Темный Лекарь

* * *

Вернувшись домой, я снова задержал взгляд на двух автомобилях с гербом Веласко у нашего порога.

Снова вспомнился дед с его советами. Сейчас он бы точно, хлопая от восторга в ладоши, приказал перевезти эти машины поближе к фургону, на котором мы совершили налёт на клинику Вийонов.

Мой дед был тем ещё манипулятором и не упустил бы случая стравить оба клана.

Но я всегда находил такой подход неспортивным.

Ещё перебьют друг друга без моего участия. И ради чего тогда всё это?

Нет, роль зрителя однозначно не для меня. Так что советы деда подождут.

Но автомобили куда-то откатить всё-таки нужно. У нас тут не частная стоянка для машин рода Веласко и не свалка для мусора.

А сейчас они станут именно хламом. Перед тем, как убрать их с глаз долой, я решил всё-таки выкачать оттуда скверну. Лишней не будет.

Умертвий за руль я всё равно сажать не намерен. И так докатят.

Но это будет ночью, а сейчас нужно заняться Алиной. Ольга, как раз помогала ей выбраться из химеромобиля. Девушка всё ещё была очень слаба, её сильно шатало, и даже разговаривала она не очень связно, жалуясь на то, что всё как будто в тумане.

Не удивительно, две недели в коме — это не шутка.

Но я рассчитывал быстро привести её в чувство. Хотя даже мне понадобилось несколько минут, чтобы очистить организм девушки от препаратов, а также восстановить работу её энергетических каналов, которые тоже здорово пострадали.

То, с чем столкнулась Лара — это лишь цветочки, по сравнению с тем, в какой фарш превратилась энергосистема Алины.

Подозреваю, что какая-то гадость из тех, что ей вкалывали, специально подавляла её магические резервы. На всякий случай.

Однако, стоило мне восстановить даже часть потенциала девушки, как сам её организм оживлённо включился в процесс лечения.

Так уж устроен наш дар.

Он работает, даже если его правильно не развивать.

Ольга тем временем искала во что бы переодеть нашу спасённую. Из больницы мы увезли её в одной медицинской сорочке.

Но найти подходящие вещи, даже в таком огромном гардеробе, как у внучки, оказалось нелегко.

Ольга — высокая и очень стройная. Алина же была ниже её чуть ли на полторы головы, но при этом в теле. Не полная, но, скорее, фигуристая.

Так что блузки, которые приносила на примерку Ольга, категорически не желали сходиться у девушки на груди, отчего та густо краснела.

В конце концов, внучка где-то откопала безразмерную кофту, которую назвала «худи» и просторные домашние брюки на резинке.

— Да… — с сожалением протянула Ольга, глядя на результат своих трудов, — не слишком удачный лук мы тебе подобрали.

Алина же быстро-быстро замотала головой.

— Не говори так! Это лучше, чем я могла надеяться! Спасибо вам большое! Мои родители не увидят меня в этой ужасной простыне и с чумной головой.

Алина вообще непрерывно нас благодарила с момента, как пришла в себя.

Мне даже захотелось её усыпить, чтобы стало потише.

Но Ольге это нравилось, а она сегодня заслужила свой триумф.

Порученную ей часть операции выполнила безупречно.

— Тогда поехали? — улыбаясь, спросила Ольга.

Девушка снова активно закивала, и мы вернулись в химеромобиль. Правда, на этот раз без Прохора.

Потребности в нём не было, и он отправился домой.

До дома Астеров мы доехали быстро, и там ожидаемо стали свидетелями крайне тёплой семейной встречи со слезами, объятиями и поцелуями.

Когда все, наконец, успокоились, хозяева усадили нас за стол и ужасно засуетились, когда поняли, что им нечем нас угостить.

Линда сразу запричитала, мол что она за хозяйка такая, что даже спасителей дочки ничем накормить не может. А Игнат в тот же момент ломанулся в магазин, вернувшись с огромным тортом.

Мы дружно заверили Линду, что достаточно и чаепития.

Впрочем, задержался я не только для того, чтобы отметить счастливое спасение Алины и удачное завершение операции. Игнат поклялся служить мне, и я не собирался освобождать его от этой клятвы. О чём я ему и сообщил, лакомясь вкусным кусочком бисквитного торта.

Я ожидал, что он удивится, не рассчитывая, что я принял его слова всерьёз. Но Игнат приятно меня поразил.

Он сразу же встал, положил руку на грудь и громко объявил:

— Я видел сегодня по телевидению, что на самом деле случилось. Не знаю, как вы сумели такое осуществить, но в одном уверен, — голос мужчины дрожал от волнения. — Вы спасли мою дочь. Моя жизнь принадлежит вам. И отказываться от своих слов я не собираюсь.

— Папа… — нерешительно начала Алина, — ты не должен. Я могу сама отплатить долг. Это ведь меня спасли.

— Я поклялся, — коротко ответил он, а через пару секунд добавил, — к тому же, разве человек, спасший мою девочку, может быть плохим? Но даже если так, я готов и жизнь отдать, лишь бы с тобой и Линдой всё было в порядке.

— Не волнуйтесь, — вмешался я, — жизнь отдавать не понадобится. Я дорожу своими слугами. Но нужно уладить пару формальностей.

И я рассказал им про печать.

— Так что, — продолжил я, рекомендую Линде также её принять и поступить ко мне на службу. Клановая печать Рихтеров так хорошо действует на тех, кто её носит, что влияние скверны на её организм будет практически полностью исключено.

— Я… могу подумать? — спросила она.

— Конечно.

