Песня Хейла

Глава 13

Эдди

Я избегаю телефонных звонков и сообщений Хейла уже неделю, с тех пор, как он посетил окулиста. В моей голове до сих пор проигрывается то, что услышала тем утром, и я не могу поверить, что ошибалась в том, что, как мне казалось, происходило. Иногда я такая глупая. Плюс в том, что у меня есть запас тортов в морозилке, приготовленных для «Хрюкающего Стейка» и Марви.

Даже она озадачена всей этой ситуацией. Я пригласила подругу, и мы обговорили произошедшее за тремя кувшинами сангрии. В тот вечер мы наслаждались моими новыми качелями на крыльце. Она видела то же, что и я — я нравилась Хейлу. Последнее, что Марви сказала мне, было: «Девочка, тебе нужно с ним поговорить».

Но я не могу. Брэнсон был во многом для меня первым — свиданием, поцелуем, сексуальным опытом — и я не знаю, как играть с мужчиной в игры. Черт, даже не знаю, как быть кем-то другим человеком, нежели я есть — прямолинейным и честным. Вздохнув, снова потираю лицо ладонями. Нет смысла плакать о том, чего никогда не произойдет, верно?

Когда звонит мой телефон, я отвечаю, не глядя на дисплей.

— Эдди? Не бросай трубку!

Его голос, доносящийся из динамика, заставляет мои колени подгибаться. Я ненавижу, как сильно из-за всего этого болит душа.

— Привет, как дела? — спрашиваю я.

Спокойно, Эдди, спокойно.

— Я пытался связаться с тобой. Кое-что из наших вещей до сих пор у тебя дома, и я хотел спросить, могу ли заскочить и забрать их? И поговорить с тобой. Ты меня избегаешь?

Вот черт. Как мне ответить на это?

— Нет, просто была очень занята, вот и все.

— Тогда я заеду через несколько минут.

— Хорошо, увидимся.

Отлично, теперь мне нужны чертовы солнцезащитные очки, потому что мои глаза покраснели от слез. Взяв коробку с уже собранными вещами, выхожу на крыльцо и замечаю, что двор требует кое-каких работ, которые возникают, когда на улице становится прохладнее.

Как только грузовик подъезжает к дому, мне приходится сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Не могу поверить, как сильно я скучала по нему, но отказываюсь предлагать ему то, чего от меня не хотят. Выйдя из машины, Хейл направляется ко мне. Встав, я хватаю коробку и иду в его направлении, пытаясь максимально сократить этот путь. Взяв из моих рук коробку, мужчина кладет ее в грузовик и поворачивается ко мне.

— Ты в порядке? — спрашивает он, глядя на меня.

— Да, все хорошо.

— По тебе не видно. Почему ты избегаешь меня, Эдди?

— Я не избегаю тебя, Хейл. С чего ты это решил?

Я такая мерзкая лгунья, что жду, когда молния поразит меня за мою ложь прямо там, где стою.

— Давай посмотрим, с момента нашей последней встречи я звонил тебе не меньше двадцати раз и отправил, наверное, в два раза больше сообщений. Ты проигнорировала их все. Каждое из них. Я сказал или сделал что-то, что расстроило тебя?

Не могу понять выражение его лица. Он выглядит озадаченным, но в то же время и злым. Это нисколько не умаляет того факта, что Хейл самый горячий мужчина, которого я когда-либо встречала.

— Я слышала тебя, — шепчу я, собрав все свое мужество.

— Что?

— В то утро я слышала тебя, Хейл.

Теперь он выглядит озадаченным.

— Утро нашей последней встречи. Я слышала тебя. По радио-звонку, — повторяю я, поскольку хочу поскорее покончить с этим, чтобы можно было, наконец, пойти и утешить себя тортом и, возможно, килограммом мороженого.

— И?

— Хейл, ты сказал, что я свожу тебя с ума. Мне это не понравилось, и, возможно, я являюсь новичком во всей этой истории со свиданиями, но если свожу кого-то с ума, почему должна хотеть быть рядом с этим человеком?

