Бывают и такие сказки...

Часть 13. Сложности семейной богатырской жизни

Эх, раззудись плечо, разойдись рука! Или «разойдись плечо, раззудись рука»? Впрочем, неважно, в сказках бывает и то, и другое. Да и дело не в плечах и руках, а ремонте.

Богатыри – они ведь не только подвиги совершать горазды, они – живые люди. И спать-есть надо, и жить где-то, да и кости перемыть друг другу горазды. Вот несколько богатырей под затеянный одним из них ремонт дома решили языки почесать, обсудить остальных. Начали, как полагается, с главной богатырской троицы.

У Ильи Муромца одна отрада в жизни – на печи полежать. Лежал аж тридцать лет и три года лежал, и было ему вполне даже неплохо, пока не пришли волхвы, не вылечили и не отправили воевать за землю русскую. Теперь, чуть что, так и норовит вновь на печь залезь, косточки свои прогреть. Стар, говорит, постоянно на коне скакать да с врагами сражаться, то поясницу продует, то плечо потянет, так что чуть что – сразу на печь, греться.

Или вот – Добрыня Никитич. Что, думаете, просто так в богатыри пошел? Не-е-ет. Завидовал славе Муромца, потому и пошел. Отец-то у него – воевода рязанский, не шиш с маслом, а мать настолько любовью задушила, что любой бы рад вырваться из-под опеки. Вот и воспользовался шансом – когда Муромец приехал, сразились славно, да и уехали друзьями.

А Алеша Попович, тот и вовсе богатырем стал, чтобы девок к любви склонять. Он ведь, когда от батюшки ушел в богатыри, первым делом в Чернигов, вольными нравами известный, собрался, да побоялся, что его пьянки-гулянки до отца дойдут. Вот и повернул на Киев. А там на войско наткнулся, что Киев осаждало, победил всех со своей дружиной, да и стал третьим среди богатырей. Вот тут и развернулся. Сам-то пригож собой, строен да ловок, язык подвешен, что помело чешет, на музыках умеет, а теперь и богатырь знатный. Ну какая девка устроит?

Вот так, под заговоры, к водочке и перешли. Захмелели. Один из богатырей и осмелился задать вопрос хозяину дома. Ты, мол, говоришь, что хозяйка тебя постоянно пилит и пилит, чего не бросишь-то? Вздохнул тот и говорит – люблю ее, дуру. Да и в хозяйстве она полезная. Слышите? Пилит.

Прислушались богатыри – и правда, из дома звуки ремонта доносятся. Они все тут сидят, а ремонт полным ходом идет. Подивились, еще по стопочке налили.

Только, говорит богатырь-хозяин дома, вы внутрь-то не заглядывайте. Не любит она этого. Не только мне, еще и вам достанется. Пообещали богатыри, а сами, как хозяин заснул сном мертвецким, не выдержали, заглянули. И увидели диво дивное – пила сама по новопостроенной горнице летает, внутреннее пространство поправляет, да так тонко, что не всякий руками своими сделает. Не успели ахнуть, как пила обернулась девицей в кольчуге железной, брови черные нахмурила, подхватила метлу да и погнала их метлою прочь, бранью поливая, да такой заковыристой, что не всякий мужик повторить сумеет.

Больше эти богатыри к своему товарищу заглядывать не смели, в других местах встречались, жены его опасаясь.

Любовь – она такая. Как придет, не только красну девицу полюбишь, но и пилу.

Закрыть