Бруно + Глория и пять золотых колец
Читать книгу "Бруно + Глория и пять золотых колец" полностью
ГЛАВА 10
БРУНО
Вернувшись на Акорн-лейн, Глория просит меня пойти с ней в ее квартиру, чтобы забрать несколько вещей. Потолок все еще разрушен, повсюду штукатурка и осколки дерева. Нужно проследить, чтобы Крампус починил его к Рождеству, потому что именно тогда я перееду в свой новый дом.
Не то чтобы я хотел покидать… ее.
На следующий день в офисе и в течение всего утра я чувствую, что что-то забыл. Проверяю электронную почту, расписание и бесконечный список дел, но мои задачи находятся в процессе выполнения или завершены.
Моя нога не перестает подпрыгивать. Встаю со стула, делаю круг по комнате, спускаюсь вниз, иду к машине и возвращаюсь.
Перепроверяю электронную почту и списки. Пальцами барабаню по столу. Хоть убей, не могу избавиться от ощущения, что я что-то упускаю. Забыл какой-то важный пункт.
— Бруно, я только что спрашивала себя, почему испытываю тревожность, а потом поняла, что это потому, что ты не перестаешь двигаться. Переборщил с кофеином? — спрашивает Глория.
Я наклоняюсь вперед над своим столом, балансируя на локтях.
— Нет, только три чашки, как обычно.
— Возможно, тебе стоит успокоиться, ковбой.
Мои губы подергиваются в ухмылке.
— Томми и Мерили еще не знают об этом, но я подтвердил доставку эспрессо-машины.
— Счастливого им Рождества. — Улыбка Глории сияет, как рождественская елка в углу. Оказывается, я не могу насытится ее видом. Сегодня, в платье-свитере, обшитом серебряной нитью, девушка словно тоже сверкает. Мой пульс учащается, усиливая ощущение, что я что-то забыл.
Я щелкаю пальцами.
— Спасибо, что спасла… ужин. Семейный праздник. — То, для чего я изначально искал пару в приложении «Око Свиданий».
— Не за что, но я, наверное, должна получить рождественскую премию за свои усилия.
Я хихикаю.
— Несомненно. Можно было бы подумать, что для них достаточно торжественного открытия, но есть одна вещь, которую ты должна знать о Коста: мы любим праздновать. С едой. Много-много еды. Музыкой. Иногда с танцами. У Нико есть пара отличных движений.
— А у тебя? — Она наклоняет голову в бок, словно ожидая удивления от моего ответа.
— Возможно.
— Если так, я бы хотела увидеть эти движения. — Глория набирает что-то на своем компьютере, и из жестяных колонок раздается песня «Rocking Around the Christmas Tree». Она обходит вокруг моего стола, берет меня за руку и приглашает встать.
— Хочешь потанцевать прямо сейчас?
— Прямо сейчас, мистер Коста. — Она двигается из стороны в сторону простым двухшаговым движением, хлопая в ладоши в такт.
Я присоединяюсь и развожу руки в стороны, энергично танцуя.
Улыбка Глории становится шире, когда мы хлопаем, скользим и покачиваемся, перемещаясь по комнате, пока мои руки не находят ее руки. Мы немного раскачиваемся, прежде чем я кружу ее. Глория приземляется в мои объятия. Меня пронзает желанием, и я откидываю ее назад.
Окружающее ускользает из фокуса. Положив голову на сгиб моей руки и плеча, Глория смотрит на меня снизу вверх, ее карие глаза сияют.
Мой пульс учащается.
Ее грудь вздымается и опадает.
Я наклоняюсь и притягиваю девушку ближе.
Ее веки тяжелеют, губы чуть разомкнуты.
Я так хочу поцеловать ее.
Когда момент затягивается, она говорит:
— Ты действительно умеешь танцевать.
— Почему такое удивление? — спрашиваю я хриплым голосом.
— Потому что обычно ты такой скованный. Такой деловой. Я ждала, что однажды приду на работу и обнаружу, что мои рождественские украшения исчезли.
Я поджимаю губы, готовый признаться.