Я в бешенстве, и это чувство только возрастает, когда Хейл начинает смеяться.

— Эдди, детка, ты неправильно поняла то, что я имел в виду, когда сказал это, — он притягивает меня к себе так близко, что я чувствую его дыхание на своей коже. Взяв мою руку, он кладет ее себе на джинсы, и я чувствую через ткань его твердый напряженный член. — Ты, детка, сводишь меня с ума каждый раз, когда находишься рядом со мной. Это моя реакция на твое присутствие. Тем утром, после того как ты помогла мне собраться, все, о чем я мог думать, это иметь возможность снова видеть, чтобы в следующий раз, когда ты будешь в моих объятиях, я мог показать тебе, как ты влияешь на меня.

— Каждый раз? — спрашиваю я голосом чуть громче шепота.

Наклонившись, он целует меня в лоб.

— Да, детка. С самого первого раза, как только увидел тебя. Никогда в жизни у меня не было такой реакции ни на одну другую женщину. Разве ты еще не поняла, что я влюбляюсь в тебя? Потому что если ты этого не сделала, значит я хреново показывал это тебе.

— Ты влюбляешься в меня? — снова спрашиваю я еле слышным шепотом.

— Да, Эдди. И одна из причин, которая сводила меня с ума, заключалась в том, что я думал, что для тебя это будет слишком рано. Прошло не так много времени с момента твоего развода, и последнее, чего бы я хотел, это чтобы ты чувствовала давление. Некоторые люди не желают вступать в серьезные отношения, пока не сходят после развода на достаточное количество свиданий.

Не знаю, что и думать о его откровении. Никогда в самых смелых своих мечтах я не думала, что такой мужчина, как он, захочет меня. Я чертовски независима, даже несмотря на проблемы с самооценкой, за которые должна быть благодарна Брэнсону.

— Я хочу тебя. Будь то сейчас или через полгода. И если мне придется ждать, я подожду. Потому что ты, Аделаида Оверстрит, все для меня.

— Я, должно быть, сплю. Это не по-настоящему, — бормочу я.

— Не спишь, детка. Нет ничего, что бы мне в тебе не нравилось. И, само собой разумеется, Джей Ди тоже считает тебя потрясающей.

— Ты же помнишь, что я не могу иметь детей?

— Это не имеет значения, Эдди. Если мы в будущем решим, что хотим пополнить семью, то всегда можем усыновить ребенка. Семья — это не всегда кровные узы, это также и те люди, которых ты выбираешь. И я выбираю тебя.

Я собираюсь ответить, когда внезапно над нашими головами раздается гром, после чего на землю обрушивается сильнейший ливень. Моментально промокнув, Хейл хватает меня за руку, и мы бежим в сторону дома. Оказавшись внутри, он обнимает меня.

— Сейчас я поцелую свою женщину, чтобы положить конец нашей первой ссоре, — говорит он.

Как я могу спорить, когда мужчина говорит это так красиво? Проще говоря, не могу, поэтому обхватываю руками его шею и целую в ответ. Долгие мгновения спустя, учащенно дыша, мы отрываемся друг от друга.

— Я принесу тебе полотенце, чтобы ты мог вытереться. И, кажется, в прачечной осталась пара твоих штанов.

Прежде чем он успевает ответить, я практически бегу к сушилке, в которой действительно лежит постиранная пара спортивных штанов Хейла и его футболка. Схватив полотенце, я приношу ему все это и сообщаю, что тоже собираюсь переодеться.

Переодевшись, возвращаюсь и нахожу его сидящим на моем мягком, удобном диване. Он протягивает мне руку, и я беру ее, позволяя ему потянуть меня вниз, переворачивая нас так, что мы оба лежим на диване, я спиной к подушкам, а его ноги переплелись с моими.

— Привет, — шепчет он, заправляя прядь моих волос мне за ухо. — Я подумал, что мы могли бы немного пообниматься, пока идет дождь, если ты не против.

