Казус Импровизус

…Спросил бы его кто, когда так произошло, в какую секунду – Стас бы не ответил. Не выходило как-то отследить зарождение прекрасного и одновременно ужасного чувства любви к замужней женщине.

Сначала он на нее жутко злился – тот инвестор был его компании действительно жизненно необходим. Но вкупе со злостью шло и ясное понимание сверхвысокого уровня ее профессионализма.

До зубного скрежета хотелось тут же заполучить ее в свою команду. Мужики и правда до смерти остаются мальчишками, выклянчивающими у родителей машинки и танчики.

На повестке каждого дня того тянущегося, словно жвачка, года стояли две проблемы: создать новую компьютерную игру и перетянуть к себе Е Эм Симонову.

Игра, как бы он ни старался, всё никак не хотела создаваться, а вот Женя в коце концов сдалась на радость счастливому работодателю.

Станислав отправил ее в Америку, рассудив так: лучше сейчас потратиться, но потом говорить с личным помощником на одном языке, чем сэкономить, а затем пытаться объяснить женщине значение технических терминов человеческим языком.

Пункт с беременностью не был чем-то экстраординарным – почти все его сотрудницы прекрасного пола обязаны были ему следовать. Многие сейчас кинутся обвинять Разумовского в шовинизме, но посудите сами: у него должна была быть страховка. "Платинум" занималась, в том числе, секретными разработками систем безопасности, которыми потом пользовались миллионы людей по всему миру. Не последних, к слову сказать, людей.

Политики, бизнесмены, знаменитости – да Стаса со свету сживут, если утечка произойдет с его стороны.

Поэтому каждого соискателя проверяли досканально, вплоть до бабушек с дедушками. Договор о неразглашении подписывался еще на входе.

Никаких отношений на работе. Никаких детей.

Иначе поиск сотрудников можно будет смело ставить на поток.

Он требовал не так уж и много, учитывая более чем приличную заработную плату.

Многим позже, когда Разумовский наконец перестал скрывать от самого себя тональность его чувств к Жене, он понял, насколько дальновидно поступил.

Если на то, что она уйдет от мужа без детей, надежда еще была, то в ином случае…всё бы значительно усложнилось.

Итак, Женя уехала в Америку. Пару недель ничего особенного не происходило, но потом Стас с удивлением стал замечать, что его тянет узнать, как там устроилась новая сотрудница.

Он, само собой, оправдывал себя тем, что любой бы руководитель на его месте и бла-бла-бла, но что-то ни с кем до Жени он подобного не практиковал.

Стас облазил ее страничку в Фейсбуке вдоль и поперек. Первым делом за завтраком проверял, не было ли в соц сети обновлений.

Зачем-то позвонил своему канадскому другу, который после их выпуска остался преподавать на кафедре, интересуясь успехами русской студентки.

Друг вместо этого начал восхищаться внешностью Эжени (Женя по-французски), ее голубыми глазами и длинными, черт бы побрал, ногами!

Стас длинно и по-русски (ума хватило) выматерился в трубку, а затем строгим голосом начальника сказал, что послал ее туда учиться, а не ноги демонстрировать.

Сбросил вызов…и полез рассматривать Женины фотки.

"Юбку-то и в самом деле подлиннее могла надеть, замужняя же женщина".

Его возмущение было смешным и неуместным, а еще пугающим, потому что на месте ее мужа он почему-то представлял себя…

Месяца через два Стас не выдержал и позвонил ей по видеосвязи. Нес с умным видом какую-то несуразицу, наслаждаясь тем, как внимательно она его слушает и весьма своевременно кивает.

Закончить разговор решился, только когда увидел, как она усилием воли подавляет зевок.

Стас захлопнул крышку ноутбука и внезапно увидел в отражении окна свою донельзя дебильную улыбающуюся рожу.

Спустился на первый этаж, накричал на приходящую домработницу, вернулся…и всего за одну ночь написал сценарий компьютерной игры, который знающие люди признали чуть ли не гениальным.

Через три месяца Стас едва не проклял эту самую игру, потому что именно подготовка к ее запуску не давала ему съездить к Жене.

Вернее, не к Жене, конечно. К университетским друзьям (ну а что, давно не виделись), к преподавателям, Трансамерику, опять же, повидать.

*(Небоскреб-пирамида, самое высокое здание в Сан-Франциско)

Не смог вырваться. Всё ж на нем завязано.

Еженедельный созвон да пара-тройка фотографий – то, чем ему приходилось довольствоваться.

Женя никогда не выкладывала на страничке общих с мужем фотографий, наверное, оттого у Стаса и сложилось впечатление, что его не то чтобы нет в принципе, но существует он лишь номинально.

И вот тут начался кошмар.

Он ей звонил. Муж, в смысле. Не всегда Женя могла куда-то уйти, чтобы поговорить без посторонних ушей, и тогда Стас становился невольным свидетелем семейных разборок.

Причем Женя только защищалась, обвинял муж.

В том, что она много работает.

И Стас заваливал Женю работой еще больше.

В том, что ее практически не бывает дома.

И Разумовский увозил Евгению с собой в какие-нибудь жутко срочные командировки.

В том, что у них нет детей.

Ну, тут Эс О давно подсуетился.

В общем, у Стаса появился враг. Вражина.

Эдакий сверхчеловек. Успешный, умный. Почему-то под два метра ростом и с кубиками на животе.

Мысленная голограмма противника служила неплохим мотиватором в спортзале…

До тех самых пор, пока Женя не притащила мужа с собой на десятилетие компании.

Он был никакой. Невзрачный. Неуверенный в себе. Явно не излучающий ауру успеха. Казался смешным, пытаясь создать видимость понимания в тех вопросах, в которых он вообще ничего не соображал.