— Тогда не возражаете, если мы посоветуемся в другой комнате? — после этих слов на её лице отобразились муки совести, — простите, пожалуйста! Вы спасли нашу дочь, а я ещё колеблюсь. Но это всё ужасно неожиданно…

Она собиралась продолжать свои извинения и объяснения, но я не хотел тратить на это время, так что быстро её прервал:

— Конечно, вы можете обсудить всё в кругу семьи. Клятву мне дал только Игнат. И я не собираюсь требовать от вас большего.

Моё предложение было для Астеров в определённом смысле подарком судьбы. Саму Алину, как лекаря, ещё могли бы принять в какой-нибудь клан в таком же статусе «слуги».

А вот её родителям подобное не светило. Кому нужны неодарённые, да ещё и не слишком молодые, когда за право служить аристократам борются лучшие из лучших.

Ведь становясь «клановым» им оказываются доступны блага, которое простым людям и не снились. Высокие доходы, особый юридический статус, защита со стороны клановой гвардии и фактическая неподсудность обычным гражданским законам.

Другое дело, что моего клана фактически пока не существовало. И им предстояло связать свою судьбу с судьбой Рихтеров. Вместе идти к величию или погибнуть, как ни пафосно это звучало.

Так что им было о чём подумать.

Астеры рассыпались в благодарностях и ушли в другую комнату. Я мог бы подслушать, о чём они говорят при помощи ящерки. Но по большому счёту, меня это не слишком заботило. Так что я сосредоточился на вкусном тортике.

И уже через пять минут хозяева к нам вернулись.

— Я приму печать и буду служить вам, как и мой муж, — решительно объявила Линда.

— И я тоже, — поддержала мать Алина.

Затем заговорил и Игнат:

— Мы решили, что так будет правильно. Наша семья многим вам обязана. Вы спасли Алину и помогли Линде. Мы вам доверяем и хотим отплатить хоть чем-то.

Я кивнул.

— Тогда приступаем.

Примерно через пять минут ритуал был закончен.

И теперь я был готов раскрыть им правду о себе. Так что мы с Ольгой задержались в гостях у Астеров ещё на полчаса.

В конце концов, преданность и старательность слуг зависит от того, насколько они знают, кому и ради чего служат. Это раньше слава клана Рихтеров гремела повсюду и объяснения не требовались.

А сейчас приходится вести, что называется, индивидуальную кадровую работу.

В головах у моих новых подданных с трудом укладывалось то, что технически мне уже больше тысячи лет. Ну и то, что я некромант, они тоже приняли не без удивления.

— Я вам, безусловно, верю, — в конце моей истории сказал Игнат, — но это не то, что легко уложить у себя в мыслях. Нужно время, чтобы окончательно всё переварить.

— У вас есть время до завтра, — кивнул я. — Уже к обеду я буду ждать вас в своей резиденции, — непривычно было называть так свою конюшню, но такие уж пошли времена, — там мы обсудим ваши новые обязанности и то, как будет оплачиваться ваш труд.

— Да, конечно. Завтра так завтра, — без колебаний отозвался Игнат.

И на этом мы, наконец, попрощались.

На улице уже стемнело. Когда мы в первый раз застали ночь в химеромобиле, я обнаружил, что кое-что не учёл. Фары на моей машине хоть и присутствовали номинально, но совсем не работали. Я тогда ещё не полностью понимал их назначение. Но уже к следующей ночи я всё поправил, так что мы отлично видели всё, что происходит на дороге.

Если, конечно, на неё смотрели. Недавно я всерьёз задумался о том, насколько сильно зависима Ольга от своего смартфона. Она не расставалась с ним ни на минуту, даже когда шла в душ.

Впрочем, пилить по этому поводу я её не собирался. На наши с ней дела, это не влияло, так что пусть делает что хочет.

Но сейчас был тот редкий момент, когда она положила руки на руль, делая вид, что сама ведёт машину.

Подозреваю, что это потому, что после того случая с остановившим нас стражником, она изучила все места в городе, где находятся или могут находиться их посты. И, таким образом, пыталась избежать лишнего внимания.

Поэтому Ольга сразу же заметила небольшую собаку, которая стояла возле дороги и ждала возможности её перебежать.

По ней сразу было видно, что чистой породой здесь и не пахнет. Белая, с крупными рыжими пятнами она напоминала одновременно терьера, спаниэля и может быть даже ещё кого-то, но пока я не понял кого. В общем, родословная у пса явно была насыщенной.

В этот же момент по второй полосе на огромной скорости неслась спортивная машина. Но, в общем-то, она никому не угрожала. И пёс не пытался выскочить на дорогу перед ней.

Но когда ублюдок сравнялся с животным на обочине, он словно специально резко сдал вбок. Так что, громко заскулив, собака отлетела от дороги метра на два.

Я машинально запомнил номера, теперь я знал, что это важно, если хочешь найти владельца.

А Ольга вскрикнула и моментально остановила химеромобиль.

На нашей полосе движение было слабое, так что она смогла сделать это не опасаясь, что кто-то врежется в нас сзади.

Внучка, ругаясь такими выражениями, каких я ещё от неё не слышал, выскочила из машины, и я вышел следом за ней.

Пропустив пару авто на другой полосе, мы быстро перебежали дорогу.

— Макс, ты же можешь ей помочь? — умоляюще посмотрела на меня Ольга.

С виду пёс выглядел совершенно обычно, словно просто спит.

Я склонился над животным и положил руку ему на холку. Видимых повреждений нет, но собака была без сознания. И теперь я понимал почему.

— Не буду врать, всё очень плохо, — нахмурившись, ответил я Ольге, — множественные внутренние повреждения.

— Неужели ничего нельзя сделать? — взволнованно спросила внучка, — ты ведь так хорошо можешь лечить.

Она нервно теребила пальцы и с надеждой смотрела на меня.

— Можно, — серьёзно отозвался я, — но счёт идёт на минуты.