Иуда

Глава 15

— Дёмааа…люби меня…слышишь? Оживи меня…ДЁмаааа. Вдруг остановился, смотрит мне в лицо. Сосредоточенный, красивый, такой молодой и такой дикий. — Все! Вставай! Хватит! Хотел отстраниться, но я схватила его за волосы и потянула к себе, ища его губы. Он упирается, избегая поцелуя, пытаясь оттолкнуть. — Хватит сказал! — Пожалуйста…хочу тебя. Хочу почувствовать. Хочу… Схватилась за ширинку, расстегивая ремень, дергая пальцами. Сжал мою мою руку. — Ты об этом пожалеешь! — Плевать! — Я сказал, что ты пожалеешь! Беги, училка…беги, пока я добрый и пока не поздно! Я не могла себя остановить, я не могла унять эту женскую жажду, этот адский голод, эти первые невыносимые эмоции. Я никогда и никого так…только его. Только с ним.

(с) Ульяна Соболева. Подонок

Шикарный особняк. Не то, чтобы впечатлил. Я таких насмотрелся давно. Меня впечатляли только собственные доходы. Чужие деньги я не считал. Мой дед всегда говорил «внук, не считай никогда чужие деньги — своих не будет». И он был прав. Пока исходишься завистью и смотришь в чужой кошелек, в собственном звенит только мелочь и та на слезы, как говорят.

Да, я любил роскошную жизнь, но я всегда жил одним днем. Спускал бабло, раскидывался им, занимал, отдавал, тратил и проигрывал. Легкие деньги легко уходят. Да мне им не надо было. Что нужно, когда ты один? Пожрать — вдоволь. Выпить, потрахаться. У меня было все. И в то же время совершенно ничего не было.

И только встретив Диану, я понял, что деньги — это свобода выбора. Та самая свобода, которую я могу предоставить своей девочке, чтоб она жила в условиях не хуже, чем со своим отцом. И я в лепешку расшибусь, а она будет жить, как и раньше. Не почувствует перемен. И ради этого я сегодня трахну какую-то старую моль. Сумма все же круглая, плюс — Маман не взяла аванс. А значит я мог сдержать свое слово и увезти психолога как можно дальше отсюда.

У меня были грандиозные планы, я уже все пробил. Более того, у меня уже были на руках билеты. Мы улетим в Таиланд. Как можно дальше. На край света, где нет зимы, где плещется океан, где мы будем стоять по щиколотку в песке. Я буду стоять. С ней на руках. Мы поженимся и…она родит мне маленьких Дим и Диан. Черт, да я готов на что угодно, лишь бы быть рядом с ней.

Я буду продавать свои тексты, начну опять писать музыку. Были ведь заказчики. Ради нее начну. Снова гитару в руки. Снова ноты, мысли, полеты в космос своих фантазий. Я ради нее на все. И первые стихи спустя много лет набросками на бумагу…

А я влюбился глупо, как дурак,

И имя лезвием царапал на запястьях,

Шатался пьяным олухом от счастья,

Когда себя читал в ее глазах.

Писал признания пошлым, наглым взглядом,

Я сердце рваное под ноги ей принес…

И в 220 атомным разрядом,

Когда она прошла всего лишь рядом…

Едва коснувшись облаком волос…

(с) Ульяна Соболева

И имя ее хотелось вырезать на руках, на груди. Хотелось носить его на теле и видеть в зеркале каждый день. Любил ли я ее? Какое ничтожное и маленькое слово — любовь. Мне хотелось назвать свои чувства по-другому. Они были огромные, острые, рваные и кровавые. Я начал ею жить. Она стала моим кислородом. От одной мысли, что мы с ней не будем вместе, я… я чувствовал, что превращаюсь в безумца. Я не мог от нее отказаться. Я без нее сразу сдохну.