Но! Во всем этом фарсе было одно больше "но".

Женя смотрела на этого слизняка с обожанием. С подобострастием. Так обычно смотрят влюбчивые студентки на преподавателей. Однако они выглядели ровесниками.

Станислав ровным счетом ничего не понимал.

Не понимал, злился, ревновал.

Пока одним прекрасным дождливым осенним днем, 17 октября (он запомнил!), Евгения не указала ему своей красивой ручкой на неоднозначный пункт договора с австрийцами.

Ручка стала выглядеть вдвойне прекраснее, когда с ее безымянного пальца бесследно исчез золотой обручальный ободок.

« - Развелись», - абсолютно спокойно пояснила Женя.

« - Понятно», - пытаясь не выпрыгнуть из штанов, псевдо равнодушно ответил Разумовский.

В тот же день он пригласил ее вместе с собой обедать, надеясь в нерабочей обстановке аккуратно выведать подробности и оценить собственные перспективы.

Оценил.

« - Я теперь целиком и полностью ваша, Станислав Олегович. Сыта отношениями по горло, хватит. Может быть, потом, через несколько лет…Пока я себе этого даже в страшном сне представить не могу».

Стас спросил крайне завуалированно, но получил прямой и однозначный ответ.

Он не мог ей ничего возразить. Противопоставить. Убедить.

Права на то не имел.

А потому, решил подождать. Ничего, вон сколько ждал уже, от него не убудет. И Женя уже никуда от него не денется – уж он позаботился занять ее досуг.

Станислав Олегович с христианским смирением и стоическим терпением ждал…Вплоть до самого вечера тридцать первого декабря.

31 декабря 2018 года

-Женя? Что ты тут делаешь? Почему не в зале? – После долгих поисков Разумовский наконец обнаружил свою помощницу, в одиночестве распивающую бокал шампанского неподалеку от своего кабинета.

Самому стало противно от своего обиженного тона, но он ничего не мог с собой поделать! Две недели речь поздравительную готовил, слова туда-сюда местами менял, словно Лев Толстой, блин.

А какой был план! Пригласить Женю на сцену, лично вручить премию в размере полугодового оклада, поблагодарить за прекрасную работу…

Всё насмарку. И никакой ей премии, раз променяла его на шампанское.

Ему б тогда вспомнить Женины откровения о своих натянутых отношениях с алкоголем, но…опять ее ноги виноваты!

И платье вроде бы было длинным, и декольте приличное, не чета тому наряду, что она надевала на званый ужин в Брюсселе….уф, как вспомнит, так вздрогнет! Если бы не разрез чуть ли не то самых трусиков. Интересно, они на ней вообще имеются? С такой-то просвечивающейся тканью.

Вот зачем Стас об этом подумал, теперь ходить ему с каменным стояком до самой ночи…

-О, Станислав Олегович! – Никогда еще Женя не произносила его имени так красиво, нараспев. Кровь продолжала с утроенной скоростью скапливаться в одном-единственном месте чуть пониже пояса брюк, причиняя уже не просто легкое неудобство, а вполне себе ощутимую боль. – А я вас жду-жду, а вас всё нет и нет.

Разумовский тотчас забыл и про премию, и про свою обиду, и про шевеление в штанах. Нахмурился.

-Что-то случилось? Женя? – Тревога воспламенилась напалмом в обескровленной голове.

-Случилось, Станислав Олегович, еще как случилось. – Девушка продолжала расслабленно сидеть в кресле, легонько покачивая изящной ножкой в умопомрачительной туфельке.

-Что? Что случилось, ты можешь мне нормально сказать? – Разумовский начал выходить из себя.

-Тшш. – Женя приложила палец к своим соблазнительным губкам. –Не здесь.

Мужчина тотчас заледенел. Их прослушивают?

-Пойдем ко мне в кабинет. – Он старался контролировать свой голос, не выдавая волнения.

-Нееет. – Евгения кокетливо заправила завитый локон за ушко. Может, их еще и снимают? – У вас там аура плохая.

Женька заливисто смеялась, а Разумовский с удивлением отметил, что она неплохая актриса. Премии всё-таки быть. Вот только разберутся сначала с крысами. Это ж надо, такой уровень защиты обойти!

-Понял. Плохая аура. Куда тогда? – В этой ситуации Женя явно была осведомлена лучше него, поэтому он решил отдать ей на время бразды правления.

-В переговорную. Переговариваться будем. – Симонова встала на ноги, легонько покачнувшись. Подмигнула ему.

Неплохой план. Прикинуться влюбленной парочкой, которой приспичило уединиться, чтобы в спокойной обстановке обсудить детали. Умно!

Они довольно быстро добрались до места назначения, где Женя тут же предусмотрительно замкнулась.

Разумовский скинул на одно из кресел пиджак и стал нарезать по помещению круги.

Евгения тоже не теряла времени даром: завела руки за голову и вытащила из прически шпильки, сдерживающие локоны. Красивая русая копна рассыпалась по спине и плечам.

Стас, пораженный увиденной картиной в подсветке лунной ночи, шумно сглотнул.

Его личная Мона Лиза, соблазнительно покачивая бедрами, направилась навстречу. Она его своим планом до сердечного приступа доведет!

Девушка остановилась на расстоянии нескольких сантиметров. Избавилась от высоких шпилек, тут же становясь значительно ниже. Протянула ручки к его бабочке, надетой по случаю.

«Неужели жучок», - Думал Эс О, незаметно, как он надеялся, втягивая носом наркотическую смесь тягучего женского парфюма и неповторимого аромата ее самой. Так притягательно, так обжигающе…