Не играй по их правилам

Глава 2. Первая и последняя любовь…

Это была моя первая чистая, юношеская любовь, первая и… последняя.

Сергей не был похож на мужланов работающих на моего отца, хотя очень стремился к этому. Он хотел самоутвердится и заработать безукоризненную репутацию перед старшими, но со мной он был милым и добрым. Всегда при встрече улыбался и уделял минутку внимания. Меня привлекли его простота и мягкий голос. Внутри все переворачивалось, когда он говорил: «Привет Женя, как дела?». Я сразу расплывалась в улыбке и краснела до кончиков ушей.

Сергей часто охранял меня, он был старше на пару лет и легко вписывался в мою обстановку. А я придумывала разные ухищрения, что бы лишний раз остаться с ним на едине или побыть подольше в его компании.

Мы разговаривали целыми днями, а иногда и ночами. Сергей был веселым, заботливым нежным и внимательным. А когда смотрел мне в глаза, когда целовал меня, казался зрелым и сильным.

Симпатия перерастала в нечто большее и мы оба это ощущали. Предвкушение встречи, трепет от каждом прикосновении, дрожь в теле, сладостное желание от поцелуев и приятные воспоминания о мимолетных свиданиях.

— Мне так хорошо. Ты всегда такой милый и понимающий — тихо сказала я.

— Женя, я уже взрослый мужчина и скоро стану солдатом — строго ответил парень. — Возможно, ты скоро встретишь идеального парня, и он будет достоин твоего отца. Меня он никогда не примет.

Я всегда обижалась, когда Сергей говорил такие вещи. Я искренне не хотела понимать, не хотела верить в правдивость сказанных слов.

Парень тяжело выдохнул и обнял меня.

— Мы должны быть осторожны! — тихо прошептал он мне в макушку.

Мое сердце сразу стало биться чаще. Даже мимолетная надежда — лучше, чем ничего.

Я думала, что мы будем как Ромео и Джульетта, как Элизабет Беннет и Дарси, как Скарлетт О'Хара и Ретт Батлер любить против всех правил, против всего мира.

Говорят, что первая любовь требует лишь немного глупости и много любопытства. С моей стороны было очень очень глупо думать, что отец не узнает о нас.

Глеб Александрович предупреждал меня, но я была оглушена любовью.

— Тебе не следует оставаться больше с ним наедине. — мужчина многозначительно посмотрел в сторону Сергея, который ничего не подозревая патрулировал во дворе.

— Но! — начала было протестовать я. Глеб остановил меня не дав договорить.

— Женя, в нашем мире есть правила, и нарушение их влечет за собой последствия. — он задержал взгляд на мне, как будто заранее извиняясь.

Важно иметь людей, которым ты можешь доверять, но в моем мире, те кто улыбается тебе в лицо первым вонзит нож в спину.

Я возвращалась домой с учёбы. На пороге меня встретил Глеб Александрович, по его виду я поняла что он взволнован.

— Что то случилось?

— Твой отец ждёт тебя в кабинете.

Он не улыбнулся и не пытался меня подбодрить, что на него было совсем не похоже.

Волнение передалось и мне.

— Давай же. — подталкивал меня — Не заставляй отца ждать.

Сердце застучало, как бешеное. Я сделала пару коротких вздохов и постучала в дверь.

— Входите.

Отец сидел за столом, он поднял на меня глаза в которых пылала ярость.

— Скажи я что-то сделал не так? — загаворчески спокойным тоном начал отец.

— Нет.

— Тогда, чем я заслужил дочь шлюху?

Его слова больно ударили в меня и я отшатнулась.

— Прости меня, папа — мой голос звенел от страха — Мы ничего не сделали. Я клянусь тебе!

Он грубо схватил меня, занес руку и ударил по лицу.

— На этот раз за твоё безрассудство заплатит другой. — Он снова на отмаш ударил меня, из носа потекла струйка крови. Отец наклонился к моему уху и прошептал:

— В следующий раз на его месте будешь ты.

Он с силой швырнул меня к дверям, отвернулся и пошёл к столу продолжать то, чем занимался.

На трясущихся ногах я вышла из кабинета, быстрым шагом пересекла коридор и поднялась в комнату.

Первая любовь должна была стать моим счастьем, но стало моей погибелью. Всё было кончено. Моё сердце было вырвано и лежало вокруг меня, разбросанное и истоптанное.

Своей любовью я приговорила молодого жизнерадостного парня к нечеловеческим мукам. В нарекание всем, а в первую очередь мне, отец пытал Сергея трое суток. Пока несчастный парень не сдался.

Это было мне главным уроком, а мужчинам напоминание о том, что дочь Музыканта не прикосновенна.

Три дня я слушала крики Сергея и ничего не могла с этим поделать, кроме как оплакивать парня и нашу любовь хороня обоих в памяти. Я не ела и не выходила ещё 4 дня, пока меня силой не вытянули из комнаты.

Когда мне больно, я как кошка, ухожу умирать в одиночестве. Кошки всегда уходят умирать чтобы никто не видел. Когда я проживаю свою трагедию, я умираю в своей берлоге. Мне не нужны свидетели. Я не хочу что бы меня жалели.