— Они мне нравятся. — Я хочу добавить, что она мне тоже нравится. Очень. Но сдерживаюсь, потому что не могу не задаться вопросом, что я забыл. А может, дело не в этом. Возможно, она была права насчет тревожности. Возможно, я ничего не забыл, а есть что-то, что мне нужно осознать под поверхностью моего сознания.
Что-то, что я должен помнить? Что-то, что должен сделать? Это просто недосягаемо.
Когда песня заканчивается, медленно и неохотно, мы оба выпрямляемся и возвращаемся за свои столы.
Не говоря уже о том, чтобы придумать способ заставить себя остаться в этом маленьком городке, работать вместе с каждым днем становится все труднее. Как мне свести баланс в бухгалтерии, не отводя глаз (и рук) от главного эльфа Санты?
Спасти себя от меня самого. Но уже слишком поздно. Я больше не могу сопротивляться.
— Я съел твой шоколад из календаря, — выпаливаю я, нуждаясь в признании, прежде чем рассказать, а точнее, спросить ее о других вещах.
Глория задыхается и бросается ко мне.
— Так и знала. Ты воришка. Я…
Я хватаю ее за руки, желая поцеловать и никогда не останавливаться.
— Я заглажу свою вину. — Не надевая пальто, выскакиваю за дверь и мчусь по улице к кондитерской «Мама и леденец». Аромат сладостей и шоколада наполняет мой нос ностальгией по детству и чудесам, которые приносит Рождество. Глория, казалось, никогда не теряла того благоговения и признательности.
За витриной женщина с копной седых волос продает разноцветный марципан в форме фруктов.
— Здравствуйте. Чем я могу вам помочь?
— Я сделал кое-что плохое. У моей… эм, Глории был адвент-календарь, привезенный из Италии. Я украл одну из шоколадок. Она узнала, и мне хотелось бы загладить свою вину. Заменить ее, если смогу.
Женщина сдерживает улыбку.
— Не могу утверждать, что мой шоколад такой же, как в Италии. Однако, по моим сведениям, он лучше. — Она подмигивает. — Недавно сюда приходила молодая женщина, и она сделала такое заявление. Потом, буквально на прошлой неделе, она вернулась со своими родителями, и они с ней согласились. Кроме того, они скупили чуть ли не весь мой марципан.
— О, это должно быть моя сестра и мои родители.
— А, тогда ты Коста.
— Брай… Бруно. — Я почти говорю «Брайан», как приучил себя делать с новыми людьми.
— Я Кэрол. Приятно познакомиться. Это маленький город. Слухи здесь распространяются быстро, и очень редко личные новости остаются неуслышанными. — Она улыбается, как будто знает, что у меня есть возлюбленная. Да, это Глория. Моя Глория.
— Приятно слышать.
— Вернемся к делу, — говорит Кэрол. — Собираешься ограничиться одним шоколадом, чтобы заменить недостающий кусочек, или хочешь ассорти?
— Ассорти. — Я указываю на красно-зелено-белую коробку в форме сердца. — Как насчет того, чтобы заполнить эту.
— Ах, так это любовный интерес.
По моей шее ползет тепло.
Женщина сжимает большой и указательный пальцы вместе и делает застегивающее движение перед своим ртом.
— Не волнуйся, мои губы запечатаны. Я не любитель распространять сплетни. Давай посмотрим, ей определенно понравиться эта нуга из темного шоколада с морской солью покрытая молочным шоколадом. — Она продолжает, предлагая еще несколько.
Пока мы наполняем коробку, я замечаю праздничный декор, который соответствует песне «Двенадцать дней рождества». Над головой Кэрол висят пять золотых колец. Три французские курочки сидят на верхушке стеклянной витрины, а куропатка устроилась на искусственном грушевом дереве.
Мой пульс учащается, и чувство, которое я испытывал все утро, возвращается в полную силу.
Я смотрю на левую руку Кэрол, где на ее пальце тонкое золотое кольцо. Несомненно, она — мама в «Маме и леденцах». Идея вихрем проносится в моей голове.
Может быть, это потому, что меня окружает так много сладкого. Дружелюбная улыбка этой женщины. Или, возможно, я наконец-то понял то, что, как мне казалось, забыл. Хотя больше похоже на то, что вспомнил.
