не успеваю. Дима словно чувствует, в чем я хочу признаться, и останавливает меня на полуслове, говоря, что любит Марго.

Я даже не представляла, что может вынести мое сердце. Как оно больно бьется, когда падает с такой высоты. Вот еще час назад я была счастлива как никогда, а потом я падаю на землю и рассыпаюсь на тысячу осколков.

Любит Марго…

Значит, он никогда не узнает, что я ношу под сердцем его ребенка. Он будет только мой.

***

Дмитрий

Выписавшись из больницы, я потихоньку возвращаюсь к работе. Коллектив встречает меня очень радостно, и я понимаю, что это не просто люди, они – моя семья. Те, кто действительно переживали, но не так, как Александра. Она поразила меня своей открытостью и самоотверженностью. Повезет какому-то мужчине заполучить такую в жены. Почему-то при этой мысли у меня сводит зубы, но я пытаюсь не думать об этом. Она не моя. И никогда не будет.

Я узнаю, что Марго так и не появлялась ни разу в клинике, но закрываю на это обстоятельство глаза. Она говорит, что просто неважно себя чувствовала из-за беременности, и я не хочу расстраивать ее своими вопросами. Главное, что с ней и ребенком все хорошо.

Мышкина взяла себе неделю отпуска, и я дико скучал по ней, хоть и не хотел этого признавать. Я переживал, что с ней что-то произошло, ведь она никогда не пропускала работу, но, когда она появилась на пороге кабинета, я понял, в чем дело.

Вижу ее синие глаза и, улыбаясь, спускаюсь взглядом вниз. Александра стоит, не двигаясь, точно как в первый свой рабочий день. Но теперь на ней облегающее шерстяное платье и туфельки на маленьком каблучке.

Мой взгляд опускается на ее живот, и до меня медленно доходит. Она беременна? Но как? От кого?

Пытаюсь взять себя в руки и не лезть с расспросами, но глаза все так же смотрят прямо на ее немножко выпуклый живот, который она, словно защищая, закрывает руками, подтверждая мои догадки. Да, она беременна.

– Александра… – вместо приветствия шепчу я.

Девушка неловко улыбается и кивает.

– Извините, так вышло…

– Вам не за что извиняться! – Встаю и опираюсь руками на стол. Да, у меня никогда не будет детей, кроме того малыша, которого родит мне Марго. Не поэтому ли я сейчас злюсь на Мышку? Ведь она имеет такую возможность и воспользовалась ею. А я, дурак, боялся, что она влюбилась в меня, и наговорил ей всякого в больнице. Девушка, будучи в положении, каждый день ездила ко мне, когда моя же невеста сидела дома…

Неприятная мысль царапает изнутри, но я отмахиваюсь от нее.

– Я пойду? – прерывает мой внутренний монолог Мышка.

– Да-да! Я поздравляю вас! Вас и вашего… мужа?

– О, я не замужем… – краснеет Александра, и я неловко кашляю.

– Тогда парня! Передавайте мне от него поздравления!

– У меня нет ни мужа, ни парня. Я беременна, но отец… ребенка не знает. Я хочу родить для себя! – Она упрямо задирает нос, и я восхищённо улыбаюсь. Надо же… Мышка – она умеет удивить. Другая уже побежала бы на аборт, а она…

– Если вам будет нужна помощь, любая, я готов на все, только скажите!

– Но у вас же есть беременная невеста, вам нужно думать о ней! – словно в упрек бросает Александра.

– После того, что вы сделали для меня, я не могу поступить иначе! Мы договорились?

Она долго раздумывает, покусывая пухлые губы, и наконец кивает:

– Хорошо.

Александра скрывается за дверью, а я громко выдыхаю и сажусь в кресло.

Вот черт!

Шок от такой новости долго не может улечься в моей голове. Работа просто не идет.

Когда же она успела? Судя по животу, у нее месяц четвертый уже… А он? Тот, кто воспользовался доверчивостью и наивностью девочки, просто удрал, избежав ответственности?

Мне хочется узнать у помощницы, кто отец, и хорошенько потрясти его. Но если она сказала, что не хочет говорить, может, не так уж он ей и нужен? Постепенно злость проходит и сменяется чем-то другим.

Не выдерживаю и, вскакивая с кресла, иду в кабинет к помощнице. Постучав, я захожу внутрь и глубоко вдыхаю аромат, витающий в помещении. Что-то смутно знакомое врывается в память. Вечеринка, новый год, незнакомка в моем кабинете. Как давно это было… Мне кажется, она пахла именно так, хотя во время нашей близости дверь в кабинет Мышки могла быть открыта и этот запах элементарно навеяло оттуда.

– Александра, извините за нескромный вопрос, но я не из любопытства, мне просто нужно понять, как скоро вас отпускать в декретный отпуск… Какой у вас срок?

Декрет тут был абсолютно ни при чем, я просто не мог не поинтересоваться. Мышкина как ходячая загадка. Хочется узнавать ее, разгадывать. И эта ее беременность только добавляет ей таинственности и шарма.

– М-м? – поднимает свой невинный взгляд, и я просто не могу удержаться от комплимента:

– Вам очень идет беременность. Вы словно расцвели…

– Оу, спасибо! – краснеет она и отвечает: – Три месяца, по моим подсчетам.

– По вашим? А врач? Вы были у врача? На УЗИ?

Не знаю, почему меня это так тревожит, но я буквально чувствую свою вину. Девушка опускает глаза и тихо говорит:

– У меня на это не было пока времени, я…

– Вы постоянно были у меня в больнице! – отвечаю я за нее, понимая, что девушка жертвовала собой ради меня.

Вот глупышка!

Злюсь, но в душе расцветает какое-то невероятное чувство. Она позаботилась обо мне, когда я больше всего в этом нуждался. Теперь моя очередь отплатить ей той же монетой.

– Собирайтесь! – говорю ей, и она непонимающе хмурится:

– Куда?

– Как куда? К врачу! Поедем сдавать анализы, проходить УЗИ. И вы, думаю, даже сможете узнать, кого носите под сердцем: девочку или мальчика, – улыбаюсь ей, радуясь ее восторгу в глазах.

Я понимаю, что люблю эту беременную не от меня девушку больше всего на свете.