Если я не против? Хм, интересно в какой вселенной можно было бы быть против этого? Я имею в виду, что он воплощение настоящего мужчины — высокий, широкоплечий, с мускулистыми руками и бедрами. Не говоря уже о том, что каждый раз, когда смотрю на него, у меня в животе начинают порхать бабочки. Застенчиво улыбаясь, киваю в ответ.

Я собираюсь что-то сказать, когда снова раздается раскат грома, за которым следует безошибочный звук… тишины. Отлично, пропало электричество.

— Надеюсь, свет скоро починят, — бормочу я. Надеюсь, с тортами и всем остальным все будет в порядке.

— Уверен, что мы сможем найти, чем себя развлечь, — шепчет Хейл, прижимаясь губами к моему уху.

— Я тоже.

— Давай перейдем на веранду. Я открою там окна, чтобы впустить свежий воздух, — говорит он.

— Неплохая идея. Скоро здесь станет жарко.

Чувствую себя смущенной от того, что на мне штаны для йоги и майка, под которую я в спешке забыла надеть лифчик.

Хейл

Щеки Эдди порозовели, и я не знаю почему, если только причиной этому не служит отсутствие под ее майкой бюстгальтера, и мне доставляет огромное удовольствие наблюдать за ее подпрыгивающей грудью, когда мы идем на веранду. Зайдя туда, впечатлен тем, как она оформила все внутри с тех пор, как я ее доделал. Я предложил тонированные окна и замок на входную дверь, чтобы она могла находиться здесь без опаски.

Взяв Эдди за руку, веду ее к качелям, стоящим на крыльце, которые идеально подходят для того, что я задумал.

— Позволь мне захватить для нас выпить, — говорю я, подходя к мини-холодильнику, который она поставила в угол, и доставая из него две бутылки воды.

Садясь рядом с ней на качели, притягиваю ее к себе и целую. Чувствуя легкую дрожь, я откидываюсь назад и вижу на ее лице… обреченность? Что, черт возьми, здесь происходит? Поставив бутылки на столик, я, полулежа, устраиваю нас на качелях.

— Эдди? В чем дело? — спрашиваю я, убирая волосы с ее лица. Видя слезу, стекающую по ее щеке, осторожно вытираю ее. — Детка, поговори со мной. Я не смогу что-то исправить, если ты не скажешь мне что не так.

— Я не очень хороша в этом, — шепчет она.

— Хороша в чем?

Я совершенно сбит с толку: все, что она делает, каким-то образом заводит меня, так что проблема не может быть в этом.

— Ну… в постельных делах, — продолжает шептать Эдди, не глядя на меня.

— Я не понимаю, милая. Ты была замужем, так наверняка далеко не девственница.

— Но я в этом не сильна, — настаивает она. — Не хочу разрушать то, что у нас есть, потому что отстой в постели.

Я прячу улыбку, потому что если судить по тому, как Эдди реагирует на наши поцелуи, никак нельзя сказать, что она отстой.

Как бы мне ни было неприятно слышать что-либо о ее жизни до меня, думаю, что нужно это сделать, чтобы я мог понять, какой мудак внушил ей это.

— Объясни мне, Эдди.

— Я много читаю, — вздохнув, начинает объяснять она. — В основном романы, и во всех них у пары, ложащейся в постель, много… прелюдии… ведущей к главному событию. У меня не было с ним такого. Ну, он целовал меня, сжимал мою грудь, а потом просто делал это.

— Значит, ты не была готова?

— Не всегда, — признается она.

Мое сердце разрывается из-за того, чего у нее никогда не было, но в то же время я смогу дать ей то, о чем она, вероятно, лишь читала в своих книгах.

— Не думаю, что у нас будут проблемы с этим, милая, — говорю я. — Хочешь знать, почему?

Эдди кивает, и я воспринимаю это как сигнал продолжать, подкрепляя все свои слова движениями рук.

— Потому что они, — начинаю я, нежно поглаживая ее соски через майку, — превращаются в твердые камушки, когда мы целуемся. И это, — говорю я, притягивая ее так, чтобы ее теплая киска была напротив моего ноющего члена, — повышает температуру. Готов поспорить, что сейчас ты невероятно влажная.