Любовь.
Я глубоко похоронил любовь после того, как Мэлони предала меня. Спрятал ее под грудами работы, горами денег и мыслью о том, что, достигнув всех своих целей, я почувствую себя полноценным.
Но чего-то не хватало.
Глории.
Конечно, я люблю свою семью, но к Глории отношусь по-другому. Она больше, ярче и прекраснее, чем все, что я мог себе представить. Понимание этого прорывается наружу, когда я стою здесь, в магазине шоколада.
Кэрол двигает полную коробку шоколадных конфет в мою сторону.
Довольный, я улыбаюсь.
— Идеально.
— Некоторые люди говорят, что все, что вам нужно, это шоколад. Так вот, я не возражаю, потому что тогда я бы осталась не у дел. И, наверное, по мне заметно, что я очень люблю шоколад. — Она поглаживает свой живот, прикрытый фартуком. — Однако я считаю, что все, что нам нужно, это любовь.
Вырывается долгий вздох, за которым следует улыбка.
— Не могу не согласиться. — Мой пульс снова учащается, а затем успокаивается.
Кэрол завязывает ленточку на коробке и спрашивает:
— Что-нибудь еще?
Кольца над ее головой покачиваются, когда дверь со звоном открывается, впуская толпу детей.
У меня в голове рождается идея. Я люблю Глорию, и хочу, чтобы она знала, насколько сильно.
— У вас есть круглые шоколадки? В форме колец?
Кэрол хихикает.
— Попытай счастье в пекарне. Они делают пончики по утрам.
Расплатившись, я спешу туда и покупаю последний пончик.
Когда возвращаюсь в магазин пиццы и пирогов, сверху доносится музыка, и, чувствуя себя наполненным тем, что мы называем «самоуверенностью Коста», я поднимаюсь по лестнице, готовясь сделать предложение. Знаю, что это экспромт, но это чувство не проходит. Я только сейчас понимаю, как старался держать его в тайне.
Поднявшись наверх, замираю в дверях.
Глория громко поет:
— Пять золотых колец. — Заметив меня, она замирает, раскинув руки в сольном танце. — Прости, прости. Я возвращаюсь к работе, мистер Коста. — Ее кожа блестит от пота, когда она садится за свой стол.
Ставлю коробку конфет рядом с ней.
— Для тебя. Извини, что украл твой шоколад, и еще раз спасибо, что помогла мне с семейным праздником.
— Я поняла, что ты все равно спросишь меня, поэтому быстро придумала план. Хорошие помощники умеют предвидеть потребности своего босса. К тому же, мне нравится твоя семья.
Так не говорила ни одна из моих предыдущих подруг.
— Это замечательно, и мы победим всех в игре в «Офис».
Я кладу пончик поверх пакета на стол между нами.
Она вопросительно переводит взгляд с него на меня.
— Тусовался с Фрэнки? Резко захотелось? Мог бы просто взять шоколадный пончик. Два зайца. Одним выстрелом.
— Шоколад для тебя. И кольцо… эм, я имею в виду, пончик тоже.
— Ну, спасибо. Как насчет того, чтобы разделить его? — Она разламывает пончик пополам, прежде чем я успеваю попросить ее выйти за меня замуж.
Вкусно, но не так хорошо, как было бы услышать ее согласие.
На следующий день я отправляюсь за рождественскими покупками. Покупаю подарки для детей Фрэнки и Расти, а также подарок для «Тайного Санты», потому что это ежегодная традиция моих братьев и сестры с тех пор, как мы стали взрослыми. И, наконец, беру немного марципана для мамы и папы.
Прежде чем вернуться в офис, заглядываю в музыкальный магазин. Там я беру виниловую пластинку с рождественскими песнями для Глории. Конечно же, среди них есть «Двенадцать дней Рождества».
Вернувшись на второй этаж, кладу пластинку с бантом на ее стол.
— О, так здорово. Ты знал, что у меня есть проигрыватель пластинок? Он принадлежал моему отцу. Папа любил слушать музыку и, к большому удивлению, танцевать. Наверное, это как-то связано с тем, что он итальянец. — Глория улыбается, читая названия песен.